Тёмные дни (СИ) - Екатерина Михайлова
Сердце Корта больно сжалось. От лжи, перемешанной с правдой, истинных чувств и притворных слов его мутило. Он будто оказался заточён на дне колодца. Кажется, солнечный свет так близко, протяни руку — и коснёшься его. Но чем сильнее бьёшься, пытаясь выбраться, тем больше затягивает тебя внутрь холодная вода.
Юта ободряюще тронула плечо Корта, словно ощутив его смятение:
— Не думай об этом. Ты найдёшь выход.
— Я не могу разгадать её, — прошептал Корт, низко опустив голову. — «Скажет кто: четыре, пять шесть — Хвост ящерицы должен съесть». Я не понимаю, что это значит.
Только с Ютой Корт мог позволить себе говорить открыто. Несмотря на всю ложь, что стояла между ними, по иронии, Юта оставалась единственной, кому он мог говорить правду. С кем мог не скрывать своих эмоций. Отчаяния.
— Я столько раз за последнее время произнёс, что я ругат, но на деле… я не знаю, что это значит. Не знаю, что должен делать.
— Я тем более не знаю этого, — ответила Юта, — но если то, что ты ругат, тебе не помогает, тогда забудь обо всех своих именах и будь просто Кортом. Просто делай всё, что в твоих силах, и надейся, что этого будет достаточно.
Корт мысленно усмехнулся. Как она не похожа на Леду! Та всегда знала ответы на все вопросы. Знала, что сказать, чтобы успокоить, утешить, отвести плохие мысли. Юта совсем не такая. Она никогда не говорит того, что ты хочешь услышать. Она говорит только то, что думает. Только правду, какой бы тяжёлой она ни была.
И ещё, Юта никогда не даёт ответов. Она только задаёт ещё более сложные вопросы. Вопросы, которые заставляют тебя мучиться и искать, искать, искать…
— Но разве одной надежды достаточно? — спросил Корт вслух. — Разве я смогу спасти всех этих людей на одной надежде?
— Тогда как насчёт веры?
— А ты сама-то веришь в богов? — впервые Корт задал Юте этот вопрос. Он действительно не знал ответа и с интересом ждал.
— Знаешь, когда я была в заточении у Вандегрида, — неожиданно начала Юта, — он сказал мне, что ключ скрыт в моих воспоминаниях. И что я сама могу не догадываться о том, что знаю ответ. — Она вздохнула и помолчала. — Так вот, не знаю, верю ли я в богов атлургов, но я точно верю в тебя.
***
Корт видел Лиатрас. Необитаемый и заметённый песком. Но это был не тот Лиатрас, который он покинул несколько месяцев назад. Того Лиатраса, что предстал перед ним, никогда не существовало. Но всё же Корт находился в нём. И знал, что уже был здесь раньше.
Это был город будущего, которого никогда не будет. Город одной из бесчисленных возможностей, которая никогда не воплотится в реальность. Лиатрас, полностью покинутый жителями. Они перебрались в новый город, как и должно было быть. А этот — остался городом-призраком, городом-воспоминанием.
К тому же этот Лиатрас ещё не был погребён под толстым слоем песка. Пустыня здесь ещё не захватила город, не завладела им безраздельно. Она только-только начала перебираться через Стену и делать первые неуверенные шаги. Песок только начал виться по улицам, накрывая их тонкой вуалью. Пустыня толко начала заглядывать в окна домов, мялась на пороге возле открытых дверей. Легко прикасалась к крышам домов и школ, едва дотрагивалась до солнечных панелей Водной Долины и посевных полей.
И солнца… Две бессменные звезды Нибелии ещё вовсю светили с небес. Опаляли жаром землю, прожигали воздух, слепили и душили в жарких объятиях.
Корт не спеша шёл по городу. Он не торопился, зная, что время здесь течёт не так, как в реальности. Он наслаждался этим моментом передышки. Впитывал солнечные лучи, как едва пробившийся из земли росток. Дышал полной грудью, свободный от страхов, неуверенности, отчаяния. Заворачивал на незнакомые улицы, заходил в опустевшие кафе и магазины.
И чем дальше Корт без цели брёл по улицам, тем сильнее в нём укоренялось чувство, что всё это уже было. Что он уже видел эти вывески, эти улицы, эти машины, припаркованные вдоль тротуаров. Корт заметил на другой стороне дороги газетный киоск и, не колеблясь, направился к нему. Как будто знал каждый свой следующий шаг. Знал, что должен сделать.
Корт подошёл к ларьку и взял с прилавка выпуск «Еженедельника» — газеты, где когда-то печаталась Юта. В углу стояла всё та же дата его изгнания из Лиатраса: 17 октября 3125 года.
Корт положил газету обратно и двинулся вперёд. Он знал, что должен найти её — девочку в белом платье, которая укажет ему путь.
Корт больше нигде не задерживался. Он уверенно шёл по улицам, хоть и не знал, где именно встретит свою проводницу. Она нашлась играющей во дворе одного из домов.
То же белое платьице и босоножки, те же тощие косички. Девочка гоняла перед собой красный мячик, пока Корт не подошёл к ней вплотную. Только тогда она обратила на незнакомца внимание. Девочка подняла голову и, будто узнав Корта, вытянула руку в сторону. Она тут же потеряла к нему интерес и продолжила свою незамысловатую игру.
Корт не стал задерживаться. Он направился в ту сторону, куда она указала. На этот раз он добрался быстрее. Минут через пятнадцать Корт достиг внешних ворот. Он миновал несколько будок охраны и очутился возле массивных ворот водохранилища.
Корт уже знал, что ворота открыты. Он с силой потянул одну из створок на себя, и та медленно подалась. Корт вошёл. Внутри он увидел ту же картину, что и в прошлый раз: бетонное поле обрывалось морем воды. Корт направился туда. Достигнув края, он с ходу прыгнул в воду.
Чёрные волны мигом поглотили его. Корт не сопротивлялся. Он позволил им утянуть себя в глубину, на самое дно.
Достигнув дна, Корт встал на ноги и осмотрелся. В прошлый раз эта пустыня была ему незнакома. Корт внимательно огляделся по сторонам. В этот раз он знал, где находится. Это была та часть пустыни, куда Корт никогда не заходил во время своих скитаний с Утагиру. Но теперь он побывал там. Он проходил эти места во время похода в Канор.
Эта пустыня была темна и неприветлива. Солнц не было на небе. Как, впрочем, и Ассаима. Небо было бурым, испускавшим неприятное тусклое свечение. Корт острожно двигался вперёд, не зная, чего ожидать от этого места.
Он шёл довольно долго. Может быть, несколько часов, а может, и дней. Ощущение времени здесь было иным. Он должен был найти
