Старые раны (СИ) - Артемов Александр Александрович

Клод находился на своих двоих, тряс головой из стороны в сторону, но к счастью для Креса не мог взять в толк, что за дрянь выскочила из отсека № 0017. Оскальзываясь на мокром полу, Крес поднялся на колено и двинул Клода прямо в пах. Тот согнулся, выпучив налившиеся кровью глаза, а Крес бил его снова — с хорошего замаха и прямо в челюсть. Вампир покачнулся, раскинув руки, а Крес уже возвышался над ним, поднимая булаву высоко над головой. Сеншес знает, как повернулось бы дело, если бы он успел приложить Клода как следует. Но внезапно жар поднялся такой, что его мокрая кожа изошла паром.

Не успев испугаться страшной силе, которая чуть было не превратила его в тлеющую головешку, Крес опустил булаву. Шипы пробили череп с мерзким, чавкающим звуком, словно удар пришелся по спелому арбузу. Голова вампира ушла в плечи — бель дернулся, но остался стоять. Мигом Крес перехватил палицу двумя руками и ударил Клода по скуле. Шипы сорвали с искаженного болью лица хороший шмат кожи и мяса, но вампир лишь оступился и, немного замешкавшись, оперся рукой об пол, не теряя равновесия. И еще раз булава вошла Клоду в лицо, соврав новую порцию кожи, но тот и на сей раз остался стоять. Еще удар в челюсть — и изо рта вампира вылетела пара зубов.

Следующий ход остался за Клодом.

Его рука змеей бросилась к шее Креса, но быстро разорвать артерию и закончить весь этот цирк не вышло — рукоять булавы со стальным яблоком погрузилась прямо в широко открытый алый глаз. Бель оглушительно закричал и отбросил Креса от себя, словно тот был надоевшей игрушкой. Покрыв несколько метров в воздухе, он тяжело рухнул на пол, сильно ударившись спиной об один из гробов. Край выбил из него весь дух, и он замер на полу с окровавленной булавой в руках, не в силах подняться и закончить начатое. А вампир твердо стоял на ногах и кричал, закрывая изуродованное лицо руками и разметавшимися кудрями.

— Мерзавец! — было самым невинным, что Кресу удалось расслышать сквозь звон в ушах, пока он пытался взять себя в руки и подняться. — Сука, когда же ты сдохнешь?!

— Не сегодня… — проговорил Крес себе под нос. Булава показалась ему практически неподъемной.

Нечто загремело под потолком, засвистел ветер, гробы тронулись со своих мест. Крес что было сил бросился прочь с линии удара, разминулся с летящим в него тяжелым железным снарядом лишь на пару дюймов. Укрылся за другим ящиком, но и тот тоже пришел в движение, а его сосед уже несся на Креса на полном ходу. Крес вскочил на крышку, под оглушительный грохот перепрыгнул на следующий ящик и, уже находись в воздухе, пустился перепрыгивать с одного на другой, пока очередной гроб не завертелся прямо под ногами и не сбросил акробата вниз. Крес приземлился, едва не вывихнув лодыжку, перекатился и не теряя времени понапрасну бросился по кругу, огибая ослепшего на один глаз вампира и прячась за теми ящиками, которые бель еще не успел подчинить своей воле. Под ногами хлюпала вода, он скользил по гладкому полу, словно по льду, и неудачно влетел плечом в один из ящиков. Оттолкнувшись, Крес бросился к новому укрытию — там на мгновение затаился, ожидая что Клод потеряет его из виду и не прогадал: бель метался из стороны в сторону, поднимая в воздух все новые и новые снаряды и обрушивая их о стены и пол со страшной силой, словно вколачивал их гигантским молотом. Очередной гроб улетел прямехонько в стеллаж с коллекцией уродцев в банках и потонул в море осколков. Звон стекла и грохот раскуроченного железа стоял лютый.

Крес не ждал, когда Клод возьмет себя в руки и перестанет бессмысленно разносить собственную лабораторию, сиганул через слегка подрагивающий гроб, и побежал прямо на Клода, который только начал поворачиваться в нужную сторону. Его страшно отекшее лицо потеряло всякие человеческие черты — единственный залитый кровью глаз беспомощно метался в глазнице, силясь отыскать виновника такого унижения.

Их разделяла лишь пара шагов, когда глаза противников встретились, но чтобы нанести удар в эту алую, светящуюся яростью сердцевину, требовалось сделать еще шаг — истинно смертельный. И тогда Крес резко ушел вниз, прыгнул под руку Клода, вмиг обернувшуюся железными когтями, намереваясь бросить играть в салочки. Скользкий пол играл ему на руку, когда Крес последние несколько шагов проскользил прямо по полу, проносясь мимо ошарашенного вампира, и ударил того по коленной чашечке. Клод охнул, покачнулся и припал на колено.

Это был шанс. Один из тысячи. Не будет здесь пафосных фраз или попыток выяснить какую-то правду. Клод не оставит ему ни единой возможности поглумиться или высказать в лицо все до последнего слова. Глумятся только над поверженным противником, сотню раз убедившись, что он не поднимется на ноги больше никогда.

Крес напрыгнул на вампира сзади, вцепился в его прекрасные кудри и, вложив в могучий удар все силы, уложил противника на пол, угодив ему прямо в висок. Клод рухнул на спину, не успев даже закричать, а Крес уже восседал на нем, вколачивая булаву все глубже вампиру в череп. После третьего тяжелого удара, метнулся в сторону, чтобы когти обезумевшего беля не снесли ему голову, зашел с другой стороны. И вновь булава пришлась Клоду в голову и вновь он рухнул на каменный пол, окропив его своей черной кровью. Крес метнулся прочь от острых когтей, развернулся — разбил чудовищу нос, бросился прочь, размахнулся — ударил его с другой стороны и в ухо, и когда тело вампира распласталось на полу с безвольно раскинутыми руками, вновь оседлал его и принялся крушить вампиру череп.

На десятый удар Крес ясно услышал, как треснула толстая кость, но ни на мгновение не оставил своего дела и с все возрастающим упорством превращал в кровавую кашу то, что не так давно было лицом вечно молодого юноши.

Когда на месте головы Клода осталась только мешанина из остатков мозга, костей и волос, он наконец остановился и выдохнул. В следующее мгновение тело бессмертного воспользовалось его заминкой, дернулось, резко привстало — и изрыгнуло из себя бурный поток крови, разбрасывая черные капли длинным алым языком. Крес едва не захлебнулся от отвращения и припечатал вампира к полу ударом ноги.

Но и это не остановило обезумевшее тело, которое решило любой целой остаться живым. Оно забилось, заметалось в конвульсиях, словно при падучей. И даже хуже — конечности принялись мерзко хрустеть и выворачиваться из суставов, как будто бель превращался в гигантское насекомое. Из глотки доносились адские хлюпающие звуки вперемешку с кровавыми сгустками, которые обильно полезли наружу — казалось, что тело начало выворачиваться наизнанку. Прекрасные, длинные пальцы беля тоже не остались безучастными — мигом превратившись в острые когти, занялись тем, что начали потрошить ему брюхо.

Крес отступил от него подальше, не в силах отвести взгляд от этого отталкивающего зрелища. В стороны уже летели алые ошметки мяса, по полу стучали осколки ребер, пока умирающий бель рылся в собственном животе словно в сумке, силясь отыскать нечто глубоко внутри. Времени оставалось немного — конвульсивные движения с каждым ударом сердца становились все более вялыми.

Он так и умер с руками, глубоко погруженными в развороченный живот.

* * *

— И что? Что он искал? — вырвал Креса из тяжелых воспоминаний нетерпеливый вопрос.

— Как будто не очевидно, — ответил за него Леший, прикладываясь к бурдюку с вином. — Смерть свою пытался припрятать, пока до нее не добрался наш доблестный Крысолов.

Крес выхватил у него бурдюк и сам сделал пару глотков. Вина внутри с каждым разом оставалось все меньше.

— Он все еще с тобой? — новый вопрос развевал густые шепотки, которые всегда скрашивали те немногочисленные мгновения, когда Крес замолкал.

— Да. Но теперь в нем нет никакого смысла, — ответил он, ни на кого не смотря.

Поднимать глаза и не имело особого смысла. Их и так было слишком много. Очень много и вскоре станет еще больше. Псоглавцы разных родов и племен расселись вокруг подобно стае бродячих собак вокруг лавки с мясом. Пламя громадного костра высвечивало лица лишь пары десятков человек, но только Сеншес знал, сколько сотен или тысяч рок’хи сгрудились позади. Крес не сомневался, что каждое слово, которое слетел с его языка за этот нескончаемый вечер, к утру обрастет еще сотней невероятных подробностей, пока не станет легендами.