Владимир Прягин - Дурман-звезда

— А где остальные?

— Уже спустились за борт. Нам тоже пора. Скоро начнется.

Дракониха помогла ему встать. Он прикоснулся к шкуре деревянного змея. Тот был мертв — окончательно и бесповоротно; фиолетовые прожилки погасли. Ясень вздохнул и, опершись на Кристу, поковылял к лестнице.

— А ничего у вас тут, — заметила Криста, соскакивая на землю. — Приятно, тепло. И не скажешь, что Ледяной Стол.

— Я на тебя зимой посмотрю.

«Ссыльные» толпились у корабля. Со стороны пограничного форта уже мчалась целая группа всадников. Ясень издали узнал Тайю, скакавшую впереди: светлые волосы развевались и будто светились в лучах закатного солнца. Девчонка спрыгнула с лошади и подбежала к нему, смеясь. Он подхватил ее.

— Говорил же, вернусь. А ты не хотела верить.

И увидел, как тает осень в ее глазах, растворяясь в чистой лазури.

Тем временем, подъехали остальные.

— Господа, леди, — Угорь спешился, поклонился, потом повернулся к Ясеню. — С прибытием. Весьма эффектное появление.

— Спасибо. Я, похоже, несколько перевыполнил твое поручение. Знакомься, это леди Криста из рода Драконов, это лорд-арбитр и другие, не менее достойные, представители далекой столицы. Надеюсь, им не откажут в гостеприимстве.

— Ни в коем случае. Добро пожаловать, господа, это честь для нас.

— Я вас, кажется, узнаю, — сказала дракониха. — В свое время ваши портреты висели на каждой базарной площади. Правда, с бородой вы смотрелись несколько более… гм… загадочно.

— Те времена давно миновали, леди. И я уже совсем другой человек.

— Надеюсь, вы еще расскажете мне об этом. Но сейчас надо скорее укрыться, пока нас не сожгли слезы солнца.

— В этом нет необходимости, леди.

— Не понимаю вас.

— Слезы не прольются на плоскогорье. Они затронут только тех, кто внизу.

— Вы уверены?

— Безусловно. Взгляните сами.

Все вместе они подошли к обрыву. Здесь, наверху, было еще светло — солнечный диск едва коснулся линии горизонта. А внизу, у подножья, уже наступали сумерки. И появился лиловый дым, словно долины между горами вдруг превратились в гигантские костры без огня.

Дым, наполненный пеплом, поднимался к небу, но не достигал плоскогорья, а скапливался ниже, сгущался в тяжелые лилово-серые тучи. И тучи эти соединялись между собой, заполняя все пространство над континентом. Будто кто-то скатывал из клочков темной шерсти бескрайний войлочный полог.

Ясень стоял, представляя, как там, под этим покровом, обезлюдели улицы и сады, базары и замки — и даже королевский купол на побережье. Жители спустились в каменные подвалы и, прикрывая душу ладонью, ждут, пока солнце выплеснет свою ярость.

— Да, — призналась Криста, — на такое зрелище я никак не рассчитывала.

— Смею надеяться, — сказал Угорь, — вы увидите у нас еще немало такого, что изменит ваши прежние представления. Завтра же приглашаю вас, леди, и всех ваших спутников для беседы…

— Погодите, — сказала Тайя. — Слышите?

Теперь и Ясень уловил непонятный звук, словно трещала ткань. Все застыли, недоуменно оглядываясь. Звук становился громче, скала под ногами дрогнула.

На секунду все стихло.

А потом взорвалась земля.

Это было похоже на фиолетовые фонтаны, которые забили в один момент. Или на чудовищные гибкие стебли, проросшие вдруг на великанской грядке.

Рудные жилы с треском ломились к свету.

Толстые стебли распадались на десятки отростков, которые хлестали по сторонам, будто плети, и подбирались к людям. Другие уже вгрызались в днище деревянного корабля, как черви в мертвое тело, прокладывая себе ходы в его внутренностях. А вдали фиолетовая трясина поглощала пограничный поселок.

Руда жрала и чавкала жадно, хрустела бревнами одноэтажных домов и досками корабля, сыто отрыгивала, опадала на миг, чтобы переварить добычу, и опять выдавливалась наружу.

Раскаленный воздух дрожал, одежда начала тлеть. Люди, хрипя, валились на землю. Корчились, хватая себя за горло, и раздирали кожу между ключицами, где разбухали страшные волдыри. Только Ясень стоял, прижимая Тайю к себе, и жилы почему-то не приближались.

Несколько отростков сплелись, скрутились жгутом, принимая новую форму. Сначала возникло туловище с уродливой головой, потом отросли конечности. Голем, родившийся из руды, неторопливо двинулся к Ясеню.

— Ты снова пришел, — сказал он, остановившись в пяти шагах.

— Я не отдам ее тебе.

— Я уже взял ее.

И тогда Ясень понял, что держит девчонку практически на весу и больше не ощущает ее дыхания. Он бережно опустил ее на траву и сел рядом, не в силах отвести взгляд. Текли минуты, небо над головой темнело, но он все сидел, а голем терпеливо ждал рядом.

Потом Ясень встал. Спросил бесцветно:

— Угорь знал?

— Только то, что ему полагалось знать. Так же, как и ты. И любой другой.

Ясень смотрел в фиолетовые глазницы и думал, что, если голему сейчас оторвать башку, то это ничего не изменит. Руда отрастит хоть десяток новых. Здесь некому мстить и предъявлять счет. Разве что, самому себе — за то, что привел других в мышеловку.

Тайя и Криста без раздумий пошли за ним. Видели в нем что-то особенное — каждая на свой лад. И вот чем это закончилось. Сам же Ясень все эти годы трусливо уходил от вопроса — кто он на самом деле? Но теперь он найдет ответ. Хотя бы из уважения к тем, кто ему поверил и поплатился жизнью.

— Два года назад, — сказал он голему, — мы встретились на тропе. Ты пропустил меня. Почему?

— Тогда ты отдал мне двоих попутчиков. Поскольку верил, что это единственный верный выход. И я понял — из этих же побуждений ты приведешь других.

— Это пустые слова. Почему я не сгораю, стоя рядом с тобой? И почему Угорь сейчас сгорел, хотя раньше легко ходил по тропе?

— Угорь был отмечен печатью солнца. Он получил ее, когда его казнили на эшафоте. Поэтому я его пропускал, не трогая. Но цикл завершен, Угорь сделал, что предназначено. Печать исчезла. Что же касается тебя… Посмотри вокруг.

Ясень огляделся. Чернел обугленный остов корабля-змея, на месте поселка виднелось обширное пепелище. А вдоль обрыва, где недавно стояли люди, теперь было пусто. Руда поглотила сгоревших, оставив лишь бесформенные пятна золы. На одном из таких пятен что-то блеснуло. Ясень подошел ближе и подобрал твердую мерцающую горошину. Рядом заметил еще одну, положил на ладонь.

— Все верно, собирающий души, — произнес голем.

— Души? — Ясень сглотнул комок.

— Так они выглядят после смерти. У каждого есть такая. У каждого человека, кроме тебя. Ты — не моя добыча.

— У всех, кроме меня? Как такое возможно?