Респ4ун - Илья Хруст
Ассалем обратил свой взор на говорящего, в ментальном диапазоне, это была искрящаяся субстанция.
— Ты все верно понимаешь, ваши физические тела разрушены. Для всех окружающих вас людей из того мира — вы мертвы, скорее всего ваши тела найдены и опознаны, и уже похоронены.
— Очаровательно. — Очень тихо промыслил тот же человек.
— Я понимаю ваши эмоции, и мои слова о том что с точки зрения бесконечности, ваши жизни меньше чем ничто, вас нисколько не успокоят, но обстоятельства вынуждают меня поступить именно так — у вас будет шанс жить в вашем мире так, как вы этого захотите.
— Но мы ведь все равно не вспомним что было до этого? Поэтому… что толку нам от твоего поступка?
— Это правда. После полей восхождения ваши души будут очищены, вы будите пустой ячейкой для света, либо для тьмы.
Ассалем чувствовал отчаяние, поглощающую неотвратимость предстоящего для них события, однако он все равно чувствовал что должен это сделать ради Брая, тот ценил человеческую жизнь как таковую.
Внезапно ощущение внешнего контакта выдавило его сознание из душе куба.
— Что ты собираешься делать с элементариями? — Голос Горуса был жесток и лишён эмоций.
Ассалем некоторое время приходил в себя, и потому ответил с запозданием.
— Я решил отправить их на поля восхождения, что бы…
— Повелеваю тебе их оставить в нашем мире. Придать им форму. И если ты говоришь что использовал одного из них в качестве воина-посланника, значит и здесь из этого что-нибудь да выйдет. У Сета численное превосходство на данный момент. Хотя битва окончена, а до новой ещё есть время.
— Они могут погибнуть в битве, что тогда?
Соколиные глаза Горуса быстро моргнули, и в них заиграла жёлтая искра.
— Ассалем, нам нельзя возвращать их в мир людей, это не просто души, это элементарии, которые перерождаются каждый раз. Вероятность использования их Сетом слишком велика, даже учитывая что душе куб у нас, он может придумать что-нибудь новое, и снова использовать это против нас. Их условная смерть в наших мирах, скорее всего оставит их здесь, я бы назвал это бесконечным боевым ресурсом.
— «Скорее всего». — Озадаченно пробормотал Ассалем.
— Да, я не могу предсказать, что будет, если они погибнут, возможно я выберу момент и сделаю это с одним из них, что бы проверить. Но помещать их на поля восхождения я тебе запрещаю.
Горус исчез.
Ассалем не переживал, что души могли услышать его, даже если и так, они не обсуждали их судьбы на человеческом. Теперь ему нужно всё это как то преподнести людям, умолчав о некоторых деталях.
— У меня для вас новости… — Начал он, снова погрузившись в душе куб.
Эпилог
Впервые в жизни Синнер увидел плач демона не от удовольствия.
Он потянулся за сигаретой, и прикурив, выпустил струйку дыма в потолок его однушки, Олика, не обратив на это внимание продолжала тихонько плакать, лежа абсолютно без движения, уставившись вверх. Слезы стекали по её щекам, прямо на постель, в которой минуту назад они занимались отчаянным сексом, наполненным тоской и обидой. В их распоряжении оставалось не больше трёх часов, и этого было ничтожно мало, по сравнению с тем что они могли прожить всю человеческую жизнь вместе.
И не убежать от своей судьбы, не скрыться, Оракул Ассалем найдёт их всюду. Договориться им тоже не получилось, Ассалем был непреклонен, он предоставил демонессе выбор, в котором при любом раскладе она покидает мир людей. Ассалем готов был предоставить ей политическое убежище в Бесконечной Долине, потому что в Мир Пропасти она не хотела возвращаться.
Синнер, выдул из себя очередную порцию дыма и произнёс:
— Я думаю наступило время освободить её…
Олика молчала, будто смысл фразы ранил её физически, затем голос из глубины отчаяния и боли:
— Почему? Почему ты хочешь избавиться от меня? У нас ещё есть время, неужели тебе стало наплевать на меня?
Синнер затушил сигарету, и спокойно повернулся к ней, подперев рукой свою голову, он посмотрел в её красивые карие глаза, он был не до конца уверен в своём решении, но у него был план.
— Я приму тебя в себя. — Суховато сказал он.
Взгляд Олики оживился, с отчаяния на тревожный, она приняла сидячее положение, повернувшись всем телом к нему, она вытерла слезы со щёк и проморгавшись изучала, будто впервые, лицо Синнера.
— Ты пойдёшь ради меня на это? Но мы не знаем как это на тебя повлияет.
— Я думаю, что ничего страшного не произойдёт. Тебе же удавалось одерживать мужчин, не только же тебе везло с женскими телами?
Олика кивнула, Синнер потянул к ней свою руку и принялся гладить её тело, медленно лаская, между делом.
— Я предоставлю местечко нам обоим, мне кажется, мне хватит на это мозгов, или как ты там это называешь ментальная ниша? Я совершенно не против такого соседа как ты, если ты конечно не против? Мы можем договориться, скажем, по чётным дням ты правишь балом, по нечётным ты снова отдаёшь мне контроль? — проговорил Синнер с натянутым задором.
— Ты не представляешь о чём говоришь…
— О, я то как раз представляю, я видел всех одержанных, я участвовал во всех процедурах экзорцизма, я помогал процессу одержания каждый раз. Я знаю о чем говорю, и именно эти знания позволят мне удержаться на плаву. Психологически я уже знаю чего можно ожидать.
Синнер пришёл в движение, он взял её за плечи и применив минимальные усилия, нежно уложил снова на подушку и пристроился сверху, между её ног.
— Только давай договоримся, я не буду загадывать, что будет после моей смерти, но пока я жив, ничьё тело мы больше не будем захватывать, моего нам будет достаточно.
Олика молча кивнула, её широкие карие глаза нежно ласкали лицо Синнера.
— Я люблю тебя! — сказала она впервые за всё время, и тут же её глаза закатились наверх, тело выгнулось и напряглось, всеми мышцами одновременно. Синнер почувствовал как её ноги сжимают его, её пронзила лёгкая дрожь и затем она ослабла и закрыв глаза обмякла.
Синнер ощутил контакт, ненавязчивый, будто его голову погружают в тёплую ванну, от этого чувства можно было с лёгкостью отмахнуться, но он прислушался к нему, максимально открывая себя. Для усиления собственных ментальных ощущений он закрыл глаза, рисуя у себя в воображении нечто вроде арки, пытался всеми силами снять свои эмоциональные и психологические запреты, что бы демонессе ничего не препятствовало одержанию…
