Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)

Наконец раздались легкие шаги, и принцесса вынырнула из-за стеллажей, невредимая, вся перемазанная в пыли, с лицом счастливым и слегка загадочным; Барс почувствовал, как отлегло от сердца, словно первый раз за все это время он смог вздохнуть полной грудью.

- Ладно, Бьорн, - сказал рыцарь, лениво потягиваясь. - С тобой хорошо, но что-то я себя еще неважно чувствую. Пойду-ка прилягу.

Бьорн оглянулся, приметил Алину, хитро усмехнулся.

- Вижу, отчего тебе в постельку захотелось, - подмигнул он Барсу. - Ладно, вали. И я делом займусь. Вечерком найди меня, если еще посидеть захочешь.

- А где искать?

- Ребята подскажут.

- Договорились. Но если просплю - не взыщи. Траванули вы меня здорово.

- Да? А когда дрались, я этого не заметил. - Прищурился Бьорн.

Барс расхохотался, хлопнул северянина по плечу; Бьорн вторил ему своим гулковатым смехом. С виду это походило на взаимоотношения закадычных друзей; вот только вывод, который сделал рыцарь из беседы с Бьорном, этой видимости противоречил. Общаться с северянином было все равно, что заигрывать с прикормленным слегка волком; дружеские чувства Бьорну знакомы не были, похоже, ему не были знакомы вообще никакие чувства. Дикий зверь, хитрый и злобный, уважающий только непосредственные проявления силы - интересно, чем купил его Деим?

Алина подошла к поднявшемуся рыцарю, сразу прижалась к нему - как-то очень естественно, по-родственному, как к старшему брату, с которым вместе росли; вряд ли девушка представляла себе, как вибрирует каждый нерв в теле Барса в ответ на ее прикосновение. Вряд ли она вообще задумывалась над такими вещами.

- Пошли. - Сказал ей Барс, едва заметно отстраняясь. - Найдем Руму, попросим еще матрас, какие-нибудь одеяла. Надо же обустраиваться.

- Мне расческа нужна, - пожаловалась девушка. - И зеркало. И еще кое-что. И помыться бы здорово было.

- Вот все и узнаем.

Рума оказалась просто кладезем полезной информации, несмотря на свою немоту. Она сумела организовать все: огромный туго набитый матрас, который порывалась самолично отнести в башню, подушки и одеяла в количестве более чем достаточном, даже постельное белье и туалетные принадлежности. Устроила Алине горячую ванну в огромной деревянной бадье в прачечной, предложила ей сменную одежду - простую, зато свежую, и показала знаками, что платье девушки она намерена постирать. Барсу раздобыла сапоги, ношеные, зато подходящие по размеру; приволокла целую коробку свечей; вообще с такой готовностью кидалась исполнять любые пожелания, что можно было подумать, будто на побывку к ней приехала парочка горячо любимых родственников. Рыцарю Рума вовсе не показалась неприветливой.

Пока Алина отмокала в бадье, Барс сидел на кухне, пытаясь разговорить Толстуху Су. Повариха от присутствия рыцаря была не в восторге, но возражать не смела, только сопела недовольно и поворачивалась спиной. Однако постепенно ее говорливая натура взяла верх, она начала отзываться на реплики, а потом и поддерживать беседу. Барс беседовал с ней на темы совершенно нейтральные; когда закончилось обсуждение погоды, сева, видов на урожай и связанных с этим народных примет (рыцарь свои знания по означенным вопросам исчерпал полностью), Толстуха наконец разговорилась.

- Вы, господин, я вижу, человек незлой. - Сказала она, присаживаясь на лавку напротив Барса. - Руме вы понравились, а у нее сердце вещее. И к девочке относитесь по-человечески, помыться вот привели, за стол ее с собой сажали. А только лучше бы ей здесь не быть. Мала она еще для таких дел. Сегодня вы с ней, а завтра она кому достанется?

- Я ее не брошу. - Уверенно пообещал Барс.

- Ну-ну. - Проговорила Толстуха, снова поворачиваясь к плите. - Оно-то так. Если бы все в этой жизни только от нас зависело.

- Что ты имеешь в виду?

Повариха промолчала, только снова засопела себе под нос.

- Скажи мне, Су. - Попросил рыцарь негромко. - Если что-то знаешь - скажи. От меня никто ничего не узнает.

- Соли я не доложила. - Сообщила Толстуха. - Опять не доложила соли. Теперь уж поздно, вкус будет не тот. Хотя, один хрен - хозяина нет, а эти не разберутся.

- Что ты знаешь о хозяине, Су? Что тебя беспокоит?

- Девочке лучше перед ним не светиться. - Помолчав, ответила женщина. - Шлюх он ненавидит.

- Что же делать?

- Отправьте ее в деревню.

- Это безопасно? Ответь мне, Су, пожалуйста. Ее выпустят отсюда?

На этот раз молчание длилось гораздо дольше.

- Не знаю. - Наконец неохотно выдавила повариха. - Не знаю. Теперь, может, и нет.

- Теперь - это после моего появления?

- Не знаю я!

Толстуха отошла к столу, принялась ожесточенно месить тесто, словно вымещая на нем свою невысказанную злость.

- Ты ведь можешь помочь, Су. - Сказал Барс очень тихо, почти шепотом. - Ты ведь хочешь помочь. Не мне - девочке. Решись, а? Пожалуйста.

Повариха молчала, звучно чавкало тесто. Ритмично перекатывались под домотканной рубахой мясистые плечи.

- Пожалуйста. - Повторил Барс.

- Уходите отсюда. - Зло выговорила повариха. - Уходите; не знаю, что на меня нашло. Я и не вижу тут ничего, кроме своей кухни. И не знаю ничего. Испорчу из-за вас тесто - на кого шишки посыплются?

- Ты же добрая, Су. Помоги ей.

- Приедет хозяин - пусть бежит сразу ко мне, по черной лестнице. Спрячу. Больше ничего не проси.

- Спасибо.

- Когда хозяин приезжает, у ворот в рожок трубят.

- Спасибо, Су.

- Уходите теперь.

Когда Барс был уже на пороге кухни, он услышал, как Толстуха негромко пробормотала себе под нос:

- Помогите мне Небеса.

- 3 -

Вылазку в найденный Алиной потайной проход решили устроить ночью. Вечером Барс провел еще пару часов с Бьорном; библиотека оказалась не только излюбленным местечком доверенного лица, но и зоной его обитания - даже ночевал северный медведь в небольшой смежной комнатке - и это вызывало вполне оправданные подозрения и изрядно осложняло задачу. Если в функции Бьорна входила охрана потайного хода, затея становилась попросту рискованной - не похоже, чтобы он с прохладцей относился к своим обязанностям. Все это Барс попытался втолковать принцессе, убеждая ее не соваться в библиотеку, однако успеха не имел: она молчала, но в огромных серых глазах светилось столь непоколебимое упрямство, что рыцарь махнул рукой и сдался. Барсу пришла в голову - и изрядно напугала его - мысль, что, вздумай он отложить исследование хода, с Алины станется отправиться туда в одиночку. Поэтому рыцарь просто сделал все, что от него зависело, чтобы Бьорн в эту ночь спал крепко - другими словами, накачал его вином так, как только смог, не вызвав при этом подозрений. Однако мощный организм северянина, похоже, расправлялся с выдержанным таосским, словно с легким сидром, и на душе у Барса было неспокойно.