Ангел Смерти (СИ) - Юлия Шевченко
Мужчина был облачён в уже знакомый мне длинный балахон, пошитый из грубой ткани. Накинутый на голову глубокий капюшон надёжно скрывал лицо противника, а в его руках поблескивали изогнутые на манер сабель клинки. Один из клинков был обоюдоострый с удобной для ближнего боя гардой, а второй имел с наружной стороны приличные зазубрины, как у добротной пилы.
«О, вот и моя персональная смерть пожаловала,» — с каким-то садистским удовольствием окинув оценивающим взглядом представшую передо мной гору мышц, злобно тряхнула спутанными волосами. — «Так вот, спешу всех обрадовать — ведьмы из рода Ласкиных смерти не боятся!»
— Ты искала битвы со мной, ведьма? — тишину ночного парка вспорол ехидный голос мужчины. Получив мой утвердительный кивок, противник решил проявить толику благородства. — Я, архидемон Крон, предлагаю тебе схватку до первой крови.
— Зачем? — изумлённо изогнув бровь, злорадно расхохоталась. — На мне этой крови уже столько, что просто невозможно понять, где моя, а где чужая. Поэтому, уважаемый, — последнее слово больше походило на изощрённое ругательство, нежели на учтивое обращение, — битва продолжится, пока один из нас не умрётчемвникаяся по всей округерячоь, что действую в соответствии с планами горячолюбимого шнфа, ов. тобы ты могла колдовать,
— Твой выбор принят, ведьма, — тихо прошелестела пожухлая прошлогодняя листва женским голосом.
Отвлёкшись ровно на секунду, пропустила решающий момент, когда противник оказался стоящим практически вплотную ко мне. Испуганно шарахнувшись в сторону, мысленно обругала себя последними словами.
Как же, погеройствовать мне захотелось, идиотке клинической, да вот как-то не подумала моя дурная голова, что у противника-то и многовекового опыта, и навыка, и сноровки больше моего будет, а уж про умение и желание убивать скромно умолчу, пока окончательно не струхнула. Что-то мне подсказывает, что посты в руководящей верхушке Преисподней занимают не за красивые глазки и умение клыкасто улыбаться.
— Ведьма, на твой выбор — рукопашка или бой на мечах? — проявил толику галантности демон.
— Вместо меча буду использовать косу Смерти, — описав стальным лезвием в воздухе серебристую дугу, с трудом сдержала болезненный стон — всё-таки мне знатно досталось как от демона Печали, так и от Чёрной Невесты.
Заняв выжидательную позицию напротив архидемона, гордо расправила плечи, и наклонилась всем корпусом немного вперёд. Я была готова в любой момент броситься на противника. Меня слегка трясло, и сложно было сказать, была ли тому причиной общая измождённость организма, или просто действие огромного количества адреналина, гуляющего по крови. Кроме того, мешала сосредоточиться пульсирующая боль в подвёрнутой ноге, да и глубокая рана на предплечье, доставшаяся от Сергея, не облегчала путь к долгожданной победе.
— Ну, что же, — снова надменный женский голос неприятно резанул слух, — да победит достойнейший!
Стоило мужчине услышать отмашку к началу поединка, как его обманчиво расслабленная поза, грациозно перетекла в боевую стойку, закалённого в схватках вояки. Нервно стиснув пальцами серебряное древко, почувствовала, как напряглось всё тело в предвкушении хорошей драки. Словно по заказу сценариста отменного хоррора, луну заволокло тёмными грозовыми тучами, а небо прочертила ветвистая молния. В ту секунду, когда мы с архидемоном одновременно шагнули друг к другу, мясистые тучи прорвались первыми каплями холодного дождя.
«Василиса, слушай меня очень внимательно,» — прорвавшийся сквозь дикую головную боль и звон в ушах голос Асуки изрядно порадовал. — «Крон в битве не использует никаких хитростей, обманных приёмов и подсечек. Его тактика — чистая, грубая сила архидемона.»
Что же, выходит, что мне стоит рассчитывать только на сомнительную ловкости и те скудные знания боевых приёмов, которым меня обучил Габриель. Если при удачном расположении звёзд удастся вымотать противника, заставив побегать за мной по парку и церковной площади, лишив его тем самым собранности, то у меня появится, пусть и сомнительный, но шанс на победу, а, следовательно, и спасение.
В тот краткий миг, когда пудовый кулак Крона, сжимающий обоюдоострый клинок, просвистел около моего уха, я, неуклюже уворачиваясь, успела подумать, что едва достаю противнику макушкой до плеча, как же тогда уложить такого верзилу?! Кажется, и у архидемона мелькнула схожая мысль, поскольку, круто развернувшись, он слегка растерянно взглянул на свой кулак, словно бы спрашивая себя самого, как он мог так позорно промахнуться?
«Мог-мог, приятель. Ниже надо было бить,» — ехидно прокомментировал мой внутренний голос.
Не дожидаясь, пока глава Инквизиции повторит атаку, я с места дикой кошкой прыгнула на противника, занося в прыжке ногу. Но моя босая ступня рассекла воздух в паре миллиметров от подбородка демона (вот же ловкий, гад!..), после чего одним молниеносным движением Крон ухватил меня за щиколотку и, резко крутанув, отшвырнул, словно тряпичную куклу. Ударившись спинной о каменную плитку, громко взвыла, почувствовав, как левый бок обожгло острой болью, а рубашка начала быстро пропитываться горячей кровью.
— Первая кровь, — ухмыльнулся Крон, словно давая сумасшедшей ведьме ещё один шанс отступить.
Коротко рявкнув нецензурный ответ, бросилась на противника. Сделав обманный выпад ногой, якобы метя противнику в живот, но в самый последний момент чуть отклонилась в сторону, и наугад ударила ребром ладони в темноту под капюшоном балахона. Архидемон взвыл (черт возьми, какой же сладкой музыкой этот вой отозвался во всем моём теле!..) а я, словно мячик для пинг-понга отскочила от врага.
Капюшон свалился назад, открывая для осмотра залитое кровью лицо мужчины. Овальной формы, с мясистым носом, из которого сейчас текла кровь, тонкими губами и волевым подбородком, который прочертила симпатичная ямочка. Оно могло бы показаться даже красивым, если бы не холодные серо-голубые глаза прирождённого убийцы.
Рассвирепевший Корн, держащийся руками за сломанный нос, с разворота ударил меня ногой в живот.
Точно пружиной подброшенная в воздух, я с громким воплем перелетала через вычурную лавочку, и рухнула в какие-то кусты, обдирая колючими ветками кожу на руках и лице. Мысленно возблагодарив помятую моим телом растительность, самортизировавшую удар при падении, с каким-то первобытным страхом прислушалась к себе. Трудно было однозначно сказать, какая боль была сильнее — в животе или в проехавшемся по асфальту боке. В глазах было темно, и только стекавшие по моему лицу холодные капли дождя говорил о том, что я всё еще жива и в сознании.
Услышав сбоку неторопливые тяжёлые шаги противника, попыталась принять вертикальное положение. Но подняться мне помог тяжелый носок сапога Корна, лениво ткнувший меня в бок. Закусив до крови губу, уперлась коленом в землю и медленно встала на ноги. Меня основательно штормило, а окружающий мир виделся точно в пелене, и дело было вовсе не в дожде.
С
