Людмила Астахова - Дары ненависти

Джона всегда считала, что занудство в ней от диллайн. Но дедуле, конечно, было виднее.

«Кэдвен, – напомнила себе Грэйн. – Мое поместье. И Конри. Нельзя топить». Но так хотелось! О, как она теперь понимала предков! Неудивительно, что ролфи, столкнувшись с шуриа, почти сразу же принялись их безжалостно давить! Если уж одна шуриа за несколько часов умудрилась достать Грэйн сильнее, чем кто бы то ни было за всю предыдущую счастливую жизнь, то каково же пришлось тем, кто вынужден был общаться с шуриа в количестве больше одной?

– Вот и расскажете все это Конри лично. Или поплачетесь эсмондам, когда они вас прихватят за… хвост. Поели?

Плечо жгло. Грэйн непроизвольно потирала его и морщилась. Теперь еще и в носу засвербело, словно ролфи окружало облако пуха из разорванной перины. Невидимые назойливые пушинки липли к взмокшей девушке, не давая как следует вздохнуть, и раздражало это безмерно. А шуриа все нудела и нудела, все ныла и ныла… Грэйн не знала уже, что хуже – диллайнская магия или шурианское занудство? Ролфи и предположить не могла такие бездны исконно ролфийского качества в тощей змеище.

– Вы так добры ко мне, эрна, так добры, – передразнила ролфийку Джона. – Вас что-то беспокоит? Вы перетрудили плечико?

«Гадина! – подумала ролфи. – И даже треснуть ее как следует нельзя! Конри мне должен. И много. Гораздо больше, чем просто возврат поместья».

– Он сказал – «привези живой» – выведенная из себя окончательно, Грэйн рассуждала уже вслух. – Может, на развод? Вроде бы в будущем году в Эйнсли собирались открыть зверинец… Короче, графиня. Я вас пока не била. А могу. Учтите это и отвечайте коротко и по делу. Сколько дней обычно идут баржи от Саннивы до побережья по этой реке?

Это была наглость. Настоящая ролфийская наглость, та самая, которая подвигла свору алчных до крови и добычи хелаэнаев[23] – детей Волчьей Луны, на покорение Джезима. Отберем у шуриа их богатые земли, а то им слишком много, решили когда-то ролфи. Прошла тысяча лет, а эрна Кэдвен ушла от своих предков совсем недалеко.

– Эрна! – крайне возмущенно воскликнула Джона. – Так нечестно! Кто кого похитил – вы меня или я вас? Если вы меня, то вам и карты в руки, а если я вас, то почему в таком случае мои руки связаны? Развяжите меня, тогда обсудим вопрос дислокации. Идет?

И деловито протянула похитительнице запястья, мол, давай, режь.

«А торгуешься ты прямо как диллайн», – с сожалением констатировал призрак.

От такой невероятной, истинно змеиной наглости Грэйн все-таки схватилась за скейн. И тут же с досадливым стоном вбросила его обратно в ножны. А потом снова вытащила. И еще раз. И еще. Тонкое горлышко вконец обнаглевшей шуриа прямо-таки притягивало взор эрны Кэдвен. Хотелось убивать. Очень хотелось, прямо-таки нестерпимо. И если бы не однозначное княжеское «Нельзя!»… Воистину, чувствовала она себя сейчас как взятая на сворку гончая, которую оттаскивают от уже подранной добычи. А то и хуже – как злющая сторожевая сука на слишком короткой цепи.

– О! – Со стороны казалось, будто графиня Янамари совершила историческое открытие. – Великие Духи! Эрна, неужели вы меня боитесь?

«И это тоже», – честно подумала Грэйн, слегка отрезвленная новой мыслью. Вот же зараза! Как ловко она все-таки умудрилась манипулировать своей похитительницей! И ведь ничего не поделаешь – не резать же ее, в самом-то деле?

Морайг великая! И князь всерьез собирается о чем-то там договариваться с этой?! Да поможет ему Оддэйн и дочери его, ибо сие будет воистину достойный лишь великого эрна подвиг. Грэйн такое точно не по плечу.

– Только безумец доверяет шуриа, – буркнула Грэйн и дернула графиню к себе за руки. Сначала она все-таки приставила нож к горлу Джоны – уж больно сильно хотелось хотя бы попробовать, а потом все-таки рубанула по импровизированной веревке и брезгливо оттолкнула шуриа обратно на ящик. – Я даже думать не хочу о том, как Священный Князь будет вас… приручать. Да поможет ему Морайг. Отвечайте, графиня. Долго ли плыть до ближайшего шлюза? Спросите у ваших духов, если сами не знаете.

Ей очень-очень сильно хотелось пригрозить, что иначе шуриа отправится в реку выяснять этот вопрос у своих духов, так сказать, при личной беседе. Но все-таки Грэйн этого не сказала. Сдержалась. Видит Локка, это тоже был вполне себе настоящий подвиг.

С другой стороны, говорить вслух было совершенно необязательно – вертевшиеся на языке слова прямо-таки отпечатались у эрны Кэдвен поперек лба. Впрочем, она этого и не скрывала.

Джона же, в свою очередь, подавила радостную ухмылку, делая вид, что тщательно растирает покрасневшие суставы, восстанавливая обращение крови в тощих, маленьких кистях рук, похожих на птичьи лапки. Кончиков пальцев она уже практически не чувствовала.

В общем-то, офицерша была права, когда говорила о безумцах, доверившихся шуриа. В отношении ролфи – это не просто многовековой житейский опыт. Попросив о помощи Третью, Грэйн сильно рисковала поменяться с ней местами, оказавшись в полной власти своей жертвы.

– Я думаю, мы будем плыть без остановок еще целые сутки, – вдохновенно солгала Джойана. – По крайней мере, столько времени нужно, чтобы дойти до шлюзов Лилерского канала. Так что мы еще успеем познакомиться поближе, эрна.

И графиня невозмутимо начала заниматься своей прической, за ночь превратившейся из произведения искусства в неопрятное грязное гнездо. Шпильки извлечь было несложно, а вот с ленточками и засохшими цветочками предстояло помучиться. Но уж очень хотелось переплести косу.

– Сутки. Кровь Локки… – пробормотала Грэйн, не слишком заботясь, какие выводы сделает из ее бурчанья пленница. Информация была неутешительной. За сутки диллайн ее достанут, это точно. Ролфи примерно представляла себе предел собственных сил, да и рунная магия, увы, не гарантировала абсолютной защиты. Плетения Священного Князя совершенны, и, если бы руны резал он сам, эсмондам оставалось бы лишь кусать в бессильной злобе локти – или что там они обычно кусают? Но сплетенные Вилдайром Эмрисом заклятия резала Грэйн, а эффективность ролфийской магии, к сожалению, напрямую зависит от ранга того, кто ее использует. Говоря проще, магия – она же не в рунах. Она в руках того, кто их чертит. Вилдайр Эмрис мог начертать плетение пальцем на запотевшем стекле – и призвать этим такие силы, что Грэйн и представить не могла, а ей, для того чтоб работали простейшие руны забвения, к примеру, понадобилось действительно резать их на досках острием скейна, да еще и кровью напоить, как положено. А не будь Грэйн посвященной Локки, пусть и самого низшего ранга, руны не отозвались бы вовсе, хоть бы она и всю кровь из жил выпустила, причем не только себе, но и пленнице.