(не) Признанная фениксом (СИ) - Яна Борисова
Глоток свежего воздуха принёс краткосрочное чувство облегчения, что придало ещё больше сил. Первой здравой мыслью стало обратиться к бывшему боссу:
― Бруно, послушай я не злюсь на тебя, но ты должен бороться с этими чарами, ― развернувшись к Лису лицом, начала пытаться заглянуть ему в лицо, ― Я знаю, у тебя получится. Вспомни ребят: Гром, Шторм, Сэм, Ал, Рон, Ара, Пэм и другие — они верят в тебя, как и я, ты нужен нам.
Я говорила быстро и шёпотом, в надежде задеть Бруно за живое, зная, что действительно важно для него. Ведь все, как бы он ни отгораживался за стену алчности и цели признания его имени, для него всегда были важны те, кого он вытаскивал из бессмысленного прозябания жизни, непризнанных и брошенных своим семейством, становясь им той самой семьёй, что даст особое место в этом странном мире.
Ответом мне было глухое уханье совы, совсем неподалёку.
Значит, рядом лес, ― отметила вскользь про себя новый ориентир. Тьма, давно опустившаяся на эту местность, не давала разглядеть всё то, что нас окружало: приходилось ориентироваться по звукам, и этот дикий птичий отклик стал просто спасительным звуком. Я чётко поставила цель — выбраться нам с Арой отсюда, и моё убеждение было только твёрже сейчас. Издевательств над своей подругой я не потерплю, — сделаю всё, чтобы её от этого избавить, а как? Пока не знаю, но теперь точно знаю, в какую сторону бежать.
До нашей землянки-темницы меня довели очень быстро, даже не прибегая к помощи факелов. Бруно уверенно вёл меня к месту моего заключенья, и единственное, что выдавало его незнание дороги, так это то, что он отставал на шаг от Карла. Глаза мои устали вглядываться в темноту, а ноги постоянно запинались, но не прекращала повторять имена непризнанных, за которых он взял ответственность, когда привёл в свою «нору».
― Ал, Сэм, Лин, Шторм! «Твой брат уничтожит их всех!» — уже прокричала, когда меня буквально зашвырнули в комнату. Благо Ара стояла на пути и смягчила моё приземление, правда, упала при этом сама.
― Бруно? ― чуть опомнившись, обратилась к двум тёмным фигурам Ара, не зная, кто из них есть кто. ― Бруно! ― уже уверенно воскликнула, вскакивая на ноги, и стремительно направилась к входу, протягивая руку к конкретной фигуре, но дверь хладнокровно закрылась перед её носом.
― Это правда был он? ― после недолгого молчания и сверления дверного полотна Ара, наконец, развернулась ко мне и помогла встать.
― Он, ― обречённо выдохнула, ― но его сумасшедший братец что-то сделал с ним, и теперь наш Лис повинуется его приказам и совершенно не слышит меня.
― Что за бред, как такое возможно?
― Возможно, и это объясняет ту странную белёсую паутину, обвивающую жизненные потоки, всех, кто нападал на нас в том поместье. Она была у всех, включая их предводителя. И делает это он с ними, отнимая силу у ведьм, ― скрывать и смягчать увиденное я не стала: Ара должна знать про реальную опасность, грозящую ей. ― Ара, ему ты необходима именно для этих целей.
― Что?
― То… Он, как вампир, сосёт из ведьмы её дар и каким-то извращённым заклинанием зомбирует нужных ему людей, именно это он сделал с Бруно и пытался провернуть и со мной.
― Вампир… Зомбирует? ― новые слова озадачили ведьму, а я просто-напросто не могла подобрать других, которые могли бы объяснить происходящее.
― Делает их безвольными куклами, выполняющими его волю, заставляет забыть обо всё и обо всех, ― попыталась растолковать неизвестные ей понятия. ― Я пыталась до него достучатся, но в ответ тишина. Значит, так: уходим отсюда в ближайшее время и даже не думаем о нашем моральном состоянии или здоровье.
― Но как?
― Любыми способами, мыслимыми и немыслимыми! Думай, ведьмочка моя дорогая, думай…
Глава 27
Орман
― И долго ты собираешься здесь лежать и делать вид, что умираешь? ― издевательский тон старшего брата раздражал до судорог в кулаках. ― Ты же феникс, твоя регенерация давно…
― Какого пепла ты вообще здесь делаешь? Я где сказал тебе быть? ― собирая последние крохи самообладания, я подал недвусмысленный намёк родственнику убраться куда подальше.
Мы никогда не были с братом близки, и всё же это один из немногих людей, кому я мог довериться. Всё-таки родственные связи играли свою роль, пусть они и были половинными. Матушка никогда не разделяла нас, невзирая на то, что у нас были разные отцы. Для неё мы всегда были одинаково любимы, ― так любила повторять королева при любом случае, оставшись с нами наедине. Но старший брат придерживался иного мнения: для него второе замужество матери являлось предательством памяти его отца, и это он неоднократно выкрикивал, не боясь гнева уже моего отца. Меня он в детстве просто- напросто игнорировал, и если бы не постоянные попытки матушки нас сблизить, я и знать не знал бы, что вечно ворчащий на меня мальчик ― мой брат.
Повзрослев, Армон всё-таки начал называть меня братом, но при каждой возможности издевательски поддевал, делая акцент на моей несостоятельности и то, что я позор всех фениксов. В детстве я был слаб здоровьем и порой болел неделями. Злость и желание доказать обратное уже на тот момент рослому юноше с сильным магическим даром подстёгивали меня заниматься день и ночь, что довольно скоро дало свои плоды. Я перестал болеть и стал таким, какой есть на данный момент, но даже теперь он вечно указывает мне на мои недостатки, правда, не с такой уже злобой, как раньше: скорее, по привычке. И всё же меня это всегда выводит из себя, даже когда я в таком состоянии, как сейчас, особенно в таком состоянии.
― Ах вот как звучит благодарность? Я, между прочим, тебе жизнь спас братец, ― игнорируя моё желание остаться одному, продолжил мучить меня своим присутствием Армон. ― Где бы ты был сейчас, не спугни мы этого Доворона и его банду? Как вообще ты такое допустил? Это на тебя непохоже.
― Моему терпению есть предел, ― уже напрямую начал я угрожать, но и это не остановила брата: он лишь
