Шаги Пришествия (СИ) - Гордеева Ольга Владимировна

— Опять? — переспросила Лейт, занятая тем же, что и остальные. С самого утра ее не отпускала паника — она ждала своей очереди и безумно боялась встречи с хэльдом. Это был бы провал. Теперь ей даже не успеть уйти, все входы-выходы перекрыты, людей выпускают только с личного разрешения кого-нибудь из жрецов, без пропуска не выбраться. Она в ловушке. Разве что спрятаться, затеряться где-нибудь во дворце, в пустых комнатах, в бесчисленных старых кладовых, из тех, что примыкают к скале, пересидеть там, пока не откроют ворота… И улизнуть, когда все уляжется.

— Прошлый раз, когда убили главу посольства, островитяне отомстили, захватив власть, — пояснил чейн. — Что они сделают с нами теперь?

— А мог тот, кто это сделал, сбежать еще вчера? — робко спросила она.

— Да мог, конечно, — фыркнула чьянши. — Выходы-то не сразу перекрыли. Феоллон свидетель, никого они уже не найдут, только хаос посеют. Работы невпроворот, — и она что-то неразборчиво пробормотала себе под нос. — Сегодня должны сахди привезти, из заказанного на Рождение Илбара, а у нас двор перекрыт.

— Оооо, опять аррас, — застонала Найла, самая хорошенькая и самая молодая из служанок.

— Обожаю Рождение, — мечтательно ответила Сейна, и, поймав недовольный взгляд чьянши, продолжила. — Все равно это весело.

— Никто вас в город не пустит, — бросила та сердито. — Даже не надейтесь.

Лейт тихонько вздохнула. Несмотря ни на что, она жидала праздника с каким-то новым, радостным чувством и надеялась, что ей удастся убежать из замка хотя бы на короткое время — Аррейн уже пригласил ее. Ему, конечно, тоже поначалу придется несладко, всю праздничную ночь и все утро он проведет в святилище — служба в ночь Рождения длится с восхода до заката Ночного солнца, потом — небольшой перерыв и снова Кэн-а-за, с восходом дневного солнца — утренний распев, особенно торжественный в праздничные дни. Они собирались встретиться вечером, в городе, на празднике, когда на каждой площади будет расставлено угощение и бродячие театральные труппы и музыканты начнут наперебой зазывать гуляющих.

О празднике ей с удовольствием рассказывали подруги, хохоча и предвкушая грядущее веселье. Лейт слушала их радостный щебет и с неожиданной тоской вспоминала дом. В Улле Рождение праздновали так же, как и в горных харранах: собирались в святилище, пели праздничные распевы, жгли девять костров на берегу, бросая в каждый горсть зерна, клок сена, сухую ветку и цветок чаари, сохраненный и высушенный после осеннего праздника Восьми Ветров — призывали Илбара даровать им хлеб и тучное стадо, отогнать болезни, подарить крепкое жизнеспособное потомство. Ни гуляния, ни праздника — Рождение Илбара считалось серьезным событием. На мгновение Лейт стало обидно за свой дом, но потом она подумала, что нет ничего удивительного в том, что обычаи везде разные. Мир так велик…

— Подсыпать отраву в вино мог только кто-то из здешних, — проворчала чьянши. — Из своих, — и она окинула девушек внимательным взглядом. — Лейт, сходи проведай ведьму, комнаты убери и побудь с ней. Она с утра трясется, папаша ей сказал, что это ее травануть хотели.

Лейт кивнула, с трудом скрывая облегчение. Она расспросит островитянку, как продвигаются дела, и, может быть, обратно уже не вернется.

По дороге в покои Кианейт ее догнала Сейна.

— Да не расстраивайся ты, — хихикнула она, по-своему истрактовав напряженное, опечаленное выражение ее лица. — Сбежишь ты к своему Аррейну, никто и не узнает. А мы прикроем — придумаем чего-нибудь. В первый раз, что ли?

— Как сбежать-то? — с горечью спросила Лейт.

— Есть лаз через погреба, — заговорщицки прошептала Сейна. — Очень старый. О нем только прислуга и знает.

— Думаешь, чейн и чьянши не в курсе? Не верится.

— Может и знают, да помалкивают. Сами, скорее всего, пользуются. Помнишь, за подвалом с колбасами подвал с сыром? Помнишь вторую камеру, для самых старых и выдержанных? Так вот, там есть полка с пустыми ящиками, она отодвигается, и дальше — лаз. Он низкий, надо протискиваться, но дальше — лестница. Светильников в начале пути нет, но потом появятся светящиеся надписи, похожие на те, что рисуют иллары.

— И где выход? — взволнованно уточнила Лейт.

— На окраине старого мастерового квартала, в районе каменщиков.

— Они знают о лазе?

— Если и знают, то помалкивают. Выход хорошо замаскирован камнями и колючками аний. Пока продерешься, все руки исцарапаешь.

— Покажешь? — у Лейт возникло лихорадочное желание сбежать прямо сейчас, и она с трудом справилась с остро вспыхнувшей надеждой.

— Конечно, — заверила Сейна.

До Кианейт она не дошла, задержавшись в одной из парадных галерей, где уже заканчивали уборку. Лаз она найдет и сама, без Сейны. Сейчас или все-таки подождать? Даже если ей велят идти в галерею хэльдов, она всегда может отпроситься ненадолго, в туалет, например, или доложиться той же чьянши. Но если изловчиться сейчас и не попасть под проверку хэльдом, у нее появится шанс легко вытащить Итту из замка. И именно в праздник Рождения Илбара сделать это будет проще всего. Люди, увлеченные праздничной суматохой, пропустят мимо множество странностей. Если переодеть девочку в одежду Тиора, правильно испачкать лицо и руки, можно беспрепятственно провести ее по замку и дальше, в городе, передать в нужные руки.

Главное — уцелеть сейчас.

Лейт вышла на балкон внутренней галери и уставилась на Птичий дворик. Пусто, лишь караул чеканит шаг, обходя пространство вдоль стен. На галерее западной стены мелькнул кто-то худой и беловолосый, внизу скрипнула дверь на хоздвор, откуда вышли пара слуг из тех, что грузили припасы. Что, если уйти к Итте прямо сейчас, посидеть там, а после восхода Ночного солнца, когда замок и вовсе пустеет, улизнуть вместе с ней? Немного успокоившись, она решила все-таки навестить Кианейт, надеясь, что островитянка расскажет ей, как двигается расследование

Кианейт выглядела измученной после явно бессонной ночи, но рассуждала на удивление здраво и спокойно.

— Кто бы это ни был, больше он не сунется, — сказала она твердо. — Попытка не удалась, погиб невинный человек, следить теперь за всеми будут вдвойне внимательнее, чем раньше.

— А Истина что-нибудь уже показала? — спросила Лейт небрежно, собирая разбросанные по комнате вещи и раскладывая их на свои места.

— Нет пока. Не покажет здесь, тогда на Острове жрецы восстановят ход событий с помощью связки хэльдов, как это сделали в тот день, когда я приехала, — пояснила островитянка. — Здесь не получается, один из нужных хэльдов в галерее откликается неадекватно.

— А вдруг они… обманули хэльд?

Кианейт усмехнулась.

— Его не обманешь. Там же очень просто — иллар задает вопрос, хэльд показывает ответ.

— А о чем спрашивают?

— Про яд и спрашивают, — Кианейт неожиданно рассмеялась. — Ты боишься, что Истина покажет какие-то твои личные тайны? — и увидев, что Лейт кивнула, поспешила ее успокоить. — Не покажет. Речь идет только о вчерашнем вечере и только о попытке отравления. Никому ваши мелкие провинности и сердечные дела не интересны.

Это немного снизило тревогу, но не до конца. Убравшись в покоях островитянки, Лейт часть дня провела у Итты, играя с ней в садике. Островитяне ходили мимо, не обращая на них внимания. Когда нянька увела девочку обедать, ей пришлось вернуться к чьянши за дальнейшими поручениями, где ее ждало радостное известие: оказалось, островитяне прекратил допросы слуг, поскольку подозрение пало на кого-то из эргалонцев.

Аррейн появился вечером, но на ее робкий вопрос отвечать не стал, отмахнувшись.

— Там все сложнее. Отравить хотели не ее. Забудь, не переживай. Давай лучше договоримся, где и когда встретимся на Рождение, мне в ближайшее время придется на несколько дней уехать по делам святилища. Мы можем не увидеться до праздника.

Нет, он все-таки не простой иллар, думала Лейт, уже засыпая. Судя по вчерашнему аррасу, по знакомствам, по хорошим отношениям со здешними агвалларцами, он занимает далеко не последнее место в эргалонской иерархии. Жаль, конечно, что он явно на стороне Острова и пренебрежительно высказывается о Джерхейне… Лейт это задевало. Она сочувствовала невезучему аш-чи всей душой.