Дмитрий Казаков - Логово тьмы

Сохранять спокойствие удавалось с большим трудом.

После полудня пошел дождь, неожиданно сильный и холодный. Вдоль забора заняли места часовые, а те, кому не выпало стоять на страже, расположились около костров. Самый маленький из них, разведенный на берегу ручья, собрал вокруг себя пассажиров погибшей галеры.

– Что за мерзкая погода, клянусь брюхом Аркуда? – проворчал Гундихар, мокрая борода которого напоминала пучок водорослей. – Я думал, что тут, в Закатном архипелаге, всегда тепло и сухо.

– Ты ошибался, – холодно заметила Саттия. – Может быть, в такую погоду страшилищ станет меньше?

Как раз в этот момент чудище, сотканное из воды и грязи, врезалось в забор, затрещали доски. Получив несколько ударов мечом, тварь исчезла, превратилась в огромную лужу.

– Это ты ошиблась, – в тон девушке проронил гном, и физиономию его украсила довольная ухмылка. – Ну что, завтра отправимся вон туда, – он показал в ту сторону, где во тьме угадывались силуэты чудовищных храмов, – и надерем задницу тем, кто прячется в этих сараях?

– Вы можете не идти со мной, – заметил Олен, вытирая мокрое лицо. – Боюсь, что мечи и даже магия там мало чем смогут помочь. А я не сумею…

– Опять завел ту же песню! – сердито фыркнула Саттия. – Ты что, считаешь нас трусами? Раз уж мы забрались так далеко, то пойдем с тобой до самого конца, а не будем сидеть в тылу. Кроме того, никто не знает, где безопаснее – там или здесь.

– Верно, – поддержал девушку Арон-Тис. – Нельзя заранее сказать, какое именно умение пригодится тебе – работать кузнечным молотом, составлять эликсиры или метать стрелы?

– Мяу, – завершил дискуссию мирно дремавший до сего момента Рыжий. Подняв голову, он выразительно клацнул зубами и добавил, явно для не очень понятливых: – Мяу… мяу-мурр…

– Вопрос решен. – Гундихар подбросил в костер полено, напрягся и вдруг оглушительно чихнул, да так, что пламя с ревом отпрянуло: – Уфф… Ага-ха… Ррры… Осталось понять, что нам предстоит делать там, наверху? Ну, чтобы надрать задницу. В какое из зданий лезть?

– Не знаю. – Олен пожал плечами. – Ктари перед смертью не успел сказать почти ничего. Он только упомянул эти самые храмы, посвященные Предвечной Тьме, но сообщил, что они спят под землей. Похоже, что с того момента, как Ктари уплыл с Теноса, тут многое изменилось. Святилища оказались на поверхности, люди бежали отсюда, братья Ктари то ли погибли, то ли ушли с остальными…

– Короче говоря, ты не знаешь, что делать, – неприятным голосом проговорила Саттия.

– А я этого и не скрываю, – пришлось еще раз пожимать плечами. – В крайнем случае, – он поднял руку, и Сердце Пламени блеснуло, – пущу в дело вот это. Надеюсь, что перед ним не устоят даже эти храмы.

– Такой план, конечно, лучше, чем никакой, – алхимик почесал гребень, встряхнул ушами, с них полетели брызги. – Но ничего, в процессе разберемся, как говорил один мой собрат по Искусству.

– Что… э, за собрат? – заинтересовался Бенеш.

– А, Вастират Ородримский. Тот, что взорвал себя и треть Острона во время неудачного опыта.

Лицо мага вытянулось.

– В любом случае нужно ложиться спать. – Олен поднялся. – Наша очередь сторожить с утра, так что просыпаться придется рано.

Вслед за ним зашевелились остальные, принялись раскладывать одеяла на мокрой земле. Сам Рендалл лег около Рыжего и честно попытался заснуть. Но ничего не вышло – мешал страх, четкое осознание того, что стоит только закрыть глаза, как тьма из-за круга света ринется внутрь и сожрет тебя…

Слышал, как ворочается Бенеш, кряхтит Арон-Тис и ругается шепотом Гундихар. Саттия молчала, но, судя по отсутствию привычного посвистывания, тоже не спала. Всех терзало одно и то же. И только Рыжий безмятежно дрых, упрятав нос под пушистым хвостом.

От костров, у которых располагались гоблины, доносились приглушенные голоса, часовые прохаживались вдоль ограды. Капли дождя шипели, попадая в пламя, на глади ручья они хлюпали и булькали, и негромко чмокали, соприкасаясь с размокшей, жидкой грязью.

Монотонный шум потихоньку убаюкал Олена, и он почти задремал. Сумел, по крайней мере, прикрыть глаза, сознание начало меркнуть, растворяться.

– Тревога! – испуганный вопль одного из часовых хлестнул не хуже вымоченной в рассоле плети.

Тьма на западе разродилась многоголосым криком.

Олен вскочил, нашарил меч и выдернул его из ножен. Мгновением позже на ногах оказался Гундихар, блеснула стальная секция его боевого цепа. Оцилан поднялся гибким движением, выпустил когти.

– Что такое? – сонно пробормотал поднявшийся на локте Бенеш.

– Нас атакуют! – Саттия, как обычно, разобралась быстрее всех. – А ну вставай, слизняк недоделанный!

Алхимик суетливо пытался выпутаться из одеяла, руки его тряслись.

А с запада, от леса, через покинутое селение к забору бежали воины. Белели во тьме их плащи, неярко поблескивали шлемы и мечи в руках. Но самое жуткое – алым светом полыхали глаза.

– Ничего себе, – только и успел сказать Олен, и тут волна нападавших достигла лагеря. Двое или трое просто перепрыгнули через ограду, достигавшую в высоту пяти локтей, зазвенели клинки.

Тренькнула тетива на луке Саттии, и эльф с длинной саблей повис на заборе. Из глазницы, куда вонзилась стрела, потекла кровь, но ее тут же смыло дождем. Могучий воин, чьи глаза пылали, словно два факела, атаковал Олена. Тот отбил несколько ударов, попытался перейти в контрнаступление, но не успел – рядом с врагом появилось еще двое.

Гундихар выскочил сбоку, лязгнула цепочка его «годморгона», обвившись вокруг чужого клинка. Гном дернул и вырвал пвартер у одного из нападавших. Но лишившийся оружия воин, не раздумывая, прыгнул вперед. Насадил себя на меч Олена, отвлекая силы и внимание, давая соратникам возможность атаковать.

Если бы не память предков, сражавшихся на ратных полях по всему северо-западу Алиона, Рендаллу пришлось бы нелегко. А так он успел стряхнуть с клинка мертвое тело. Увернулся, и чужой меч только срезал прядь волос над ухом. Отвел выпад, нацеленный прямо в бок Гундихару, и поднырнул под удар…

Отличные доспехи не помогли вооруженному топором гному. Оружие шлепнулось в грязь, а за ним свалился и его хозяин. Соседа гнома завалил Гундихар, нанеся могучий удар по шлему, а последнего воина убил Рыжий, ухитрившись запрыгнуть на загривок и перегрызть позвоночник.

Воспользовавшись паузой, Олен огляделся.

В рядах врага сражались орки, эльфы, люди, все вперемешку, а на белоснежных плащах красовалась та же крылатая рыба, что и на парусе уничтоженной Бенешем галеры. Лагерь атаковали те же самые поклонники Тринадцатого бога, непонятно откуда взявшиеся на Теносе.