Терри Гудкайнд - Третье правило волшебника, или Защитники Паствы

Именно для этого мгновения Ричард копил силы. Но он больше не мог удерживать в воображении образ меча. В отчаянии он представил вместо меча лицо Кэлен.

– Здесь небезопасно, Катрин. Я это чувствую. Я не могу рисковать твоей жизнью. Когда я перестану чувствовать опасность, мы останемся наедине. Пожалуйста, постарайся меня понять – это только пока.

Она выглядела огорченной, но послушно кивнула.

– Хорошо – пока.

Когда они спускались с подиума, Ричард поглядел Каре в глаза.

– Не упускай нас из виду во что бы то ни стало.

Глава 24

Феба бухнула очередную пачку докладов на клочок свободного пространства, еще остававшегося на полированной крышке стола.

– Верна, можно задать тебе личный вопрос?

Верна подмахнула записку, поступившую с кухни, в которой испрашивалось разрешение на покупку новых котлов взамен прогоревших.

– Мы с тобой старые подруги, Феба. Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.

Она перечитала запрос, а потом над своей подписью написала «отказать».

Пусть чинят старые. Напомнив себе, что следует улыбнуться подруге. Верна улыбнулась ей и кивнула:

– Спрашивай.

Круглые щечки Фебы вспыхнули. Она сжала ладони.

– Только не подумай, что я хочу тебя обидеть... Твое положение совершенно особенное, но я не могу спросить об этом ни у кого, кроме такой близкой подруги, как ты. – Она неуверенно кашлянула. – Скажи, что значит стать старой?

Верна издала смешок.

– Мы с тобой ровесницы, Феба!

Феба затеребила подол своего зеленого платья. Верна выжидающе смотрела на нее.

– Да, конечно... Но ведь ты отсутствовала больше двадцати лет. И постарела так же, как те, кто живет за пределами Дворца. Мне потребуется лет триста, чтобы так постареть. Ты... Ну, понимаешь... ты выглядишь, как... сорокалетняя.

– Да, – вздохнула Верна. – Путешествия старят. Во всяком случае, мое было именно из таких.

– Это было бы для меня ужасно – отправиться в путешествие и постареть. Скажи, а это больно – внезапно стать старой? Ты, наверное... Ну, не знаю... Не чувствуешь себя привлекательной и не испытываешь радости, да? Мне нравится, что мужчины за мной ухаживают. Я не хочу стать старой, как... Меня это мучает.

Верна откинулась на спинку кресла. Первым ее желанием было просто-напросто удавить Фебу, но она мысленно сосчитала до десяти и напомнила себе, что это личный вопрос, который она сама разрешила задать.

– Смею предположить, что для каждого это происходит по-разному, поэтому могу сказать лишь, что чувствую я. Да, Феба, немного больно сознавать, что многое ушло безвозвратно. Как будто, пока я ждала, когда же начнется настоящая жизнь, у меня незаметно украли юность. Но по милости Создателя в этом есть и хорошая сторона.

– Хорошая? Что же тут можно придумать хорошего?

– Ну, внутри я осталось прежней, только стала мудрее. Я обнаружила, что стала лучше понимать как себя саму, так и других. Стала ценить то, что никогда не ценила прежде. Стала лучше разбираться в том, что действительно важно для славы Создателя. Можно сказать, что теперь я чувствую себя более уверенно и меня гораздо меньше волнует, что обо мне думают другие, что касается мужчин... Ты побоялась об этом спросить прямо, но я все же отвечу. Мужчины меня по-прежнему интересуют, только теперь другие. Юнцы мне неинтересны. Меня больше привлекают мужчины моего возраста.

Глаза Фебы стали круглыми как плошки.

– Пра-авда? Тебе нравятся старики?

Верна поцокала языком.

– Я сказала – мужчины моего возраста, Феба. Какие мужчины нравятся тебе сейчас? Пятьдесят лет назад тебе бы и в голову не пришло даже взглянуть на твоего нынешнего ровесника. А парни того возраста, какого ты была пятьдесят лет назад, кажутся тебе смешными. Понимаешь, о чем я?

– Ну... Пожалуй.

По ее глазам Верна видела, что она ничего не поняла.

– Вот послушницы, которых мы сегодня видели, Элен и Валерия. Вспомни, что мы в их возрасте думали о женщинах, которым тогда было столько лет, сколько тебе сейчас?

Феба хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

– Я считала их невероятно старыми! Никогда не думала, что мне когда-нибудь будет столько же лет!

– Ну а теперь как ты относишься к своему возрасту?

– Ну, я вовсе не старая! Тогда я была просто глупышкой. Мне нравится мой нынешний возраст. Я по-прежнему молода.

– Вот и со мной так же, – пожала плечами Верна. – Я больше не считаю тех, кто старше меня, стариками, потому что знаю: они видят себя такими же, как мы с тобой видим себя.

Феба сморщила носик.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, но все равно не хочу становиться старой.

– Феба, во внешнем мире за этот срок ты прожила бы уже три человеческих жизни. Ты, как и все мы, получила от Создателя неоценимый дар, чтобы у тебя было время учиться самой, а потом учить молодых волшебников. Это редкое благо, доступное лишь очень немногим.

Феба медленно кивнула. Верна Видела, что эти слова заставили ее задуматься.

– Ты говоришь мудрые вещи, Верна. Я всегда знала, что ты очень умная, но ты никогда прежде не казалась мне мудрой.

– Это тоже одно из преимуществ возраста, – улыбнулась Верна. – А наши юнцы считают мудрой тебя. В стране слепых и кривой – король.

– Но все равно – страшно видеть, как увядает твое тело и лицо покрывают морщины!

– Это происходит не сразу. Поэтому успеваешь привыкнуть. Лично меня пугает мысль снова стать твоего возраста.

– Почему?

Верна хотела было сказать, что боится снова стать такой же дурочкой, но тут же одернула себя, напомнив себе еще раз, что они с Фебой старые подруги.

– Да, наверное, потому, что мне пришлось продираться через тернии, которые тебе еще предстоит преодолеть, и я хорошо знаю, как сильно они колются.

– Какие мне встретятся тернии? – заинтересованно спросила Феба.

– Думаю, что у каждого человека они свои. Кто знает, какие достанутся на твою долю?

Феба, сцепив пальцы, наклонилась ближе.

– А какие тернии встретились на твоем пути, Верна?

Верна поднялась и закрыла чернильницу. Она смотрела на стол, но не видела его.

– Хуже всего, – медленно произнесла она, – было увидеть, какими глазами смотрит на меня Джедидия, когда я вернулась. Для него, как и для тебя, я была всего лишь морщинистой старой каргой.

– О, Верна, я никогда так не...

– Способна ли ты понять эту боль, Феба?

– Ну конечно, когда тебя считают старой и страшной, хотя это вовсе не так...

Верна покачала головой:

– Нет, ты не поняла. – Она поглядела Фебе прямо в глаза. – Больно было увидеть, что для него имеет значение только внешность, а то, что вот здесь, – она постучала себя по голове, – ему было не нужно. Его интересовала только оболочка, а не содержимое.