Тусклый Свет Фонарей. Том 2 - Xenon de Fer

— Лекари сказали?

— И они тоже. Я сам его осматривал и проводил ритуалы, я ведь говорил. Цзянши его убил.

Перед глазами у меня встал тот ужасный миг, когда я увидел спину восставшего из мертвых Хуан Юе, облаченного в чёрный пао. Сяодин лежал ближе ко входу в гробницу, верно, поэтому подлый кровопийца и начал с него. А я?.. Что же меня спасло?

Я невольно коснулся шеи, потом опустил ладонь к груди и хотел было спросить, где мой амулет, но передумал. Оберег в первый раз отпугнул чудовище, но спас меня вовсе не он. Мастер, должно быть, догадался, что я ищу, и прямо спросил меня, а после моего кивка, сказал, что амулет так и лежит в поясном мешочке.

— Подать тебе его?

— Не нужно.

— Это благодаря ему ты спасся?

— Нет. У цзянши был с собой меч, и от амулета он избавил меня в мгновение ока, но тронуть не решился из-за покровительства Ни Яй.

Мастер казался удивленным и попросил, коль есть у меня на то силы, изложить всё от начала и до конца. Тогда я напомнил ему о нашем посещении храма в Индрайе, а после поведал про свой загадочный сон, и уж после того рассказал всё, как было, о том, что приключилось с нами после его отбытия в столицу. Мой старший товарищ слушал, насупившись, и с каждым новым витком моего повествования становился всё мрачнее. Когда ж я спросил его о том, удалось ли выследить цзянши и допросить госпожу Пао и То Личи, он замялся и предложил рассказать мне обо всем поутру, мол, рассказ его долог, а час уж поздний, и нам обоим пора бы отдохнуть, да и не всё он ещё разузнал.

Я заколебался, и спросил поначалу лишь, не было ль новых жертв. Мастер Ванцзу успокоил меня тем, что никого цзянши более не тронул, и уже не тронет. Уточнение это удивило меня и подняло во мне сомнения и подозрения. Но дабы начальник не ускользнул от ответов на мои вопросы, я начал издали:

— Узнали ль вы имя его? Ведь без всяких сомнений он не назвал нам подлинного своего имени, когда назвался Хуан Юе.

— Узнал. Но не так уж сильно он вам солгал, как тебе думается. Ещё когда я посетил твоего наставника, тот напомнил мне одну историю. А позже и сам я нашёл в хранилище за семью печатями её подробное изложение. Я малым совсем был, когда всё это приключилось.

— Так как же его звали, кем он был, как и когда умер, и отчего так был погребен?

— Хуан Пао. Так его ещё при жизни прозвали. Подлинное ж его имя было Шэнси, а фамилия — как второе слово в прозвище.

— Да неужто?..

Мастер Ванцзу мрачно кивнул и продолжил свой рассказ. Хуан Пао был довольно знаменитым магом при дворе императора Хуан Цзилина. Там, очевидно, и протекла большая часть его жизни. Предполагали даже, что его отцом мог быть сам император, а матерью — наложница из рода Пао. Впрочем, подробных сведений о том, когда он родился и от кого, мастер так и не сыскал, а стало быть, доказательств никаких высокого происхождения злодея не имелось.

И, верно, было этому знатоку магии около сорока-сорока пяти лет отроду, когда он умер, и на свет он появился не ранее второго года правления государя Хуан Цзилина и не позже двадцать шестого, а казнён был в самом начале третьего года правления императора Чжу Мао, а не как ранее предполагалось — за двенадцать лет до того[1]. Тогда он лишь попал в опалу и был сослан в Цзыцзин, а на восемьдесят второй год эпохи Волнений был взят под стражу, подвергнут дознанию с пытками и после длительных разбирательств приговорен к смерти и забвению.

Был он, как говорилось даже в немногочисленных найденных записях, сведущ в различной магии и колдовстве настолько, что мог свободно перемещаться разумом из мира живых в мир мёртвых и обратно, и даже при жизни прослыл искусным гадателем, способным вызывать духов умерших и создавать нежить. Долгое время, должно быть, всё это было лишь слухами, покуда кто-то не донёс на него, сообщив, что тот не только способен на подобное, но и не раз прибегал к запретным деяниям, в угоду и себе, и другим влиятельным людям. Вместе с ним казнено было ещё шесть человек, и ещё семнадцать получили другие наказания за пособничество или сокрытие, однако только его велено было личным императорским приказом предать забвению.

— О погребении, как думает твой учитель, хлопотала его мать, госпожа Пао. Но кто надоумил её выбрать именно то место, остается лишь гадать. Равно как и о том, кто мог научить её сына запретной магии.

— Пао Цзяньдань был его потомок?

— Вот это мне неведомо. Но, думается мне, что нет. Хотя в родстве они наверняка состояли. Коль желаешь, можем выяснить.

— Нет. Впрочем, мы могли б спросить о том моих родных. Ведь не весь же род Пао оказался предан забвению. Лучше скажите мне, мастер, отчего уверены, что более он никого не тронет.

— Давай-ка утром расскажу. Там всё так непросто и неладно вышло, — замялся мастер, но я стоял на своём, и он понужден был махнуть рукой и во всем мне признаться.

Господин Тан, узнав, в чём дело, навязал ему в помощники двоих провожатых — сяня Шэ и ещё одного. Помощь того, второго, мастер Ванцзу отверг из-за его неопытности и попросил отправить с ним старого приятеля, сяня Йе, на что начальник с неохотой согласился. Добавил ещё, что дал бы ему в помощники Амо Сэмэя, но тот в отъезде по другому делу, пообещал, однако, послать его, как только так сразу. Дожидаться мой старший, само собою, его не стал и, будто предчувствовал беду, едва выяснил всё, что требовалось, поспешил обратно в Цзыцзин.

Уже на месте он узнал ужасную весть о гибели моего младшего товарища, и о том, что сам я пребываю в беспамятстве. Первым делом он пошёл к вану и иню города, добился закрытия ворот, либо