Майский ястреб - Джиллиан Брэдшоу
Буря рвет равнину океана:
Смело ее пашут ветры,
Зима владеет жестоким морем.
Ветра и зима ополчились на нас.
Зимнее копье грозит нам,
Когда с востока дует ветер.
Но Дух волн свободен,
Они вольно катят на запад,
Хотят достичь пределов,
Где садится солнце.
Хотят к дикому зеленому океану.
Да, мы встревожены,
Но что ему наши тревоги!
Ведь это — Океан!
— Сумасшедшие ирландцы, — проворчал Руаун, пытаясь закутаться в плащ с головой. Мы только засмеялись и запели громче.
Артур, конечно, выслал гонцов. Нас ждали. Слуги у ворот приняли наших коней, и в зале разожгли огонь. Встречал нас сам Уриен, громадный мужчина с раскатистым смехом. Он тепло поприветствовал нас, поздравил Артура с победой и поблагодарил за то, что он пришел на помощь Регеду, затем потащил нас в пиршественный зал, приговаривая, что в такую погоду никому не следует оставаться на улице. Воины развесили мокрые плащи у огня и уселись за столы, а слуги Уриена принесли мед. Зал был переполнен, но после меда на тесноту уже никто не обращал внимания. После первых приветственных чаш подали еду, а мед здесь, похоже не переводился. Появилась арфа, зазвучали хвастливые песни о доблести, а разговоры крутились вокруг изгнания северных саксов. Талиесин спел песню о битве на реке Бассас, и снискал бурное одобрение. Впервые за несколько недель я ощутил, как заботы оставляют меня.
После песни Уриен подозвал меня и указал место за высоким столом, все-таки я был его племянником. Я поблагодарил и напомнил, что Агравейн такой же его племянник.
— А как же! — воскликнул Уриен. — Конечно, я слышал это имя, и все думал, что оно неправильное. — Он замахал руками, приглашая Агравейна за наш стол. — У ваших ирландских королей другие имена в почете: либо Найл, либо Эоган, либо Лаэгэр, и так для всего королевского клана. — Уриен сделал большой глоток меда и грустно покачал головой. — Ну, у тебя-то есть британское имя, Гвальхмаи ап Лот. И оно тебе подходит, если послушать Талиесина. Раньше так было, значит, и теперь так. Должно быть, это идея твоей матери. — Уриен не обратил внимания на то, как напряглись сразу трое за его столом — Артур, Агравейн и я, и подлил еще меда в мой кубок. — Твой отец — разумный человек, раз догадался жениться на британке, сестре моей Морганы. Ну, и что ты скажешь об этом вашем победоносном сражении?
— Да я мало что помню, лорд Уриен, — честно ответил я. — Видишь ли, в битве на меня находит боевое безумие.
Некоторое время Уриен глядел на меня озадаченно, даже переспросил: «В самом деле?», но тут же оставил эту тему. — Как я вижу, Дракон, — обратился он к Артуру, ты просто обокрал остальных королей, собрав у себя весь цвет рыцарства. Да еще такого барда у меня сманил! Ну, где я теперь найду достойную замену Талиесину? Этак я быстро превращусь в беззубого льва. Зря смеетесь! Посмотрите на моего военачальника, сами увидите, что мне не до смеха, — король пригорюнился. Вся Британия слышала о сыне Уриена Овейне, который, по слухам, с трудом отличал рукоять меча от острия. — Вот если бы у меня были такие воины, как у тебя, или настоящий военачальник месяц назад, когда я сражался при Абер-ир-Хаф… — Уриен начал в подробностях описывать эту битву.
Я мысленно вздохнул и перестал прислушиваться. Конечно, Уриен намеревался переманить меня к себе в отряд. И никакой он не беззубый лев, но в бойцах он, без сомнения, нуждался. Как, впрочем, и всякий британский король.
А ведь он мне нравился, и вообще нравилось в Регеде. Пойди я на службу к Уриену, заработать репутацию хорошего воина не составило бы труда. Ему приходилось сражаться с саксами, а значит, у меня был бы шанс встретить Элдвульфа и сразиться с ним. Вот кого действительно следовало считать опасным человеком и первейшим моим врагом. Но только именно Артур боролся за воплощение своей мечты в реальность, и, как он сам сказал, без этого война бессмысленна. Я наблюдал за Верховным Королем, когда они с Уриеном начали обсуждать детали битвы при Абер-ир-Хаф. Короли вовсю пользовались ножами и блюдами, чтобы воспроизвести расстановку сил на поле боя. Трепетный свет факелов блестел на волосах Артура и на золоте его воротника. Он сосредоточенно разбирал обстоятельства сражения, и казалось, кроме него в зале никого не осталось. Рядом с ним Уриен выглядел тусклым и обычным, как дубовый стол. Я допил мед и отложил пустой рог, продолжая наблюдать за Артуром.
Мы задержались в Ирехвидде на день, прежде чем отправиться на юго-восток. Артур собирался теперь обрушиться на саксонское королевство Дейра. Уриен с двадцатью своими людьми пошел с нами. Едва ли это можно было рассматривать, как усиление для нас. Просто королю хотелось самому посмотреть, как сражается Братство. Большую часть отряда он оставил охранять побережье. Двигались мы, как всегда, стремительно. Саксы не догадывались о нас, пока мы не покинули их земли, прихватив с собой несколько сотен голов крупного рогатого скота, овец и много другой добычи. За нами остались руины одной из крепостей и разоренная сельская местность. Когда вести о нашем набеге достигли короля Дейры, Оссы Большого Ножа, он настолько разозлился, что решил отомстить немедля. Мы в это время находились в Эбрауке. Король саксов собрал фирд и двинулся на нас со своим отрядом и наскоро собранным ополчением.
Мы отдали Карадоку из Эбраука овец, которых пригнали, и получили взамен поддержку отряда Карадока. Артур не очень нуждался в помощи Карадока, но британский король понес бы обиду, разбей мы врага на его землях без его участия.
Схватка — ее не стоило считать битвой — оказалась короткой, но ожесточенной. Как обычно, пехота первой вступила в бой с саксами — позицию Артур выбрал удобную, и воины, возглавляемые Кеем, скатились на врага со склонов высокого холма. Враг дрогнул, и в этот момент конница ударила с фланга. Плохо обученный фирд запаниковал, стена щитов просто исчезла. Осса со своим опытным отрядом сумел
