Ольга Куно - Торнсайдские хроники

   - Допустим, - ухмыльнулся Майлз. - И что же ты такого сделаешь?

   Он по-прежнему не спускал глаз с Кентона, а кинжал быстрым движением перекочевал к боку Говорящей.

   - Мы с вами так и не были друг другу представлены, но тем не менее пару раз пересекались, - напомнила я. - И, кажется, я знаю, что вы любите. Вы любите, когда вам целуют сапоги. Так вот, я готова это сделать, здесь и сейчас.

   - Что, даже так? - поднял брови Майлз.

   - А что такого? Ради спасения собственной жизни? Могу пять раз поцеловать, причём каждый сапог в отдельности.

   - Тряпка! - с отвращением процедил Кентон.

   Я в свою очередь смерила его презрительным взглядом. Играй, Кентон, играй! Ты сможешь обмануть Майлза, меня же - нет. Ты знаешь меня в сущности не так уж и долго. Но ты гораздо умнее Нормана и отлично понимаешь, что целовать сапоги - не моя стихия, что бы там я не говорила тебе тогда у позорного столба, перепугавшись за твою жизнь.

   - Можешь оскорблять меня как угодно, - холодно отозвалась я. Нужный предмет, своевременно извлечённый из сумки, уже был спрятан у меня в руке, зажатый между средним и указательным пальцами. - Это вы, аристократы, придумываете себе какие-то идиотские принципы, от которых боитесь потом отойти хоть на йоту. А я - нормальный человек и хорошо знаю, что жизнь ценнее гордости.

   Майлз хищно ухмыльнулся. Конечно, от моих поцелуев его сапогам ни холодно, ни жарко; дело было совсем в другом. Барону приятно было заставить Кентона, который в своё время отказался склонить перед ним колени, наблюдать, как теперь это сделает его, Кентона, женщина. Не отягощённый большими умственными способностями, зато эгоистичный и злопамятный, Майлз не мог устоять перед таким соблазном. На этом я сейчас и играла.

   - Ну что ж, приступай, - бросил он мне. - Пожалуй, за такую забаву я дам тебе пожить подольше. А ты смотри, Алисдейр!

   Я медленно опустилась перед Майлзом на колени, при этом не сводя глаз с Кентона. Смотри, Алисдейр, смотри внимательно. Я не знаю, сколько смогу дать тебе времени. Возможно, всего секунду. И ты должен успеть ею воспользоваться, иначе отточенный клинок барона точно перережет мне горло.

   Уже стоя на коленях, я повернулась к Майлзу лицом, откинула волосы со лба, наклоняясь к сапогам... А потом резко выбросила вперёд связанные руки и вонзила острую иглу в очень болезненную точку, расположенную чуть ниже и левее коленной чашечки. Майлз взвыл и непроизвольно лягнул меня ногой, так что я отлетела в сторону, откидываясь на спину. Кинжала он из руки не выпустил, но на несколько мгновений забыл о том, чтобы угрожать Говорящей. Этого времени оказалось достаточно, чтобы метательный нож, извлечённый Кентоном из-за пояса, рассёк воздух и вонзился барону в грудь. Тот открыл было рот, но вместо слов оттуда вытекла струйка тёмной крови. Майлз дёрнулся, как будто попытался сделать шаг вперёд, а потом упал к ногам приблизившегося Кентона и остался лежать без движения.

   - Он ещё может успеть поцеловать сапоги, - зло сказала я, принимая сидячее положение. Это было нелегко, учитывая, что я не могла помочь себе руками.

   - Угу, ночью не смогу уснуть, если он этого не сделает, - проворчал Кентон.

   Он подошёл ко мне, сгрёб в охапку и поставил на ноги. Затем принялся перерезать связывавшую запястья верёвку. И тут дверь снова распахнулась.

  Глава 19.

   Кажется, их было десять человек, помимо Рейвена. Впрочем, нам было не до того, чтобы вести точный счёт. Кентона разоружили почти сразу. Всё, что он успел сделать, - это разрезать мою верёвку почти до самого конца, умышленно оставив нетронутыми последние миллиметры. Таким образом для всех я оставалась связанной, но освободиться могла в любой момент. Поглядев на неподвижно лежащее тело Майлза, Рейвен вздохнул и, разогнув спину, перевёл взгляд на Кентона.

   - Твоя работа, Алисдейр? - спросил он. - Впрочем, чья же ещё? Зря, Норберт был мне очень полезен. Ты всё время мне мешаешь, Алисдейр. Мешаешь настолько, что этому пора положить конец. Ты, ты и ты. - Трое воинов, на которых указал граф, выступили вперёд. - Заберите отсюда этого скорохода.

   - Куда его?

   - В седьмую камеру, - сказал Рейвен, не отводя от Кентона пристального взгляда. - Пристегните и, когда будете уходить, надавите на рычаг. Всё, как всегда.

   Кентон сопротивлялся, но их было трое, а он один, к тому же он был безоружен. Его быстро вывели из комнаты, заломив руки за спину. Ещё несколько воинов также вышли наружу; внутри осталось двое, не считая самого Рейвена.

   - Куда ты его отправил, подонок? - злобно спросила я. - Что такое седьмая камера?

   - Любопытство замучило? - отозвался Рейвен. - Много будешь знать, скоро состаришься. Впрочем, состариться тебе, маленькая сучка, точно не грозит. Ты чуть было всё мне не испортила. Мне и так предстоит теперь много и кропотливо работать, чтобы не потерять своё положение.

   - Что вы несёте, Рейвен? - жёстко произнесла Говорящая. - Какое положение? Вам даже собственную жизнь спасти навряд ли удастся. Разве что окажется, что вы очень быстро бегаете и хорошо прячетесь. А уж о графском титуле точно можете забыть. Да и от роскоши начинайте отвыкать прямо сейчас.

   - Ну, отчего же? - Граф выглядел немного устало, но говорил вполне уверенно. - Определённый риск, конечно, есть, но вероятнее всего всё обойдётся.

   - Вам придётся заплатить за то, что здесь произошло.

   Рейвен покачал головой.

   - Не исключено, но маловероятно.

   - И как же вы собираетесь объяснить то, что случилось с королём? - агрессивно спросила Айрин.

   - Всё очень просто. Массовый побег заключённых из Стонрида. Они подкупили стражу, воспользовались потайным ходом, пробрались в замок, перебили кучу людей. Конечно, они не собирались устраивать государственный переворот, всё произошло случайно. В толпе люди становятся неадекватны, особенно когда речь идёт об их жизни и свободе. Телохранители короля пытались его защитить; в итоге убили и их, и его. Смерть, разрушения, пожар. Последний впрочем быстро удалось потушить, так что сам замок почти не пострадал, а вот подземные помещения... - Он развёл руками и печально цокнул языком. - Пожар был, разрушения налицо, трупов тоже более, чем достаточно. Но если понадобятся ещё, это можно устроить. А над побегом я уже работаю.

   Руки Говорящей едва заметно задрожали. Впервые за всё это время она поверила в то, что смерть Рауля может остаться безнаказанной. Похоже, до сих пор её поддерживала именно уверенность в том, что преступников ждёт суровое наказание; теперь же эта уверенность таяла, не оставляя за собой ничего, кроме отчаяния.