Фрейлина Немедленного Реагирования
Распахнутую в коридор дверь Глеб захлопнул одной из телекинетических штучек.
— Может, не надо? — робко взмолилась я, наблюдая за тем, как брюнет стаскивает с меня мокрые носки.
К слову, делал он это на редкость эротично, словно не шерстяную и банальную тряпку снимал, а искусный кружевной чулочек. Бережно так скатывал вниз по ножке, при этом еще целовать эту самую ножку не забывал.
— Гле-е-еб, — его имя я протянула так многозначно и укоризненно, что в противоречие самой себе вторую ножку с мокрым носком сама подала.
Гад умел соблазнять, и это окончательно подкупало.
— Платье тоже сниму, — нависая на вытянутых руках и целуя шейку, шепнул он и резко завалился всем весом на меня. Подавил нелепое сопротивление и перевернул к себе спиной, где прятались многочисленные застежечки и завязочки. — Оно тоже мокрое!
Уткнутая мордой в шелковое покрывало, я могла только невнятно мычать. Вообще, я чувствовала себя довольно нелепо. Мне ласково заломали руки, чтобы не дергалась, сели сверху на район чуть ниже поясницы, ограничивая в передвижениях, одной рукой сражались с кучей фурнитуры уже второго многострадального платья за день, а губами продолжали прокладывать дорожку поцелуев от затылка все ниже и ниже по мере расстегивания пуговок.
Шелк белья раздражал, не нравился мне такой выбор ткани на кровати.
«Вот выйду за него замуж, у нас никогда такой пошлятины не будет. Нужно что-нибудь попроще: хлопок, ситец там…» — неожиданно посетившая меня мысль даже напугала своей смелостью и фривольностью.
«Только через мой труп!» — Эльвира на такое заявление отреагировала крайне агрессивно, тем самым заставив меня еще больше мечтать о постельных принадлежностях и будущей семейной жизни. Просто так. Назло гадине.
«Через труп? Да легко! — и продолжала: — А у первенца балдахин повесим над колыбелькой и много погремушечек, чтобы всякие назойливые мухи и прочие головные тараканы не беспокоили!»
Пока препиралась с вновь ожившей шизой, Глеб расправился с застежками и теперь увлеченно стаскивал с меня платье, оставляя меня только в нижнем белье.
«Ну вот! Сейчас все свершится!» — я даже глаза зажмурила в предвкушении предстоящего.
«Секс втроем? — Эльвира бесновалась. — Только попробуй! Я тебе такие комментарии процесса в голове устрою — ты у меня до конца жизни фригидной останешься!»
«Напугала кота сосиской!» — ее угрозы мне сейчас были параллельны, тем более что меня опять перевернули на спину и сделали неожиданное предложение:
— Шоколадку будешь? Не отравлена.
Приоткрыв один глаз, я с любопытством уставилась на сидящего рядом зельевара. Мужчина сидел по правую руку от меня, забравшись с ногами на кровать прямо в одежде, и явно не спешил раздеваться, зато кусочек шоколадной плитки протягивал мне с вполне открытым и дружелюбным видом.
— Зачем сейчас шоколадку?
Да, я грезила ей последние несколько часов, но сейчас сладкое угощение совсем не вязалось с любовными игрищами, к которым явно все шло.
— Афродизиак, — уверенно выдал наглец и пропихнул шоколадный квадратик в мой раскрытый от удивления рот.
Эх, видимо, девочки всегда остаются девочками. Даже в такой нелепой ситуации, лежа полуобнаженной на кровати с мужчиной, я с видом профессионального дегустатора распробовала лакомство и потребовала добавки:
— А еще?
Следующий кусочек шоколадки Глеб нес к моему рту медленно, дразнил близостью, а когда оставались считанные сантиметры, отдернул руку и закинул плиточку к себе на язык.
Я надулась, аки мышь на крупу.
— Эй, так нечестно! — и тут же зевнула. — Это была моя шоколадка!
— Конечно, твоя. — Зельевар поднимался с кровати. — Я тебе завтра десять таких принесу, если захочешь. А сейчас пора спать!
Мне показалось, я ослышалась. Какой «спать»? А как же ночь, полная приключений, ласки и огня?
Пока делала круглые глаза и возмущенный вид, невольно зевнула во второй раз.
— Вот видишь, ты и сама зеваешь, — словно маленькую уговаривал меня мужчина. — Сейчас тебе надо просто закрыть глаза...
— Вот еще, не хочу! — заупрямилась я и попыталась встать, но куда там. Предательская зевота свела скулы, а глаза упорно слиплись от непонятно откуда взявшейся тяжести. Пришлось озвучить запоздавшую догадку. — Ты же сказал, шоколадка не отравлена?
— Она и не отравлена. Легкое снотворное ядом не назовешь.
Словно пушинку Глеб приподнял меня с шелкового покрывала, чтобы откинуть его в сторону, отогнул угол застеленного одеяла и бережно уложил свою несчастную жертву на белую простыню.
И как же я сразу не разгадала его коварный план. Поцеловал, притупил бдительность, раздел, возбудил и накормил усыпляющим шоколадом.
— Зачем? — уже проваливаясь в сон, пролепетала я.
— С утра сама все поймешь. Спи, маленькая.
