Елена Хаецкая - Искусница

В стародавние времена случалось, что город частенько подвергался опасности. Сейчас в такое трудно поверить, но тогда Гоэбихон то и дело становился объектом покушений со стороны разного рода разбойников. В мгновенья опасности все жители, презрев внутренние распри, становились на защиту любезного отечества своего.

Гоэбихон возведен был на полноводной реке Маргэн. Теперь эта река, во-первых, сильно обмелела, а во-вторых, поменяла русло, так что под стенами протекает лишь небольшой ручей, сильно заболоченный, а сам поток можно видеть в полете стрелы от нынешнего Гоэбихона.

Но мы рассуждаем не о современном Гоэбихоне, который всякий в Истинном Мире имеет возможность наблюдать, а о древнем. О Гоэбихоне времен великой распри Таваци и Гампилов, о Гоэбихоне времен становления гильдий и всех гильдийских законов и обычаев, о Гоэбихоне эпохи злостных пиратских набегов, которые город имел обыкновение отражать, и притом довольно успешно.

Пираты обычно появлялись весной. Они поднимались на своих размалеванных лодках с косыми красными парусами по разлившейся реке Маргэн и пытались ворваться в город через речные ворота. Иногда им это удавалось, и тогда они рассаживались в залах городского собрания, как будто полагали себя хозяевами города. Они забирали у горожан все припасы, опустошали сундуки, а порой даже увозили с собой некоторых мастеров или красивых девушек. Впрочем, последнее случалось редко.

Да и вообще пиратам не так уж часто улыбалась удача, как они это пытались потом представить в своих длинных, кровавых и жутко нудных балладах. На самом деле не раз бывало и так, что пираты удирали вниз по реке Маргэн, в буквальном смысле слова поджав хвост, а вслед им летели зажженные снаряды и залихватская брань удалых защитников города.

Однажды в семье Таваци произошел постыдный случай. Когда пираты в очередной раз проникли в город, в числе прочей добычи они захватили дочь Таваци и силком привели ее на свои корабли. А через год при таком же набеге злодеи вернули девушку ее родителям обратно, и вот при каких обстоятельствах.

Когда корабли с нарисованными оскаленными рожами на корпусах приблизились к городу, капитан одного из них начал громким голосом вызывать Таваци (этого никто из осажденных, разумеется, никакие ожидал):

— Эй, папа Таваци и мама Таваци! Не хотите ли получить обратно свою дочку? Мы привезли ее вам. Забирайте, потому что нам она надоела!

Каково такое слушать? Госпожа Таваци скрылась в доме и закутала голову покрывалом, чтобы скрыться от ужаса — хотя бы иллюзорно и на короткое время. Господин Таваци оказался вылеплен из более соленого теста. Он поднялся на стену, подбоченился там и закричал в ответ:

— Глупые торговцы, ничего-то вы не смыслите в своем занятии! Если вы привезли мне хорошие нитки и картоны с узорами — то добро пожаловать, приму вас в моем доме, угощу и заплачу хорошую цену. Но если вы намерены всучить мне безделку — знайте, что никому еще не удавалось провести Таваци!

Это была смелая речь. Ее слышали все, и Гампилы тоже. Кругом затаили дыхание: как поведет себя пират?

— Свой товар я охотно отдам тебе даром, — сказал капитан корабля. — Потому что он порченый и больше мне не нужен. Забирай, а не хочешь открыть для этого ворота — подберешь потом в реке.

И с этими словами он вытащил на палубу молодую женщину и, как она ни сопротивлялась, бросил ее в воду.

К счастью, девушка из семьи Таваци умела плавать, поэтому она быстро направилась к берегу, а все пираты высыпали на палубы и начали смеяться над ней. На стенах стояли горожане и молча смотрели на происходящее. У Таваци просто сердце сжималось, потому что он сразу узнал свою пропавшую дочь.

Наконец она выбралась на берег, вся мокрая и в мокром платье. Одежда облепила ее так плотно, как будто она была голая, и все отлично видели, что у нее слишком большой живот.

Пираты ушли, а женщина все стояла под воротами родного города и ждала, пока ей откроют.

В городе совещались. Одни считали, что ворота открывать нельзя ни в коем случае, что все это — западня, ловко подстроенная пиратами. Как только ворота откроются, чтобы впустить женщину, пираты выскочат из засады и набросятся. Другие возражали, указывая на то, что ворота будут открыты очень недолго и что для большого количества народу проникнуть в город таким образом будет весьма затруднительно.

Отец молодой женщины молча слушал все эти рассуждения, а потом спустился вниз и самолично открыл ворота.

Его дочь (а звали ее Иман) вошла в Гоэбихон, и он за руку отвел ее домой.

Скоро в семье Таваци родился мальчик, которого назвали Номун.

Детство у этого Номуна, несмотря на то, что он рос, окруженный богатством, получилось очень безрадостное. Все, кроме матери и деда, называли его «Номун-ублюдок», даже слуги. Очень рано соседские мальчишки объяснили ему значение слова «ублюдок», и мать подтвердила — да, отчасти они правы. Но только отчасти.

Потому что отец Номуна был на самом деле отважным и очень красивым человеком. Однажды он увидел прекрасную девушку и полюбил ее, но обстоятельства не позволяли ему не то что попросить ее себе в жены — даже приблизиться к ней он не осмеливался. Ведь он был простым рыболовом с реки Маргэн, а она — дочерью богатого ремесленника Таваци, на которого гнули спины десятки подмастерьев.

Но влюбленные все хитрецы, и потому юноша нашел способ объясниться со своей избранницей. Он повадился продавать ей рыбу на рынке (хотя прежде никогда подобными делами не занимался, ведь его ремесло было ловить рыбу, а не торговать ею!) и в жабры одной рыбешки сунул записку. Обнаружив послание, девушка ничуть не удивилась, ведь она уже догадывалась об истинных чувствах юного рыбака.

И, недолго думая, написала ему ответ…

Худшие опасения молодого человека подтвердились: отец красавицы никогда не даст согласия на подобный брак. Бедняку лучше оставить всякую надежду, уехать подальше от Гоэбихона и навсегда забыть о своей любви.

Но рыбак не сдался. В следующем письме он поклялся, что рано или поздно добьется благосклонности своей избранницы. Он обещал ей, что скоро они соединятся.

Многое передумала Иман с тех пор, как получила эту записку. Каждый день она отправлялась на рынок и брала с собой рыбку с письмом за жабрами. Сперва это были отчаянные письма, в которых она решительно отказывала юноше, потому что запретная любовь разобьет жизнь им обоим.

Потом — печальные, в которых она говорила о том, что их союз невозможен из-за разницы в воспитании и привычках. Затем настал черед нежных писем, в которых она высказывала робкую надежду на их совместное будущее. Но когда рыбак так и не появился на рынке, она стала писать ему гневные послания, упрекая в неверности и жестокости.