Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – коннетабль

– А что тебе еще остается, – прорычала она презрительно. – Ты же полное ничтожество!

Я предложил миролюбиво:

– А давай поборемся!.. Если я победю, то я тебя по праву победителя изнасилую, а если ты меня свалишь, то изнасилуешь ты…

Она фыркнула.

– Свалю, конечно, я, но что мне за радость тебя насиловать?..

– А доказать свое превосходство?

– Как будто его не видно, – ответила она саркастически.

В узкую щель было заметно, как там, снаружи, медленно темнеет, пурпурные тучи превратились в темно-багровые, на землю пал зловещий полумрак.

Джильдина прислонилась к стене, в могучей руке фляга, я впервые вижу бодибилдершу такой расслабленно-отдыхающей. Ее взгляд скользил по мне.

– И все-таки, – произнесла она негромко, – почему ты пришел?

– С тобой?

– Через Барьер, – пояснила она.

Я развел руками:

– Ты же знаешь, дурак. Круглый! Даже шаровидный. А когда я не дурак, такое бывает, то вообще полный идиот. С другой стороны: круглого дурака в угол не загонишь… К тому же в моем политкорректном королевстве вообще не говорят "дурак"…

Она полюбопытствовала:

– А как?

– Человек с гуманитарным складом ума! – объяснил я. – А вот ты грубая, знаешь? Сразу – дурак, дурак! На дураков, кстати, как на судьбу и женщин, не обижаются.

Она поморщилась.

– Глупость, – сказала ровным голосом, – чаще бывает полезной, чем так уж вредной. Потому самые хитрые выставляют себя дураками… Но к тебе это не относится!

– Да, конечно, – ответил я смиренно, – куда мне… Даже до дурака и то не дотянусь. Хотя мне кажется, что на самом деле дураков меньше, чем думают: люди просто не понимают друг друга. Вот ты меня понимаешь? Нет… О чем это говорит? Ага, мы думаем о разном, вот и попалась.

Она фыркнула:

– Возможно, как раз об одном и том же.

– Да? Тогда скажи!

– Ты скажи, – буркнула она и снова приложилась к фляге. – Хорошо… Не хочешь? Это не вода, вино. Неплохое, кстати.

– Вина здесь еще не пробовал, – сознался я. – Я бы отказался, но желудок уже подпрыгивает… Что делать, у каждой части тела свой идеал счастья.

Она передала мне фляжку, вино слегка обожгло горло, слишком теплое, однако вкус в самом деле чудесный. Словно не местные умельцы делали, а где-то раскопали склад с марочным.

– Ну как? – поинтересовалась она.

– Прекрасно, – согласился я. – Просто прекрасно. Из запасов Древних?

Ее лицо потемнело.

– Да.

– А местный аналог есть?

– Только брага, – ответила она с отвращением. – Пьет тот, кто никогда вина не пробовал. Я, например, теперь брагу в рот не возьму.

Воздух в пещере становился все жарче. Она сняла жилет, красиво и пугающе играя глыбами мышц груди, светлая медь живота в ровных квадратиках, дельты в тесной пещере выглядят еще дальше одна от другой, а когда Джильдина стянула плотные кожаные брюки, у меня участилось дыхание, едва ноздри уловили сильный зовущий запах женщины.

– Здесь много удивительных мест, – произнесла она, не замечая, что я несколько уже иной, – но почти все под землей. А если учесть, что на разной глубине… так что в стране Внутрибарьерья еще бродить и бродить по неизведанному… Особенно лакомыми считаются Пещеры Волкоголовых, Уровни Молчания, а также Подземные города короля Синеборода.

– Побывали везде? – спросил я.

Она покачала головой:

– В Пещеры Волкоголовых удалось заглянуть и увидеть издали несметные богатства, в Уровни опустились на два этажа, а с третьего никто не вернулся, но и нахапанные богатства всех сделали богачами, а их вожак с помощью собранных амулетов превратился в великого мага. Дальше всего продвинулись в Подземных городах. Там обследовали три верхние пещеры, собрав несметные богатства, а в четвертой все видели четыре туннеля, но сколько ни пытались пройти хотя бы по одному, никто не вернулся. А известно еще, что при отступлении все ценное унесли вниз… Еще вина?

– Давай, – ответил я. Вино слегка кружило голову, но только слегка. – Изумительный вкус… У тебя, кстати, тоже. В смысле, знаешь, что пить.

Она улыбнулась одним уголком рта. Я сделал два глотка, передал ей, она в свою очередь отпила по крайней мере половину содержимого фляги. Жестокое лицо расслабилось, а стальные мышцы словно бы стали не такими стальными. Ну, бронзовыми, а то и вовсе медными.

– Хорошо…

– Хорошо, – ответил я.

– Завтра у нас трудный день, – произнесла она. – Давай спать. Копи силы.

– Да, – согласился я. – Сил мне все время недостает…

Она сдвинулась и легла навзничь, богатырь-девка, как называют таких в сказках, царица амазонок в мифах, Брунгильда в легендах, к которой только богатырь может подступиться, да и того чаще всего вышвыривает пинком…

Я лег рядом, ее лицо спокойное, отрешенное, веки опущены. Я медленно накрыл ладонью ее грудь, подвигал чуть-чуть, едва касаясь, в ответ начал набухать твердый комок. Я накрыл его губами, дальше все по учебнику, грамотный, вторую теребил кончиками пальцев, потом пошел дальше. Когда-то мысленно перелистывал страницы, но то был уровень новичка, а когда обходишься без них, это уже бакалавр, ну, а если и сам чувствуешь, как и в чем можно и нужно отклониться от учебника, то магистр, не меньше…

Она все так же неподвижна, веки опущены, прислушивается к своим ощущениям.

Я чувствовал по ее учащенному дыханию и воспламенившемуся телу, к чему близка, медленно и осторожно опустился на нее, ощущение все равно такое, что на вырезанную из дерева фигуру, разве что из мягкого дерева, да еще горячее дерева, гладкая кожа и напряженные мышцы. У меня чуть ли не настолько же напряжено все тело в ожидании резкого отпора, но…

Она чуть вздрогнула, я пошел дальше, мы ведь в этой области продвинулись со времен Средневековья почти как и в науке, чувствую движение крови в ее жилах и направление хаотичных мыслей. В какой-то момент все ее тело напряглось и стало твердым, как камень, затем медленно расслабилось, словно не веря, что боль проходит, и снова я медленно и терпеливо вел, как слепую, через непонятное и неприятное к медленно нарастающему чувству спокойствия и удовлетворения, а потом дальше и дальше. Я чувствовал себя хирургом, что ведет скальпель в опасной близости от сердца, только бы не ошибиться, сейчас дело не во мне и моем самолюбии…

Ее тело снова напряглось, приподнялось, устремляясь мне навстречу, а через мгновение я услышал долгий вздох. Она уронила голову, тело расслабилось, и долго так лежала, то ли приходя в себя, то ли оттягивая минуту неловкости, когда встретимся взглядами. Я медленно скатился и лег рядом, сделал вид, что засыпаю, а потом в самом деле заснул с чувством исполненного мужского долга.