Екатерина Белецкая - Настоящие

— Для начала я вам предлагаю заткнуться, — парировал Лин. — Не знаю я, что делать. Господи, как всё плохо-то.

— По-моему, он врёт, — вдруг сказал Каин. — Он вам специально врёт, а вы ему верите.

— Ты так думаешь? — озадаченно спросил Лин. — Зачем ему это?

— Не знаю, — растерялся тот. — Может, чтобы разозлить? По-моему, ему для чего-то надо, чтобы вы ошиблись. Или мы ошиблись.

— Чтобы был повод нас всех убить, — мрачно закончил Радал.

— Шизофрения крепнет. Корабль уродов распустил паруса и понёсся со всей дури. — Пятый скривился, как от зубной боли. — Хотя, Ради, в чём-то ты прав. Он нас провоцирует. Стравливает. Правда, как-то слишком примитивно он это делает. Но всё-таки согласись, Нарелин, что уборка вашей с Клео могилы и таскание на неё цветов не доставит нам с Лином удовольствия.

— Да не будет этого! — в сердцах воскликнул Нарелин. — Что вы придумали?! Опасность, с которой мы не могли справиться, исходила от них вот, — он кивнул в сторону мальчишек. — Теперь она исчезла, и степень риска стала прежней. Все эти покушения, которыми вы пугаете. Мы пятнадцать лет прожили в таких условиях!

— Какие покушения? — удивлённо спросил Пятый. — Я говорю о другом. Люди, которые попали в схему, выстроенную Эрсай, и не справились, после выхода из схемы погибают очень быстро без всяких покушений. Это закон. Нарелин, пойми, лучше бы вам сейчас справиться. Уйти вы всё равно сможете, раз он сказал.

Нарелин как-то разом сник.

— Он всё равно скажет, что мы не справились, — проговорил тихо. — Видно же. Не знаю, за что он нас невзлюбил.

— Говорить будет не он, а результаты, — возразил Лин. — Мы тоже имеем право голоса. А невзлюбил… Понимаешь, ты отказываешься принять то, что он тебе внушает, а они не любят повторять дважды. Если бы здесь была Толу, — всё было бы проще на порядок, но он никогда и близко не подпустит её к такой работе.

— Кто эта Толу? — спросил Каин.

— Жена Арти, — ответил Лин. — Она тоже Эрсай, но работает очень мало.

— Они не любят! — Нарелин демонстративно всплеснул руками, словно удивлённая девушка. — А я не люблю, когда людей втравливают в схемы со смертельным риском. И не люблю, когда с нами обращаются как с безответственными разгильдяями, словно мы давали повод для такого отношения. Невозможно, начиная с нуля в совершенно новых условиях, сработать без малейших ошибок при тех крупицах информации, которыми мы вынуждены довольствоваться. Даже когда я начинал в шкуре Рауля, с полным объёмом его знаний и памяти, с поддержкой Клео, вот он не даст соврать, и тогда были ошибки. Даже когда работает команда профессионалов, и то бывают ошибки. А он готов сожрать нас за лишний нолик на счету, при ваших-то ресурсах! Корабль «свободным» подарили, видите ли! Можно подумать, если бы не мы, «свободные» не нашли бы средств на корабли. Сам небось веками глядит на этот беспредел и пальцем о палец не ударит, а всё туда же. Ментор чёртов! Невмешательство у них!

Он помолчал.

— Надо же, — добавил, — и жена у него есть. Как она может на всё это смотреть, не понимаю.

Пятый ничего не ответил. Печально поглядел на эльфа, удручённо вздохнул и поплёлся обратно, к оставленной на полу чашке. Поднял, отлил глоток и снова уставился в пространство невидящим взглядом.

— Ложитесь спать, — приказал Лин Радалу и Каину. — Утро вечера мудренее.

Лин проследил, чтобы они легли, по просьбе Радала сделал для них закрытую зону и спустя несколько минут вышел к остальным.

— Пятый, — позвал он, — не злись, пожалуйста. Я на самом деле хотел…

— Я не злюсь, — ответил тот. — И могу повторить, что справлюсь. На мой счёт можете не волноваться, неприятностей не будет.

— Точно? — с надеждой спросил Лин.

— Точно, — кивнул Пятый. — Не такое выдерживали. Клео, я хотел бы попросить. Ты всё же более сдержан, чем Нарелин. Попробуйте справиться и вы тоже. Хорошо?

— У нас нет других вариантов, — ответил Клео. — Не волнуйся, Лин, мы будем работать в полную силу.

— Спасибо, — ответил Лин.

Радал и Каин уже привыкли, что погода в мире Осеннего Леса ведёт себя очень странно, но сейчас им вновь было не по себе. Когда они подошли к дому, облака стали настолько тёмными — казалось, наступила ночь. Они летели совсем низко, почти цепляя верхушки деревьев, и было видно, как клубится в них влага; если присмотреться, то она кажется похожей на серую пыль.

Мертвецов мальчишки давно уже не боялись. Но погода… Здесь ведь ничто не бывает просто так.

Радал остановился на пороге дома и прислушался.

— Что-то очень тихо, — разделил опасение Радала Каин. — Странно. Почему они не кричат?

— Может, ещё не ожили? — предположил Радал. — Тогда тоже не сразу началось.

— Пошли посмотрим, — сказал Каин. — По идее, должно быть проще, этих всё-таки меньше.

Радал с опаской взглянул на небо, потом огляделся, словно ожидая подвоха. Не изменилось ли что-нибудь? Вроде ничего особенного. Только у самого крыльца вылезло несколько стебельков клевера, белые шарики на нитяных ножках.

— Клевер, надо же, — сказал Радал. — Пошли, и правда. Этих всего шесть. Если тех дотащили, то этих уж подавно доведём.

Он решительно открыл дверь и шагнул внутрь.

То, что произошло следом, ни в чьи планы не входило и в схемы не вписывалось. Радал успел понять, что это удар, но он, доселе лишь «убиравший мусор» в Сети, и представить не мог, что однажды может стать этим мусором сам. Ослепительный синий свет, вспышка, выжигающая глаза и разум, свет, свет, свет — и неразличимый голос, не несущая смысла гневная фраза, в которой значима лишь эмоция, но не слова.

Они ещё успели ощутить, что валятся на пол, да Каин успел заметить мелькнувшую мимо серебряную лёгкую тень.

Стоит лишь осознать, что можно шевельнуться — и сразу всё просто взрывается. И застонал бы, закричал, только кажется — нечем.

… Что случилось? Кто-то напал? Даже думать невозможно. Только бы не шевельнуться, если совсем застыть, закаменеть, то, кажется, боль ослабевает.

Нарелин всё-таки дёрнулся и словно издали услыхал голос, слабый стон, и тут же понял: это же он сам, а значит, он всё-таки вернулся в тело, очнулся. А Клео? Клео был рядом. Где он?

Нет, повернуться Нарелин всё же не мог и открыть глаза, кажется, не мог тоже, но, к огромному удивлению, вдруг осознал, что видит звёзды.

… Они были удивлены и растеряны. Они разбрелись по катеру, недоумённо оглядываясь, не в силах понять, что произошло. Трое парней, три девушки. Нарелин краем глаза увидел, как мимо него кто-то прошёл, мелькнул край длинного светлого то ли платья, то ли кафтана, потом откуда-то сверху раздался удивлённый голос, мелодичный, со смесью страха и недоумения в интонации. Язык не был знаком, а катер, судя по всему, перевести чужаков не мог. Или возможность перевода сейчас оказалась блокирована.