Наталья Михайлова - Королевство белок

— Зато мне не все равно, какому из лордов вы будете служить, — Эрвуд бросил пренебрежительный взгляд на князя Пристанища, с виду похожего на крестьянина. — Я не намерен отпускать вас живыми, чтобы вы могли присоединится к врагу моего лорда. Или вы с нами, или я поступлю с вами, как на войне поступают с неприятелем.

Бересту стало досадно. Потерять убитым кого-нибудь из своих в случайной, нелепой стычке? В Пристанище и так мало людей, а других таких, как эти шестеро, вовек не нажить.

— Мы вам не мешаем, господин, — сказал Берест. — Если что — ладно, поедем искать себе другого ночлега. Худой мир лучше доброй ссоры.

Берест сделал знак, чтобы его спутники шли назад к лошадям.

— Стой, холоп! — приказал ему лорд Эрвуд.

Берест остановился. Одним кивком рыцарь дал приказ латникам, и они высыпали во двор.

— Не хочешь добром отпустить? — задорно бросил Берест. — Так чем за людьми прятаться, давай я тебе один на один по шее надаю.

— Грязному наемнику я заткну рот по-своему, — ровно сказал лорд Эрвуд, подходя к нему. — Просто выбью зубы, а потом вас всех вздернут на воротах!

Не доставая меча, рыцарь замахнулся кулаком.

— Ах, ты так?!.. — Берест выругался, уклонившись.

Но он мог бы и не уворачиваться: руку рыцаря еще раньше перехватил стоявший рядом Снодрек…

…В обеденной зале ярко горели свечи. Были ранние зимние сумерки. Огни отражались в столовом хрустале. По обычаю, стол стоял на небольшом возвышении, вокруг замерло несколько слуг, готовых переменить блюдо или налить вина. Лорд Эйтол, правитель Годеринга, обедал в кругу семьи: жена, две дочери, мальчик-сын и молодой брат жены.

— Отец, — сказала младшая дочь лорда. — Из-за войны не будет зимних празднеств?

Лорд Эйтол вздохнул. Исход войны был еще неясен, более того — затраты на войско опустошали казну. Становилось не до зимних турниров.

— Все эти восстания вассалов имеют свойство затягиваться, — произнес лорд Эйтол. — Они нанимают воинов, потом не могут с ними расплатиться, и воины рыскают по всей стране, чтобы набить кошелек. За ними приходится гоняться бог знает по каким дорогам. Правда, потери Вельдерна не могут не радовать. Лорд Эрвуд убит…

— Так что на самом деле за слухи о его гибели? — осведомилась жена.

— Бесславно пал во дворе деревенского трактира. Проезжий рыцарь со свитой — человек восемь или десять — разгромил весь его отряд. До Вельдерна добралось несколько уцелевших латников, чтобы донести до своего сюзерена весть о кончине его любимца, — с удовольствием сообщил лорд Эйтол.

— Кто-то из наших рыцарей? — спросила старшая дочь.

Лорд Эйтол весело развел руками:

— Ума не приложу. Какой-то князь Берест. Вельдерн рвет и мечет и объявил награду за этого «проклятого вассала Годеринга».

— Но среди наших вассалов такого нет, — удивилась супруга лорда.

— Это не мог быть кто-то под чужим именем? — с волнением спросила дочь.

У двери показался оруженосец.

— Что там, друг мой? — приветливо окликнул его лорд Эйтол.

Оруженосец подошел к столу и замялся, видимо, не зная, говорить ли при всех. Лорд дал ему знак наклониться, и юноша прошептал ему на ухо несколько слов.

Лорд негромко рассмеялся.

— Ну что, — обратился он к семейству. — Хотите увидеть наших героев в лицо? Свиту пусть покормят, — велел лорд оруженосцу, — а князя зови сюда.

— Тот самый загадочный вассал? — догадалась леди.

— Сейчас мы на него посмотрим, — кивнул ей муж. — Что-то очень уж неожиданно и таинственно.

— Наверно, какой-нибудь воин, предкам которого твой отец или дед давным-давно пожаловали клочок земли, а ты и забыл, — предположила жена.

Через миг в дверь вошел высокий светловолосый человек с перевязанной головой. В пропахшей конским потом одежде, с осунувшимся, усталым лицом, он хмуро и застенчиво огляделся.

«Похоже, князь-то из простонародья?» — мелькнуло у лорда.

— Приветствую тебя, рыцарь, — мягко произнес лорд Эйтол. — Итак, передо мной тот самый князь…

— Берест из Пристанища, — сказал раненый.

Он все оглядывался, как-то тревожно, непривычный к богатым палатам.

«Что за медвежий угол — это Пристанище? И ведь наверняка мой дед о нем знал, а я даже представления не имею, — мелькнуло у лорда Эйтола. — И что мне теперь делать с этим героем? Князья там, как видно, одичали, работают в поле вместе с мужиками (он заметил, как выглядят руки Береста), дороги туда нет, непроходимые леса или горы, и теперь этот наследник милостей моих предков является ко мне и, несомненно, потребует за свои подвиги еще милостей, дополнительных. Впрочем, он, похоже, неприхотлив. При дворе ему делать нечего, а небольшая сумма из казны…»

— Слава бежит впереди тебя, — улыбнулся Бересту лорд. — Подойди ближе.

Берест подошел и молча остановился, опустив руки. Губы у него чуть кривились: от тряски в седле болела рана. Сын и дочери лорда смотрели на него с веселым любопытством, как на введенного в комнаты зверя.

— А что за могучий боец был с вами? — продолжал лорд. — Кто-то один уложил четверых и дрался двумя мечами — своим и отнятым у врага?

Берест вдруг отмяк и чуть улыбнулся:

— Это Зоран. Ему под руку лучше не попадаться, но и добрее человека не сыщешь.

— Ты приехал за наградой? — спросил лорд. — Я буду рад пожаловать тебе столько золота, сколько лорд Вельдерн обещал за твою голову. Подайте ему вина!

Двое слуг тотчас наполнили для Береста огромный охотничий рог. Первый поднес рог, второй на серебряном подносе — целую груду хлеба и мяса. Берест поблагодарил почтительным кивком головы и в три глотка осушил кубок, потом отломил корку хлеба. Лорд наблюдал за ним со снисходительным одобрением.

У Береста было еще двое раненых, но оба нетяжело. Хуже всех пришлось самому Бересту и Снодреку, у которого левая рука теперь безвольно висела на перевязи.

Схватка в трактирном дворе была отчаянной. Берест бился с лордом Эрвудом. Это был поединок в свалке: ни Бересту, ни лорду не оставалось времени смотреть за опасностью, исходившей не от них самих. Они рубились почти вплотную, и ни одному некуда было отступать: мешали и свои, и чужие воины. Их было две дюжины на тесном дворе трактира. Берест не защищался, нанося удары мечом так, что лорд Эрвуд успевал только отбиваться. Наконец клинок Береста опустился не на подставленный в ответ клинок, а прямо на голову рыцаря. Тот, как и Берест, был без шлема: не надел его перед боем из пренебрежения к горстке наемников.

— Бегите! Кто побежит — не тронем!.. — громко крикнул Берест латникам.