Олег Авраменко - Грани Нижнего мира

Спустя минуту принцесса Инга отстранилась от девочки.

— Всё в порядке, Беатриса, я вижу, куда идти. Гуннар, Марк, ступайте к нам... Хотя нет, кузен, сходи сначала на кухню и захвати там что-нибудь из продуктов. А ты, Леопольд, зови своих подруг, мы уходим.

Кот призывно замурлыкал, и тут же из соседней комнаты прибежали три кошки, в одной из которых Ларссон с удивлением признал свою Фриду. Рыжая кошечка в нерешительности остановилась, взглянула на бывшего хозяина своими большими глазами, а затем, словно приняв решение, прыгнула на руки к Марку. Мальчик в вызовом посмотрел на Ларссона:

— Вы бросили её, а мы нашли. Теперь она наша киска, и зовут её Карина.

Ларссон грустно вздохнул:

— Надеюсь, вы будете ей лучшими хозяевами, чем я.

Между тем король Гуннар сбегал на кухню и через минуту вернулся с небольшой сумкой, набитой продуктами из холодильника. За это время принцесса произвела все необходимые манипуляции, и пространство в углу комнаты заискрилось, словно кто-то подбросил в воздух целую пригоршню крохотных светлячков.

— Ух ты, здорово! — произнесла она с каким-то детским восторгом. — Вы не поверите, ребятки, но я сделала это впервые. Раньше я знала, как открывать Завесу Земли, только в теории... Ну всё, хватит разговоров. Первая пройду я и проверю, нет ли там опасности, за мной пойдёт Беатриса, потом Гуннар. А ты, Марк, как второй по силе колдун в нашей компании, будешь нас прикрывать. Понятно?

Все трое утвердительно кивнули. Принцесса Инга уже собиралась войти в искрящееся пространство, но тут Ларссон нерешительно промолвил:

— Госпожа...

Она повернула к нему голову:

— Да?

— Вы — ангел.

Принцесса натянуто улыбнулась:

— Вы преувеличиваете, — и исчезла за сверкающей Завесой.

За ней последовали остальные, потом искры погасли, и Ларссон остался один.

Как и обещала принцесса, минут через десять невидимые путы исчезли. Ларссон осторожно встал с дивана. Голова у него кружилась, ноги подкашивались, во всём теле чувствовалась невероятная слабость.

Мир вокруг него решительно и бесповоротно изменился, словно поблек и потускнел — ведь теперь Ларссон воспринимал его только теми органами чувств, которые были присущи обычному человеку. Он больше не видел ауры, окружавшей каждую вещь, не мог почувствовать присутствие человека или животного, сквозь него не струились, как прежде, потоки магических сил, а в голове не наигрывала такая привычная, пусть и совершенно беззвучная, музыка сфер... Отныне и до самой смерти (которая, возможно, наступит совсем скоро) он будет лишён всего того, к чему привык с раннего детства и без чего не представлял своей жизни.

Ларссон поплёлся в кухню, достал из холодильника графин с водкой, налил полный стакан и одним духом выпил.

Ледяная жидкость обожгла ему гортань и горло. Он закашлялся, опустился на табурет и торопливо запихнул в рот первую попавшуюся закуску — таковой оказался кусок копчёного мяса.

Вскоре жжение в горле прошло, по всему телу разлилась приятная теплота, а в голове как будто прояснилось. Желая продолжить терапию, Ларссон налил себе ещё водки, но в самый последний момент передумал и поставил стакан на стол. С его чувствительностью к алкоголю и первой порции будет достаточно, чтобы порядком опьянеть, а от второй его так развезёт, что он не сможет держаться на ногах. В его же нынешнем положении это будет равносильно смерти.

Ларссон достал из холодильника ещё один кусок мяса и, ожесточённо жуя его, думал о том, что делать дальше. Думал вопреки отчаянию и безысходности, которые охватили его в тот миг, когда он узнал, что навсегда лишился своих колдовских способностей. Он понимал, что если поддастся этим чувствам, то погибнет — а умирать ему не совсем хотелось.

Доев мясо, Ларссон покинул кухню и прошёл в кабинет. Как он и ожидал, сейф в кабинете был вскрыт, но всё его содержимое, кроме перстня Бодуэна, осталось на месте. Хотя не исключено, что принцесса взяла немного земных денег на расходы — Ларссон не стал пересчитывать их, а просто распихал по карманам.

Затем он взял с собой парочку каких-то книг, вернулся обратно в прихожую и там принялся методично раздирать их в клочья, бросая скомканные листы на диван. Закончив с этим, Ларссон поджёг образовавшуюся кучу бумаги, отступил к входной двери и, лишь убедившись, что огонь перекинулся на мягкую обивку дивана, выскользнул из дома.

К тому времени, когда языки пламени вырвались из окон, извещая соседей, что начался пожар, Ларссон уже затерялся в ночи...

Глава 17

МАРК И БЕАТРИСА. В ОДНОМ ШАГЕ ОТ ЦЕЛИ

Буферным Поясом Земли, или просто Поясом, называлась совокупность Граней, которые непосредственно соприкасались с Основой. Их было бесконечное множество, и в этом заключалась ещё одна отличительная особенность Основы, поражавшая неприспособленные к абстрактному мышлению умы своей кажущейся абсурдностью.

Марк и Беатриса ещё в школе смирились с этим невероятным, парадоксальным фактом, приняли его как объективную реальность, но их воображение перед ним пасовало — они никак не могли представить, что одну-единственную Грань, пусть и особенную, исключительную, отличную от всех остальных, окружает такое количество Граней, которое заведомо больше любого конечного числа. В своё время Марк очень мучился из-за этого, считал себя круглым дураком; только позже он понял, что ни один человек не в силах наглядно вообразить бесконечность и большинство людей, ради собственного спокойствия, попросту игнорируют её существование. Лишь незначительное меньшинство, к которому принадлежали и Марк с сестрой, не желало признавать ограниченность человеческого ума и упрямо пыталось постичь непостижимое, объять необъятное.

Бесконечное число непосредственных соседей усложняло охрану Земли от внешнего вторжения, но вместе с тем придавало ей дополнительную устойчивость. Основу нельзя было уничтожить или хотя бы ослабить обходным путём — через захват и разрушение прилегающих Граней. Возможно, Нижний мир, являясь вселенской стихией, и был способен совершить одновременно бесконечное число Прорывов, однако для этого все Поясные Грани должны быть предварительно «расшатаны» — а «расшатать» их могли только люди, которых в мире было много, но отнюдь не бесконечно много. Захват же любого конечного числа соприкасавшихся с Основой Граней нисколько не влиял на её устойчивость: если от бесконечности отнять конечное, пусть и очень большое, в итоге опять останется бесконечность. Такая парадоксальная, но в целом логичная арифметика позволяла Основе безболезненно жертвовать повреждёнными Гранями Буферного Пояса для сохранения своей целостности. Главная задача нёсших на Земле вахту инквизиторов состояла в своевременном запуске природного механизма отторжения Поясных Граней, который самопроизвольно почему-то не срабатывал, и в наблюдении за его действием. Именно так был остановлен самый мощный Прорыв текущих Ничейных Годов — Чернобыльский, и тогда Буферный Пояс обеднел сразу на несколько тысяч Граней...