Пирс Энтони - Голубой адепт

— Да, это непросто, — сказал Стайл, вспомнив Леди и ее разительные перемены в отношении к нему. — Но до тех пор пока…

Его перебил голос Игрового Компьютера:

— Жюри собралось. Приступайте к игре!

Перед Стайлом и Клефом появились ноты на экране. Звуки метронома задали им необходимый ритм. Музыканты поднесли гармоники к губам.

Это было сложное попурри с элементами фольклора, классической музыки с планеты Земля. Партии красиво переплетались. Зал притих. В сольной игре эти инструменты были замечательны, но и дуэт был изумителен по оттенкам звучания и технике исполнения.

Стайл обнаружил, что ему нравится этот дуэт, так же, как и тот, который они составляли с Нейсой. Он хорошо играл, даже лучше, чем один. Он испытывал радость, когда две партии органично сливались в одну. Нейса была прекрасным партнером в дуэте, но Клеф! Он был выше всяких похвал. Стайл играл очень хорошо и не нуждался ни в каких скидках. Он мог положиться на Клефа как на ведущего первую партию, но Стайл не мог ни сбиться с такта, ни сфальшивить. Все готовилось к взлету…

И Стайл взлетел. Он вел свою партию с всепоглощающим чувством восторга этой совершенной гармонией. Он видел, как реагирует зал, как техничность игры делает свое дело. Он позволит совсем немного импровизации — своего ударного ритма, добавив в игру пыла. Компьютер мог, конечно, оштрафовать его за это и выбросить вон, он не понял бы и легчайшего отхода от текста. Ну и черт с ним! Пан или пропал! Иначе ему не переиграть Клефа, он должен играть по-своему и лучше. Он должен продолжать в своей собственной манере. Он не будет ограничивать себя рамками, установленными Компьютером. Ему необходимо раскрепоститься. И… он делал это превосходно.

Теперь нужно следить за партией Клефа. Он начал игру точно по нотам, но импровизации Стайла заставили импровизировать и его. Дуэт должен быть единым целым. В душе сильно удивляясь, Клеф вынужден был отходить от своей партии. Не очень значительно, конечно, но это могло заметить жюри, а Компьютер — зарегистрировать. «Клеф знает об этом. Почему он пошел за мной и отклоняется от текста?» — думал Стайл. Все понятно… Ему передалось вдохновение Стайла! Сначала неуверенно, потом все с большим и большим накалом, с ужасающей и будоражащей его остротой Клеф следовал за Стайлом, протягивая связующую нить к тем, которые слушали их. Гений-музыкант, он уже играл в духе Стайла, нет, лучше, чем Стайл. Стайл вынужден был отступить, идти за партией Клефа, иначе пострадала бы целостность мелодии. Клеф завладел залом, подчинил себе его эмоции и чувства.

Теперь зазвучала классика. Девятая симфония Бетховена. Волшебная музыка, которую так никогда и не услышал глухой композитор. Прекрасная музыка… Клеф играл с необыкновенным вдохновением, блеском.

Душа Стайла раздвоилась: одна ее половина уже была готова смириться с тем, что теряет голоса жюри и Компьютера и что в конце концов его вышвырнут из Турнира, другая испытывала восторг от «Оды радости» и от того, что он был участником такого дуэта. Рог Нейсы был великолепен, но он уступал гармонике Стайла, в то время как инструмент Клефа превосходил ее. Клеф вел свою партию так, как не смог бы этого сделать любой другой музыкант. Он сам внезапно обнаружил проснувшуюся в нем вдохновенную силу и нить, связывавшую с сидевшими в зале. Что за урок был ему преподан!

Дуэт смолк. Волнение постепенно покидало Стайла. Он спускался с небес на землю. Вне всякого сомнения — он побежден. Если во всей вселенной и был музыкант замечательнее Клефа, то Стайл не мог себе его представить.

Он молча стоял, опустив взгляд. Зал не аплодировал. Раздалось только тихое бормотание из ложи жюри, выносившего суждение об игре.

Стайлу хотелось бы знать, чего это они так долго обсуждают, ни у одного человека не возникнет вопроса, кто играл лучше. Стайл только навредил себе, открыв секрет чувственной связи с залом своему оппоненту. Клеф блестяще подхватил идею и воплотил в игре.

И все же Стайл не мог себя заставить пожалеть об этом, невзирая на то, что последствия были плачевны: ведь так прекрасно делиться опытом. Он проиграл, с точки зрения автомата, бесчувственной машины, ну и пусть! Если потребуется пожертвовать королевство за песню, то, конечно же, нужно выбрать песню! Прекрасное чудо было только что сотворено здесь за такое небольшое время, и Стайл был одним из творцов. Разве об этом можно жалеть? Лучше величественное поражение, чем незаслуженная победа.

Жюри просигналило Компьютеру, что решение вынесено.

— Результат готов, — раздался скрипучий голос автомата. — Прозвучавший дуэт квалифицирован как лучшее выступление, когда-либо сыгранное на гармонике, и потому запись будет передана в архив Большой Игры как учебное пособие. Специальный приз — один год продления статуса на Протоне — присуждается проигравшему.

Спасение! Этот приз предусматривает продолжение участия в Турнире. Не так хорошо, конечно, как победа, но далеко-далеко не поражение!

Было странно, что Клеф прореагировал точно так же. Почему его заинтересовал приз проигравшего? Он должен быть польщен победой!

— Рекомендательное решение Компьютера — Клеф, — продолжал автомат после паузы. — Рекомендательное решение аудитории, прослушавшей выступление, — Клеф.

Да, конечно. Это справедливо. Клеф получил и техническую, и социальную положительную оценку. Стайл направился к оппоненту, чтобы пожать ему руку.

— Решение специально избранного жюри, — продолжал скрипеть Компьютер, — Стайл.

Стайл?! Но ведь он уже протягивал музыканту руку:

— Примите мои поздравления!

— Следовательно, победа в шестом раунде присуждена Стайлу! — заключил Компьютер.

Стайл застыл на месте. Что?!

Компьютер ответил на его безмолвный крик-вопрос:

— Рекомендательные мнения не имеют решающей силы. Повторяю. Стайл — победитель данного состязания. Просим освободить помещение для следующего матча.

— Но… — тупо запротестовал Стайл, ничего не понимая. Его голос заглушил гром аплодисментов, раздавшийся со стороны невидимой аудитории, многократно увеличенный спикерской системой.

Клеф решительно взял его за руку и провел через этот грохот к выходу. Растерянный, не веря собственным ушам, Стайл позволил увести себя.

В холле толпились зрители в ожидании их. Там же стоял и Райфлмен. Уважаемый Гражданин схватил руку Стайла и крепко пожал ее.

— Поздравляю! — закричал он. — Великолепно! Восхитительно!

Потом и остальные стали по очереди поздравлять его до тех пор, пока наконец до него не добралась Шина и не стала сдерживать натиск толпы.

Клеф повернулся, чтобы уйти.