Андрей Гальперин - Лезвие страха

Гайонор протолкался вперед и потрясая обнаженным мечом проорал:

– Заткни пасть, ублюдок!

Аттон равнодушно посмотрел на него сверху и проговорил, обращаясь к Малене:

– Послушай меня, лучница… Твоя сестра была убийцей, такой же, как и ты… И в том, что случилось виновата она сама – я лишь защищал собственную жизнь… Хочешь моей смерти – это твое личное дело, но ты лучше всех здесь должна понимать, что как только я слезу с лошади ни у кого из вас не будет ни единого шанса спастись…

Аттон заметил как дрогнули лица разбойников и продолжил:

– Вам надо было попытаться убить меня из засады, а не устраивать встречу с речами, и тогда возможно у вас был бы шанс. А сейчас – если в ваших головах осталось хоть немного соображательной жидкости – вы расступитесь и дадите нам проехать… К тебе, Сапожник, тоже это относится. Брызгать слюной будешь на шлюх в притоне… А ты, мальчик, отойди-ка с дороги…

Парень в кольчуге медленно повернул голову и бессмысленно уставился на лошадь Аттона. Его губы отвратительно дергались, а по подбородку стекала вязкая слюна. Виктории встревожено огляделась и быстро проговорила обращаясь к своему спутнику:

– Сорлей, в мальчишке столько имры, что возможно он и возомнил себя величайшим воином…

Аттон не обратил на нее никакого внимания. Он пристально смотрел на Малену, при этом стараясь не выпустить из поля зрения остальных бойцов. Лучница, покусывая тонкие синие губы сделала шаг назад, положила руку на колчан и застыла, словно ожидая команды. Сапожник топтался на месте, пыхтел, злобно вращал красными глазами и беспрестанно дергал себя за мочку волосатого уха. Остальные бойцы чуть подались назад и замерли в напряженном ожидании.

Сзади послышался тяжелый топот приближающегося оленя. Аттон быстро оглянулся, окинул взглядом наездника и снова повернулся к разбойникам. За эти мгновения Малена успела достать стрелу, а в руке у Сапожника появился тяжелый метательный серп. Он пихнул стоящего рядом разбойника в бок, указал на всадника и прокричал:

– Джайллар! Ты еще кто?

Всадник неспешно приблизился, остановил своего оленя рядом с лошадью Аттона и откинул капюшон тяжелого охотничьего плаща.

– Какие бы причины не привели меня сюда, не вижу смысла отчитываться в этом перед вонючим грабителем, выбравшимся из вивленской помойки на тракт…

Сапожник, словно не веря своим ушам, оторопело уставился в ярко-зеленые глаза всадника.

– Ну ты… Сын гурпана! С-стрелы захотел?

Аттон ухмыльнулся, и не спуская глаз с Малены, негромко обронил:

– Какими судьбами, монах?

Виктория не оборачиваясь поинтересовалась:

– Ты его знаешь?

Аттон утвердительно кивнул. Женщина подозрительно покосилась на всадника и она двинула лошадь вперед, прямо на Руми.

– Вы все! Освободите дорогу, или вы забыли, что я для вас сделала? Ты! – Она указала пальцем на молодого бородача в ржавой бадбольской кольчуге. – Джон Гилейн, сын Тарка, я зашивала твои потроха дважды! Ты помнишь, как ты умолял меня спасти твою никчемную жизнь? А ты? – Она указала на приземистого разбойника с диковатым перекошенным лицом, – Арк Вильмар, если бы не я, ты бы уже давно пас свиней у ног Джайллара… Сколько жизней ваших друзей я спасла? Тихий Дом у меня в долгу, в неоплаченном пока долгу!

Разбойники в замешательстве закрутили головами, поглядывая то на Викторию, то на Аттона, то на незнакомца на огромном боевом олене. Руми, бессмысленно поводя белыми пустыми глазами, сделал пару шагов назад, и просипел гнусным ломающимся голосом:

– Нам нужен убийца наших братьев, мы заберем его в город и казним. Я так сказал!

Виктория натянула поводья и посмотрела на него с сожалением.

– Тихо, мальчик, тихо… Ты наслушался лживых баек в таверне. – Она глянула на Сапожника и жестко добавила, – Этот мальчишка обожрался имры и не ведает что творит. Забирайте его и возвращайтесь обратно в город…

Сапожник выругался и хрипло пролаял:

– А вас, госпожа никто и не задерживает! Вы можете двигаться дальше, счастливого пути, как говорится… А он, – Сапожник ткнул пальцем в Аттона, – он отправится с нами. Я не верю не единому слову из тех побасенок, что о нем рассказывают! Он обычный наемник, и лишь господу Иллару ведома, как он протянул столько лет на этой земле.

Аттон улыбаясь уголками губ смотрел как Малена медленно поднимает лук. Подъехавший всадник приподнялся на стременах, откинул назад густые волосы цвета платины и рассмеялся.

– Если ты натянешь тетиву, отважная лучница – он тебя убьет! А вы, госпожа, лучше посторонитесь. Эти люди не прислушаются к вашим речам. Господь наш Иллар обделил их умом и совестью.

Сапожник резко повернулся к нему, и взмахнул рукой. Тяжелый серп со свистом рассек воздух в ладони от лица всадника. Виктория дернула поводья, заставив лошадь пятится и закричала:

– Стойте!

Всадник широко улыбнулся ей и покачал головой.

– Поздно, госпожа. Все эти люди уже мертвы…

Виктория обернулась и увидела, как булькая кровью медленно оседает на землю высокая лучница. Из ее правой глазницы торчало темное лезвие. Рядом с ней, зажимая рассеченное горло мешком рухнул бородатый разбойник. Слева захлебываясь кровавой пеной, дико завизжал еще один. Аттон, не дожидаясь пока остальные придут в себя, скатился с лошади и одним прыжком оказался в толпе. Несколько быстрых взмахов меча и четверо ближайших воинов повалились, бурно поливая красным пыльную придорожную траву. Остальные бестолково размахивая оружием бросились в разные стороны.

Сапожник растеряно оглядывался, на его темном лице застыла гримаса непонимания пополам с ужасом. Мальчишка Руми сделал несколько шагов вперед, оскальзываясь на сочащихся кровью внутренностях и замер, дико озираясь по сторонам. Виктория, зажав ладонью рот, смотрела, как разбойники один за другим падают под быстрыми ударами меча, лицо ее стремительно бледнело.

Такого она даже не могла себе вообразить. Это было не сражение – это была бойня. Ни один из воинов не успел сделать и выпада – и все они были мертвы. Когда Аттон вырвал меч из груди последнего разбойника, на ногах остались только Сапожник и Руми. Мальчишка бросил тяжелый палаш, упал на колени и закрыв руками лицо завыл:

– Не надо… Н-не надо… Пожалуйста, не надо…

Аттон мрачно глядя на Сапожника взмахнул перед собою клинком и процедил сквозь зубы:

– Ты безмозглый ублюдок, Гайонор… Смотри на них! Смотри! Ты привел их на смерть, ты и эта дохлая шлюха! Ты нарушил главную заповедь старейшины Тихого Дома – ты рискнул своими людьми не ради денег и прибыли, а ради собственной гордыни! Твое имя покроется позором. А теперь иди! Иди и думай, была ли права Дочь Мантикоры, отпустив меня с миром. – Он подошел к Руми и пнул мальчишку сапогом под ребра, – И забери с собою этого щенка. Пусть мамочка порадуется.