Андрэ Нортон - Леди Триллиума

— Меня перевез Красный Глаз, — объяснил он. — Выпей-ка вот это и отправляйся что-нибудь поесть, а питом ложись спать. Я пока тебя сменю.

— Спасибо, — проговорила Майкайла и принялась потирать друг о друга застывшие ладони — до тех пор, пока пальцы вновь не обрели чувствительность и она смогла удерживать в руках кувшин. — Присматривай хорошенько за тем местом, где река Нотар впадает в Верхний Мутар. Там такой сильный паводок, что существует угроза затопления обширной территории возле устья, и к тому же последствия землетрясений и отголоски подземных толчков повсюду еще дают себя знать.

— Я обо всем позабочусь, — сказал Файолон, — а ты поешь и хорошенько выспись.

Майкайла лишь слабо кивнула в ответ.

Вскоре после восхода солнца она снова сменила Файолона. На протяжении нескольких последующих дней они продолжали по очереди дежурить у зеркала, готовые предотвратить беды или устранить их последствия. Когда самое худшее оказалось уже позади, а повторные толчки, отголоском основного землетрясения, если еще где-то и происходили, то сделались совсем слабыми, так что их никто не смог бы и заметить, если только не обладал чувством земли, — подежурить у зеркала вызвался Узун. Молодые люди, почти лишенные все это время возможности как следует выспаться, обрели наконец долгожданный отдых.

— Я так рада, что они сделали для него тело достаточно выносливое, чтобы справиться с этими холодами, — заметила Майкайла Файолону. Они возвращались по туннелю в основное здание башни. — То тело, которым он обладал когда-то от природы, в таких условиях его бы не спасло.

— Да, эта его способность нам здорово помогает, — согласился юноша. — Кстати, сколько еще лет тебе придется наведываться в этот храм, пока ты окончательно не рассчитаешься за их услугу?

— Я летала к ним уже два года. — Майкайла начала загибать пальцы. — Значит, остается еще пять. Когда я проведу там последнюю весну, мне будет уже двадцать один.

— А в этом году? — спросил Файолон. — Когда настанет срок отправляться?

— Через две недели. — Она тяжело вздохнула. — Пожалуй, мне действительно надо как следует отдохнуть до тех пор.

— В твое отсутствие я побуду здесь, — вызвался Файолон. — Узуну может понадобится поддержка. Он, конечно, весьма искусный волшебник, но магия, связанная с землей, — дело особое и довольно сильно отличается от всего остального.

И вот Майкайла уже в третий раз отправилась в храм Мерет. Тамошняя жизнь по-прежнему текла мирно и спокойно, так что девушка ощутила благодатную перемену после того, как надрывалась изо всех сил, чтобы спасти Рувенду от бедствий и разрушений, а в перерывах наблюдала, как медленно выздоравливает Харамис — гораздо медленнее, чем прежде. Однако, когда пришло время обряда избрания Младшей Дочери Богини и выбор вновь пал на Майкайлу, та пришла в уныние.

— Уже второй раз за три года, — принялась она жаловаться Красному Глазу. — Непонятно, почему это Богине не нравится разнообразие. В конце концов, нас ведь здесь пятеро.

— Не говорили ли они чего-нибудь о Юбилее? — взволнованно спросила птица.

— Да, — призналась Майкайла, — о нем что-то упоминалось кратко в тот момент, когда Младшую Дочь Богини представляли общему собранию. Ты даже не поверишь, Красный Глаз, как тяжела эта проклятая золотая шапка! У меня просто голова от нее раскалывается. Так что означает этот самый Юбилей?

— Я все подробно расскажу, когда прилечу забрать тебя отсюда через месяц, — ответил Красный Глаз.

— Вот и славно, — сказала Майкайла. — Завтра, после обряда представления Младшей Дочери самой Богине, мне уже не придется таскать на голове эту золотую штуковину, а сам обряд весеннего праздника, когда мне снова предстоит тосковать на этом троне, ожидается только через год.

Очередной месяц службы в храме закончился, и Красный Глаз снова встретил Майкайлу. Однако, вместо того чтобы отнести ее прямо в башню, он направился собственной пещере на горе Ротоло. Там он попытался объяснить заключенный в ритуале Юбилея Богини смысл, но девушка отказалась верить.

— Ты с ума сошел, Красный Глаз! — воскликнула она. — Пойми же, они вовсе не собираются меня убивать. Ну какой в этом был бы смысл теперь, когда мне предстоит еще целых три года служить у них в храме после этого самого Юбилея?

— Но в том-то и состоит Юбилей, — настаивал Красный Глаз. — Один раз в каждые два столетия Богине требуется новое сердце, чтобы вдохнуть в нее новую жизнь и еще на два века обеспечить властвование Мерет над Лаборноком. А в жертву они приносят именно Младшую Дочь Богини.

— Если они целых два столетия не делали ничего подобного, — заметила Майкайла, — значит, ты не можешь об этом знать.

— Однако я знаю, — настаивала птица. — Жрецы Времени Мерет — те самые, что меня создали, — как раз и совершают это жертвоприношение. Эти люди — неотъемлемая часть жречества Богини Мерет.

— Как же в таком случае я могла провести в ее храме три года и ни разу не встретить никого из них? — скептически спросила Майкайла.

— Ты провела там всего лишь три месяца, — уточнил ламмергейер, — а не три года, и все это время ты оставалась взаперти вместе с храмовыми девственницами, а в такой ситуации не очень-то легко что-нибудь увидеть из событий, происходящих в самом храме, за пределами этих нескольких маленьких комнаток. Жрецы Времени Тьмы ведут ночной образ жизни. Те обряды, что исполняете вы, длятся от утренней зари и вплоть до Второго часа тьмы, а весь остаток ночи принадлежит им. В дневное время они появляются перед другими обитателями храма лишь с одной целью — чтобы принести жертву.

— Ну, раз уж ты так считаешь, — вежливо проговорила Майкайла, про себя решив, что птица одержима чем-то вроде навязчивой идеи по отношению к собственным создателям, кем бы они ни были, — мне кажется, лучше бы тебе отнести меня в башню, Красный Глаз. По моим последним сведениям, Харамис не очень-то бодро себя чувствует, так что я там наверняка пригожусь.

Харамис действительно была очень слаба и не могла даже подняться с постели. Узун все время проводил возле нее, а Файолон после возвращения Майкайлы вернулся в Вар, сказав, что ему надо присмотреть за тем, как идут дела в Лете.

Майкайла почти весь остаток года провела в тоске и не могла избавиться от чувства собственной никчемности. Поэтому когда вновь настало время возвращаться и храм, она этому даже обрадовалась. Однако, к немалому удивлению девушки, Красный Глаз наотрез отказался на этот раз доставить ее.

— Я же объяснял, что они тебя там убьют! — закричал он. — Ты просто не можешь туда отправляться!