Владимир Корн - Артуа. Берег Скардара

Но самое главное, мы нашли людей для его выполнения и их почти хватало. После одобрения плана недостающие люди нашлись. Возможно, этот вопрос так легко решился потому, что слова 'патриотизм, и 'долг' не стали ещё ругательными, что произойдет позже.

Возможно из-за того, что все принимающие в нем участие добровольцы должны были получить награды. Награды золотом или в виде знаков отличий на грудь, неважно. Важно было то, что людей теперь хватало.

И мы с Иджином стояли на мостике 'Мелиссы' и молили небеса о том, чтобы ветер подул с моря на берег, а небо нахмурилось.

Внезапно дир Пьетроссо улыбнулся и не смог удержать смешок.

После моего вопросительно взгляда он сказал:

-Ситуация, Артуа. Мы стоим и молимся о том, чтобы ветер подул с моря.

Тогда мы полезем в это пекло, и сто к одному, что нам не удастся выбраться из него живыми. Если же ветер задует с берега, да еще станет сильным, нам придется убираться отсюда, потому что времени ждать больше нет, эскадра на подходе. Но ведь тогда мы останемся живы!

И он хохотнул снова.

Я пожал плечами:

-Знаешь, Иджин. На моей родине говорят: дураков не пашут и не сеют – они сами рождаются, и урожай всегда неплохой.

Невдалеке отирался Прошка, стараясь попасться на глаза. Проухв, мы уже говорили на эту тему, нет и ещё раз нет. В любой другой ситуации, но не сейчас. Ты мне давно уже почти как брат, и мне без тебя придется тяжело, но…

Пловец я хоть и не чета топору, но всё же доплыть до берега надеюсь. Проухв, за то время, что мы вместе, ты научился очень многому, в чем-то и меня превзошёл, но пловец из тебя!.. Так что ты меня на берегу будешь ждать.

-Артуа, пора! И хранят нас все боги!

Голос Иджина прозвучал ровно, и все-таки на последнем слове чуть дрогнул. А может быть, это мне показалось.

В этом мире у меня только одна богиня, имеющая стройную хрупкую фигурку и прозрачные крылышки за спиной – богиня Удачи. И я не мечтал тогда о том, чтобы она мне улыбнулась, но очень надеялся, что и не повернется спиной.

Я занял место за румпелем утлого суденышка, имеющего пару десятков шагов в длину. Его основательно разгрузили, убрав все лишнее для того, чтобы он мог быстро пройти четыре морские лиги. Затем уложили на палубу груз, от которого сильно воняло дегтем, смолой и скипидаром. Много уложили, вполне достаточно для того, что, когда все это вспыхнет, огонь мигом перекинется на изнердийский корабль. Правда, до него еще предстояло добраться.

Моя цель – флагман. Но это при удаче, а так сойдет любой из тех, что находятся в глубине бухты. Всего у нас пять брандеров, и задача трёх из них прорваться в гавань. Еще два должны поджечь корабли, охраняющие в ход. На одном из двух, критнере, которым пришлось пожертвовать – Иджин.

Его задача самая трудная, ведь первых непременно заметят, и, когда его критнер будет подходить к своей цели, уже объявят тревогу. Хотя и в центре гавани тоже будет не сахар.

Экипаж у Иджина самый большой, а сзади на буксире – шлюпка. На моем кораблике находилось всего четыре человека, Бронс с Трендиром да Оливер, и шлюпки нам не нужно, до берега придется добираться вплавь. Вдоль обоих бортов были приготовлены абордажные крючья, потом заниматься ими будет некогда.

Ветер все же переменился, и пусть он дул не на берег, но здорово посвежел, что было очень даже хорошо. Мы шли первыми, и успели развить неплохой ход.

По корме, почти вплотную шел еще один точно такой же, как наш кораблик, а чуть левее и дальше виднелись ещё один. Остальных было почти не видно, проглядывались лишь смутные тени.

Пока все шло хорошо, вот только ветер все чаще срывал с гребней невысоких волн россыпь крупных капель и забрасывал их на палубу. Не размокнем, даст Бог, скоро вообще купание предстоит, но имелась жаровня с углями, за нее я и опасался. Зальет, чем тогда наш груз поджигать? Кремнями с кресалами нас снабдили так, что хоть лавку открывай, но попробуй под вражеским огнем искру высечь. Орудийного огня в тесноте бухте опасаться будет нечего, легко и в свои корабли угодить, и опасаться его стоило разве что на подходе. А вот ружейного огня не избежать.

Следить за жаровней был приставлен Оливер, и мы, наверное, успели сотню раз все обговорить, он мужик ответственный, к тому же отлично понимал, что основное это не прорваться в гавань, а сделать то, ради чего мы и полезли дьяволу в пасть.

Темный берег приближался прямо на глазах, скорость была приличной, и промахнуться мимо входа в бухту я не страшился, слишком много огней светилось на находившихся в ней кораблях. К тому же на берегу, в глубине бухты имелось селение, где, не смотря на глубокую ночь, горели несколько огоньков.

Нам не удалось миновать незамеченными стоявшие у входа в бухту корабли, паруса предательски белели даже в ночной мгле, но помешать они уже не успели. Послышались частые удары в корабельный колокол, все, это тревога, теперь держись Иджин, держись.

Вот он, флагман изнердийской эскадры, он выделялся своими размерами даже среди своих соседей, тоже имевших по три батарейных палубы.

Ветер задувал нам справа, флагмана развернуло носом к ветру, и заходили мы к нему под острым углом. Опускать паруса было некогда и некому, и нам необходимо было на ходу успеть зацепиться за врага абордажными крючьями.

Когда расстояние до флагмана оставалось не так много, я немного повернул румпель влево и заорал в полный голос: давай!

Заорал на родном языке, но Оливер меня понял, сорвав с жаровни покров, и глубоко погрузив в нее сразу два факела. Подходить к изнердийцу нужно было с уже запаленным грузом, потому что потом будет поздно, на его борту виднелись люди и в руках у них блестели стволы ружей.

Бронс с Трендиром стояли с крючьями наготове, и я бросился к ним, ухватив еще один крюк. Наконец, уже перед самым бортом врага, на палубе брандера показался огонь.

'Надо было раньше поджигать – мелькнула в голове запоздалая мысль. – Не успеет толком разгореться, потушат, и все наши усилия пропадут даром'.

С палубы изнердийца раздались первые выстрелы, затем с мостика грохнул фальконет, угодив зарядом в корму, откуда я только что спрыгнул. Кричал Бронс, крутя над головой крюк, и примериваясь к броску. Страшно выл Оливер, держа в каждой руке по кошке, Трендир рычал сквозь плотно сжатые зубы, и что-то орал я.

Когда брандер ударился о корпус изнердийского флагмана, на ногах не устоял никто. От толчка Бронса бросило в разгоревшееся пламя, и он закричал уже от жара огня. На коленях я добрался до него, потянул за ноги и перекинул за борт. Оливер вскрикнул, пуля попал ему в спину, в тот момент, когда он переваливался через фальшборт. Но мы успели, успели зацепиться за борт флагмана, а брандер был уже весь охвачен огнем.