Владилен Янгель - Войны веры

Впрочем выделенных чернокнижником сил ни за что бы не хватило на тело взрослого мужчины. Поэтому сметливый демон благоразумно воспроизвел внешность двух-трех летнего мальца. Понаблюдав за метаморфозами своего слуги Гарвель перенес свое внимание на посох. Проведя раскрытой ладонью над артефактом демонолог явственно ощутил пропитавшую дерево магическую мощь. В отличие от инфернальной энергии которой распоряжается любой демонолог магическая сила чародея или как ее называют сами маги – манна, носит нейтральный характер. Она пассивна, в то время как выкачанная из изнанки мироздания сила требует действий, любых лишь бы побыстрее. Именно поэтому демонологи и предпочитают расходовать свою собственную – она не столь опасна. Отчасти исток упрощает контроль над энергией изнанки, пропущенная через него сила становится куда более безопасной. Но даже в таком виде ни один здравомыслящий демонолог не станет удерживать ее своем теле. Для этого существуют посредники-фамилиары. А маг большую часть своей жизни занимается именно накоплением аморфной манны. Сильные волшебники используют для хранения манны не только собственное тело, но и различные артефакты. Обычно для этого служит посох, но манна всегда пассивна. Однако лежащий перед чернокнижником посох буквально излучал злую силу годную лишь для разрушения. С помощью этого посоха невозможно никого излечить или что-то построить, а вот убить можно едва ли не касанием. Изучая посох Гарвель поймал себя на мысли что он кажется ему живым. Мелькнула мысль подчинить себе этот артефакт. В сознание ворвались сладостные картины кровавых сражений, вопли умирающих в страшных муках людей сладкой музыкой отозвались в душе.

Рука чернокнижника неосознанно протянулась к излучающему мощь артефакту. Опомнившись Гарвель отдернул руку, и глубины души поднялась глухая злость. Холодная ярость заполнила сознание заставляя действовать. Привычным усилием сменив слабую человеческую руку на демонический аналог демонолог поднял посох. Крепко сжимая мгновенно раскалившееся древко чернокнижник потянулся к запертым в собственном разуме демонам. Сплошной поток тварей изнанки подчиненных чернокнижнику хлынул в посох через используя руку как мост. Посох раскалился до такой степени, что даже прочнейшая чешуя демонической конечности не выдержала жара. Вонючий дымок поднимался от ладони, но Гарвель даже не дрогнул. В сравнении с испытанными в астрале муками боль от ожога казалась почти приятной. Несколько долгих секунд жар усиливался а затем демоны все же сломили сопротивление зачарованного посоха. Древко моментально остыло, и даже потемнело немного, посох словно бы уменьшился в размерах, давящее ощущение злой силы заточенной в этом куске дерева сошло на нет. Огромный сапфир подернулся дымкой, безупречная синева стремительно выцветала уступая место мутной серости. Демоны же напротив наливались силой словно комары кровью.

Несколько минут Гарвель неподвижно стоял опершись на посох, а затем прочное с виду древко подломилось. В руках демонолога остался лишь верхний конец, но и он сминался в руках словно был сделан из песка а не из прочнейшей древесины закаленной к тому же колдовством. Под тяжесть навешия оставшийся в руках демонолога кусок вновь подломился, а спустя мгновенье и вовсе осыпался пеплом. Однако на его месте остался сотканный из мрака призрачный силуэт в точности повторяющий рассыпавшийся артефакт. Нащупав левой рукой рукоять ритуального кинжала чернокнижник с ювелирной точностью провел кончиком лезвия вдоль призрачного силуэта истлевшего посоха. Составляющие призрак демоны проходя сквозь лезвие кинжала оставляли в нем всю выпитую из посоха энергию, и в таком состоянии возвращались обратно. Собранное из нескольких стальных пластин лезвие постепенно накалялось, вороненая сталь медленно обретала вишневый оттенок раскаленного в горне железа.

Но жар раскаленного лезвия почти не ощущался. Ласковое живое тепло распространялось по рукояти, наполняя измученное тело новыми силами.

Тем временем Хааг без малейшего смущения использовал свой облик маленького мальчика. Похоже хитрый демон избрал единственно верную линию поведения, шмыгая носом он жаловался девушке на ‹‹бессердечных чернокнижников››. Время от времени войдя в раж демон пускал скупую слезу, и смотрел на элементалистку таким взглядом, что наблюдавший за этой картиной щенок начал поглядывать на демона с немым укором. Но Хааг продолжал упорно гнуть свое не обращая внимания на подначки щенка искренне считавшего ‹‹щенячий›› взгляд своей привилегией.

Составленный из нескольких стальных пластин клинок со стуком вошел в специальные ножны. Закрепив ритуальный кинжал в специальном отделении сумки, Гарвель наконец обратил внимание на работу демона. За те полчаса что понадобились чернокнижнику на то, чтобы совладать с посохом погибшего чародея, демон добился просто впечатляющих успехов. От насмерть перепуганной девушки не осталось и следа, вместо того чтобы реветь и всхлипывать она утешала маленького мальчика хнычущего у нее на коленях. Между всхлипами Хааг время от времени спрашивал что-то тихим голосом и почти сразу же получал столь же тихий ответ.

Заинтересовавшись Гарвель попытался прислушаться, но парочка говорила таким тихим голосом, что разобрать удавалось лишь отдельные слова, да и то не всегда. Какое то время демонолог зачарованно смотрел на своего слугу в котором, похоже, пропадает недюжинный актерский талант. По крайней мере отличить его от настоящего мальчика сумел бы только демонолог либо маг. Наконец фальшивый ребенок с едва слышным хлопком исчез. Несколько долгих секунд элементалистка сжимала в руках пустоту.

– Хоззяин, нам пора убираться отсюда. – Раздался в голове чернокнижника встревоженный голос Хаага.

– Что ты узнал насчет Девлона? – Спросил демонолог строго.

– Принца держат там же где и детей герцога. А где именно Элиза не знает. – Затараторил демон ощутив что шуточек чернокнижник сейчас не примет. А вызывать на себя гнев опытного демонолога чревато неприятными последствиями и для более могущественных демонов.

Ощущение близящейся беды захлестнуло разум чернокнижника. Прикрыв глаза демонолог сосредоточился на демоническом зрении. Испещренный оплавленными воронками зал исчез, на его месте плескалась море тьмы, апатичный серый огонек души элементалистки слабо тлел почти не разгоняя тьму. Похоже девушка была в том состоянии когда мужчины бросаются на меч, а девушки топятся. От нее так и веяло безысходностью, и не удивительно за один день все ее представление о мире рухнуло. Пробудившаяся сила первоэлементов зачастую наделяет элементалистов чувством близким эйфории, а бушующая в крови сила заставляет почувствовать себя всемогущим. Сейчас же лишенная всех сил да еще и побежденная в открытом бою элементалистка готова была наложить на себя руки. Впрочем, демонологу небыло дела до моральных терзаний обиженной жизнью девушки. Куда больше его занимала огромный сгусток иссиня черного света больше всего напоминающий грозовую тучу.