Гай Кей - Львы Аль-Рассана

Нино ди Каррера знал, что он побеждает. В каждом бою наступает момент, когда можно почувствовать перемену ритма, и сейчас он ее почувствовал. Разбойникам было необходимо быстро взять над ними верх, воспользовавшись хаосом у ямы с копьями и шоком после залпа лучников. После того как его люди это пережили, пусть и с большим трудом, схватка превратилась в борьбу примерно равных сил и могла привести лишь к одному исходу. Ашариты сломаются и убегут, это лишь вопрос времени. Он был слегка удивлен, что это еще не произошло. Продолжая сражаться плечом к плечу со своими людьми в кольце вокруг золота, Нино уже начал продумывать свои дальнейшие действия.

Было бы приятно пуститься в погоню за этим сбродом, когда они побегут, чрезвычайно приятно было бы сжечь их живьем в отместку за гибель стольких воинов и чистокровных коней. И эту женщину тоже, если ее удастся разыскать на склонах гор. Такое сожжение очень утешило бы его солдат после всех бед нынешнего утра.

С другой стороны, вероятно, он вырвется из этого проклятого места всего с двадцатью воинами, а им еще очень долго ехать по враждебной местности с золотом, которое должно обеспечить будущее Халоньи. Он просто не может себе позволить потерять еще больше солдат. Им придется скакать быстро, понимал Нино; никакого отдыха, кроме абсолютно необходимого; и передвигаться не только днем, но и по ночам. На каждого из оставшихся в живых будет приходиться по крайней мере по два коня, и это позволит щадить хотя бы коней, если не всадников.

Только так следует действовать, пока они не доберутся до земель тагры, где, как он надеялся, им не встретятся достаточно крупные отряды, которые посмели бы напасть на двадцать всадников. «Еще будет время отомстить, — подумал он, сражаясь. — Еще будет много лет, чтобы отомстить». Пусть Нино был молод, но он хорошо понимал значение этой первой выплаты дани. Почти с презрением он парировал удар разбойника и контрударом заставил его отшатнуться назад.

Все начинается здесь, с него и его маленького отряда. Люди из Халоньи будут возвращаться на юг снова и снова. Многовековой отлив закончился, начинается прилив, и его волны прокатятся через весь Аль-Рассан до южного пролива.

Но сначала надо покончить с этими бандитами в ущелье. «Они уже должны были сломаться», — снова подумал Нино. Он рубил и колол с мрачной решимостью; теперь ему стало просторнее, и даже в отдельные моменты можно было сделать несколько шагов вперед. Эти бандиты с юга оказались довольно храбрыми, но железо джадитов и мужество джадитов одержат победу.

Один из воинов рядом с ним со стоном упал. Нино резко развернулся и вонзил свой меч глубоко в живот человека, который только что убил его солдата. Бандит пронзительно закричал, его глаза вылезли из орбит. Нино нарочно повернул клинок, перед тем как вытащить его. Парень прижал руки к мокрым от крови, скользким кишкам, пытаясь не дать им вывалиться наружу.

Нино как раз смеялся над этими усилиями, когда пятьдесят новых всадников ворвались в ущелье.

Они были джадитами, это он понял с первого взгляда. Потом с изумлением увидел — и отчаянно пытался понять, — что они скачут на низкорослых, неприглядных конях Аль-Рассана. Потом он осознал, и ледяная чернота хлынула в его душу, что они явились не помочь ему, а убить.

Именно в это застывшее мгновение прозрения Нино узнал первого из этих всадников по фигуре орла на гребне его старомодного шлема.

Он знал эту эмблему. Каждый боец в Эсперанье знал этот шлем и человека, который его носит. Мозг Нино сковало тяжестью, он не мог в это поверить. На него навалилось ощущение чудовищной несправедливости. Он поднял меч, когда всадник с орлом на шлеме налетел прямо на него. Нино сделал ложный выпад, потом нанес яростный укол, целясь в ребра этого человека. Его выпад был легко отбит, а затем, не успел еще Нино выпрямиться, как длинный сверкающий клинок нанес последний, сокрушительный удар, и Нино покинул этот мир живущих и провалился во тьму.

Идар, сражающийся рядом с отцом, пытался собрать все свое мужество и предложить отступление.

Никогда не бывало прежде, чтобы его отец так долго упорствовал и продолжал это явно неудавшееся нападение. Они создали себе имя, состояние, построили дворец в Арбастро благодаря тому, что знали, когда сражаться, а когда — как сейчас! — отступить, чтобы сразиться в следующий раз.

Идар, яростно работая мечом под натиском врага, думал, что всему виной рана брата. Абир умирал на твердой земле позади них, и отец потерял голову от горя. Один из их людей стоял на коленях рядом с Абиром и держал его голову, еще двое стояли рядом, чтобы защитить его, если кто-нибудь из проклятых джадитов вырвется из плотного круга.

Их отец являл собой дикое, устрашающее зрелище. Его атаки на кольцо врагов были отчаянными, он не думал об обстоятельствах и о необходимости, о том, что более половины их людей уже погибло. Теперь всего человек тридцать продолжали бой, почти столько же, сколько этих грязных всадников. Оружие и доспехи людей из его отряда были хуже, и они еще никогда не участвовали в такой яростной рукопашной схватке.

Западня почти удалась им, но этого оказалось мало. Пора было уходить, бежать на юг, примириться с тем, что их громадный риск чуть было не принес плоды, но все же оказался напрасным. Им еще предстоит ужасно долгий путь до дома в Арбастро, по трудным зимним тропам, по грязи и под дождем, и к тому же с раненым, который замедлит их передвижение. Давно пора выходить из боя, пока еще можно, пока хоть часть из них оставалась в живых.

Будто бы для того, чтобы подтвердить правоту его мыслей, Идару пришлось в ту же секунду быстро нагнуться и уйти в сторону, так как могучий джадит, вооруженный окованной железом булавой, шагнул вперед и с размаху обрушил удар, целясь ему в лицо. Джадит был с головы до щиколоток закован в доспехи, а на Идаре был кожаный шлем и легкая кольчуга-нагрудник. Как вообще они могут вести рукопашный бой?

Уходя от смертоносной булавы, Идар рубанул мечом по щиколотке джадита сзади. Он почувствовал, как его клинок пронзил сапог и плоть. Солдат закричал и упал на колено. Скажут, что это трусливый способ вести бой, Идар это знал. У них есть доспехи и железо. Люди из Арбастро несколько десятилетий приобретали опыт в тактике коварства и устройства ловушек. Когда вопрос стоит так: убить или умереть, никаких правил не существует; его отец с самого начала вдалбливал им это в голову.

Идар убил упавшего гиганта, нанеся удар в шею, туда, где шлем не совсем плотно прилегал к нагруднику. Он подумал, не взять ли его булаву, но решил, что она для него слишком тяжела, особенно если придется бежать.