Валентин Румынин - На вершине Амаравати

— Ты не рад?

— Не знаю. Света здесь мало…

Серое небо и правда плохо пропускало лучи, казалось, что сейчас не утро, а вечер. Карро сказал что-то ободряющее, его поддержал Ворон Эш. Но у каждого на уме были свои думы, и их мало кто слушал. Сверкнул белый посох — архимаг зажег предупредительный свет и первым устремился в глубь острова, где находилось логово дракона.

Нестройная процессия растянулась на несколько десятков метров. За мной тихо плелся Тантос, а Равест ушел вперед, о чем-то оживленно переговариваясь с орком. Остров Боли не произвел на меня яркого впечатления — разрушенные скалы, множество птичьих гнезд, редкая поросль низкорослых кустарников и отвратительная сырость. Впереди виднелись небольшие холмы и остатки древней крепости.

— Тантос, ты изучал историю этого места?

— Нам кое-что рассказывали в академии, но не очень подробно. — Маг догнал меня и пошел рядом. — Этот остров был частью древнего материка, но детально изучить развалины не представлялось возможным, сам понимаешь, дракон не любит гостей.

— Значит, эта. крепость — дело рук Древних?

— Скорее всего, нет. Возможно, ее построили во времена Тиродов, тогда же, когда закрыли доступ в Лес Токанны. Некие смельчаки, отважившиеся выманить дракона и проникнуть в крепость, так и не вернулись оттуда.

Мы обогнули гряду скал и вышли к маленькому озеру. Карро скомандовал привал и отрядил несколько человек наловить рыбы и развести костер. Спустя полчаса аромат жареной форели аппетитно пронесся по лагерю.

Насытившись, я отозвал Ворона Эш в сторону.

— Вы ведь можете видеть будущее? Предсказывать?

— Нет, Наан, я лишь читаю нити судеб. А что?

— Когда последний раз вы смотрели вперед?

— Я понимаю твое волнение, но не могу его развеять. Тьма настолько сильно меняет тонкие слои мироздания, что невозможно предсказать даже следующий шаг. — Седовласый маг посмотрел на меня и по-отечески обнял за плечи. — Не бойся, раз уж мы здесь, то все идет так, как надо. Вот увидишь, после инициации все станет на свои места.

— И еще… — Я перевел дыхание и выпалил: — Почему вы так не хотите, чтоб Лес Токанны открыл свои знания людям? Неужели это принесет вред? Если вы знаете, что там сокрыто истинное знание и великая сила, почему мы не можем ее использовать против врага?

Ворон Эш помрачнел и отвернулся. Прошла минута; я стоял напротив него, сжимая кулаки, юный мальчуган, которого жизнь бросила в самую гущу событий мирового масштаба. Хотел ли я этого? Да, хотел. Но у меня был свой взгляд на вещи, нравилось это моим взрослым товарищам или нет!

— Я ждал этого вопроса, Наан. Когда я был юн, то не раз обращался с тем же самым и к магистрам академии, и даже к самому архимагу. Но все они твердили — это табу, его нельзя нарушать. Я ушел в леса, обучился запретной магии и стал собирать единомышленников. — Ворон многозначительно поднял брови. — Именно тогда я встретил Айвего. Он был родом из Айдауэя, столицы халифата Ле-Аннат. Изгнанный из семьи, он пошел своим путем. Несомненно, он слышал о тайне Леса Токанны и о многих других вещах и хотел их постичь. Мы вдвоем прошли всю страну, отыскали множество древних артефактов и наконец обнаружили Книгу…

— Какую Книгу? А Айвего — это же…

— Да, потом он станет самым великим архимагом в истории королевства. Но не об этом речь. Книга Памяти была написана на языке, который тогда считался утраченным. — Ворон Эш жестом предложил присесть на камни, и я понял, что разговор предстоит долгий. — Мы по крупицам собрали все известные сведения и перевели большую часть Книги. Там было записано Слово Смерти и Слово Жизни. Сокровенная тайна почти трех тысячелетий оказалась в наших руках, и разум повел нас по тропе безумства… Мне горько об этом говорить, но мы стали первыми, кто вновь проложил в этот мир дорогу Тьме.

Громкие крики чаек, порывом ветра согнанных с насиженного места, отвлекли нас от беседы. Ворон сильнее завернулся в свой белый плащ и продолжил рассказ:.

— Айвего в одну прекрасную ночь докопался-таки до сути: оба этих Слова открывали портал в Хранилище, и только с их помощью мы могли попасть в искомое место. Ты ведь знаешь, что Тирод — последняя столица Древних — располагается в центре Леса?

— Да. Мне рассказывали об этом. — Я прилагал все силы, чтобы уловить суть тех далеких событий. Но сколько же Ворону лет?

— Так вот. Именно в Тироде находится вход в Хранилище Древних. Замечу: это единственное хранилище, оставшееся на Притхиви. Таким образом, у нас в руках оказался ключ к этим тайнам. Достаточно было совершить определенный ритуал и произнести Слово, любое, на выбор произносящего, и портал должен был открыться. И тут встал резонный вопрос: а что потом?

— Как что? Разве обладать такой мощью не есть цель? Ведь вы могли бы не допустить ничего из того, что происходит сейчас!

— Согласен, соблазн получить в руки силу Древних был велик. Но мы не стали этого делать. Понимаешь, в мироздании есть хрупкий баланс между гранями Света и Тьмы, стоит его нарушить, и все разлетается на осколки. И мы не решились взять на себя эту ответственность. Новая эра магии тогда так и не началась.

— А если империя захватит страну, вы думаете, она остановится перед этими постулатами?

— Конечно нет. Именно поэтому Карро и решился на этот шаг.

— Какой шаг?

— Ты знаешь, как погиб твой брат?

— Нет, не знаю.

— Иниан погиб, когда прочел Слово Жизни. Карро и его помощники все сделали верно, но предотвратить смерть мальчика не удалось. Проход остался закрытым.

— Значит, это в принципе невозможно?

— Проникнуть в Лес Токанны смог лишь один человек — Варкан Калил. Лес сам впустил его. А теперь, когда Тень накрыла всю страну, я не могу больше видеть и предсказывать. Прости, Наан. Я только надеюсь, что Единый и Безликие смогут остановить окончательное падение нашего мира.

— Последний вопрос. — Я посмотрел в сторону друзей, которые начали собираться в дорогу. — Что такое Тень?

— Никто не знает. Это какая-то мразь, пришедшая из другого мира. Энергия, может быть, новый вид магии. И чего от нее ждать, я тоже не знаю. Поймем, когда будем едины, — вздохнул Ворон и поднялся на ноги. — Ладно, пора идти.

Грустно. Вообще, этот остров сильно портил настроение своей мрачностью и располагал к самобичеванию. Я заметил, что с каждым шагом на наши плечи как будто ложился все больший груз. Отряд еле плелся, лица путников посерели, и только пламенеющий посох архимага слегка развеивал дурные чувства.

Мы начали подъем к стенам крепости. Идти стало еще трудней, к плохому настроению добавились отсутствие хорошей дороги и северный ветер, усиливающийся с каждой минутой. На душе было отвратительно. Чтобы хоть как-то отвлечься, я догнал своих друзей и придержал их, немного отстав от остальной процессии.