Вадим Панов - Головокружение

Обессиленный камелопард прыгнул не вперед, а вверх. Не на грудь, а выше, к шее, и его рога вонзились под пасть дракона.

На невидимый «щит», что ограждал арену от зрителей, брызнул поток крови.

… Ее тошнило. Долго тошнило. Даша не помнила, как выскочила из ложи, добежала до туалета, едва не перепутав мужской с дамским, как склонилась над унитазом и выплеснула в него все, что накопилось. Всю увиденную грязь, всю пережитую мерзость.

«Магия?! Кому, скажите на милость, нужна такая магия?»

Клыки, когти, смерть… Ставки на смерть. Радостные вопли победителей. Кровь на невидимом «щите». Густая кровь. Настоящая.

Шампанское выходило легко, играючи, а вот обосновавшиеся в желудке закуски слегка тормозили.

«Никогда больше! — пообещала себе девушка. — Никогда больше в это дерьмо! Ни разу! Ни за что!»

Она была противна самой себе. Была зла на себя и на Алицию, которая втянула ее…

«Она предупреждала, что зрелище не для всех».

«Предупреждала! Ха! Кому нужны такие предупреждения? Зачем мы вообще сюда поехали?»

«Чтобы понять, что это не твое. Чтобы увидеть другую сторону магии. Чтобы уяснить, что с помощью волшебства можно творить не только удивительные порталы на романтические острова».

За этим.

И Даша узнала.

Пошатываясь, девушка вышла из туалета и подошла к бару. Баронессы не видно, то ли забирает выигрыш, то ли общается с поклонниками, но это к лучшему. Говорить с Алицией сейчас Даша не хотела.

— Чего желаете? — предупредительный бармен дружелюбно улыбнулся бледной девушке.

«Виски? Коньяк? Или водки?»

Но заказать Даша не успела.

— Стакан воды, — распорядился появившийся за ее спиной мужчина. — А мне на два пальца скотча со льдом.

— Одну минуту.

Бармен исчез, а Даша резко повернулась к незнакомцу:

— Почему вы решаете за меня?

— Не люблю, когда прелестные девушки совершают необдуманные поступки.

— То есть?

— Вам кажется, что крепкий алкоголь шарахнет по мозгам и позволит обо всем забыть, но это не так, — вздохнул мужчина. — В первую очередь вам нужно избавиться от неприятного привкуса во рту и все обдумать. А еще лучше — уехать отсюда.

— С вами? — не сдержалась Даша.

— Зачем со мной? — удивился мужчина. — Я не клеюсь, я помогаю.

— Правда?

— В том, что с вами случилось, нет ничего необычного, — спокойно продолжил мужчина. — В первый раз на подобном мероприятии?

— Да.

— И это хорошо, что вам не понравилось. Здесь собирается специфическая публика.

— Как вы?

— Я? Я здесь по делам, имиджевая поездка, если хотите, завожу нужные знакомства. Вот, к примеру, с вами познакомился.

— А чем я могу вам помочь?

— Еще не знаю, — протянул мужчина. — Но жизнь штука забавная, никогда не знаешь, какую гримасу она скорчит через неделю. — И протянул руку. — Иван Сиракузов. Здесь меня называют Ваня Сиракуза.

— Даша.

— Очень приятно.

Центральный офис «Тиградком».

Москва, улица 2-я Брестская,

10 июня, пятница, 19:47

— Я едва не погиб! Представляете — я! Вы хоть понимаете, что могло случиться?! Вы отдаете себе отчет в том, что было бы с Тайным Городом в случае моей гибели?! Вы понимаете, что ходили по краю?! — Отец Динамус свято верил в то, что без него Тайный Город не протянет и месяца. Кто будет его лечить? Кто будет о нем заботиться? — Я рисковал! Сантьяга, не отворачивайтесь, когда мы разговариваем, это не смешно! А вы — проверяйте внимательнее, возможно, я сильно ранен!

Задерживаться в родной обители настоятель не стал. Оказавшись в приемном покое, Динамус молниеносно поставил под ружье всех дежурных врачей и, сформировав медицинскую свиту, отправился в «Тиградком», в объединенный штаб, выразить, так сказать, свое отношение к происходящему. И потому во время пламенной речи вокруг настоятеля суетились шестеро эрлийцев, тщательно выискивающих на теле вождя реальные и мнимые повреждения. Пахло травами, мазями, бальзамами и суровыми медицинскими заклинаниями.

— Я почти поймал мерзавца, но он был вооружен, а я нет. И потому решил не рисковать.

— Вы поступили абсолютно правильно, настоятель, — смиренно произнес брат Ляпсус, проверяющий пальцы Динамуса на предмет переломов.

Которые, впрочем, отсутствовали. Единственной раной настоятеля была ссадина на лбу, полученная во время героического падения в партер. Ею занимались два профессора.

— Все приходится делать самому, буквально все! Для чего Великие Дома душат нас налогами, если они неспособны предоставить надежную защиту? Смешно сказать: какой-то чел! Кстати, что с Андреем?

— Жив.

— Не выставляйте ему счет за лечение, — проявил невиданную щедрость настоятель. — В конце концов, он помогал мне в поимке Мстителя. Хоть и неумело.

— Что с порталом? — негромко поинтересовался Сантьяга, бесстрастно разглядывая заполонивших штаб эрлийцев.

— Мститель ушел на подземную парковку в торговом центре около Казанского вокзала, — доложил Тамир Кумар. — Через три секунды оттуда были сформированы еще два портала: на парковку аэропорта Домодедово и на Киевский вокзал, но воспользовался он этими переходами или нет, мы выяснить не смогли.

— Я направила группы во все точки, — произнесла Ярина. — Но выставлять оцепление нигде не стала — бессмысленно.

— Он молодец, — рассеянно протянул Сантьяга. И жестко добавил: — Необходимо изменить протокол. В следующий раз накроем район полем, препятствующим созданию порталов.

— Но это значит, что наши не смогут воспользоваться «Дыркой жизни».

— Не смогут, — подтвердил комиссар.

Ярина нахмурилась, но спорить с навом не стала. Пожала плечами:

— Хорошо.

И с независимым видом сложила на груди руки.

Мститель ушел, однако Динамус жив, во время ее дежурства кровь не пролилась, и это можно было считать хоть маленьким, но достижением.

— … А почему здесь нет репортеров? Я хочу дать интервью! Где этот бездельник Бесяев?

— Введен запрет…

— Не морочьте мне голову! Бадар! Где Бадар?

— Я здесь, настоятель.

— Ты жив, мой мальчик, это замечательно. Бадар, запиши, нужно провести новую рекламную кампанию Московской обители. Мой портрет с не зажившими ранами и крупная надпись: «Мы справимся с любой напастью!»

— Гениально.

— Не надо лести, мой мальчик, я знаю, что велик.

— Из каких фондов будем оплачивать рекламную кампанию?

— Поднимем цены на три процента. Где Бесяев? Я хочу дать интервью!