Барбара Хэмбли - Силиконовый маг

Подковки Леннарта уже звенели по каменным плитам кухни. Керис наконец расправился с дверью и бросился на звон этих подковок, хотя и знал, что Леннарт уже заражен, уже смертельно болен. Но все равно его нужно было остановить, схватить, покуда не случилось непоправимого.

— Мой господин, — закричал юноша надрывно.

Распахнув еще одну дверь, уже последнее препятствие на его пути, он ворвался в зал, где стоял Фарос в окружении своих гвардейцев и челяди. Он был весь обвешен драгоценностями, словно святочная елка. Услышав голос Леннарта, Фарос повернув голову. Тут Керис заметил, что возле него стоит Пелла, которая так и не успела переодеться. А может, просто не захотела.

Леннарт остановился, все еще сжимая в руках отравленную розу. Со всех сторон к Фаросу неслись гвардейцы. Кериса сразу схватили за руки, но тот, не обращая внимания, закричал Фаросу:

— Ваше высочество, не подпускайте Леннарта к себе. Он…

Регент уставился на него удивленно.

Леннарт принялся затравленно переводить взор с Кериса на Пеллу и обратно.

— Вы ведь этого хотели, да? — начал он надрывно. — Вы ведь давно замышляли оторвать его от меня. И даже самый главный подарок, который исходит из глубин моего сердца, я не могу подарить человеку, которого так люблю.

Тут юноша медленно направился к Фаросу.

— Господин мой, если вам действительно нужно избавиться от меня, то хотя бы примите это, пусть это будет памятью обо мне.

— Этот цветок отравлен, Леннарт, — тихо проговорила Пеллицида.

— Ты лжешь, грязная сука, — пробормотал юноша, продолжая идти вперед, словно лунатик.

Но принцесса даже не обратила внимание на это оскорбление.

— Я хотела бы, чтобы это действительно была ложь, — сказала она, — потому что я в самом деле не желаю тебе зла. Но ты пляшешь под чужую дудку. Как и Сердик. Эта роза заколдована, она должна всех нас заразить оспой.

Все присутствующие задергались, зашевелились. Народ зашептался, опасливо поглядывая на Леннарта. Стоявшие вокруг Фароса гвардейцы еще теснее сомкнули свое кольцо. Сам Фарос рванулся к дальней двери.

— Не верь ей, — глаза Леннарта заблестели слезами. — Она говорит так, чтобы избавиться от меня. Но если это в самом деле так, то тебе никогда не получить его.

И Леннарт бросился к девушке.

Керис, дернувшись, ударил в солнечное сплетение одного из державших его гвардейцев, и принялся отбиваться от второго. Наконец ему удалось освободиться.

— Нет! — закричал он, кидаясь на Леннарта, но понимая, что его уже никак не остановишь.

Но Пелла не растерялась: сорвав свою тяжелую накидку, она бросила ее на голову Леннарта. Покуда тот с шипением и злобными криками путался в толстой ткани, девушка отскочила в сторону. Затем она схватила угол накидки, чтобы не дать Леннарту освободиться. Подоспевший Керис пинком отбросил Леннарта к двери. Юноша сразу же перестал дергаться. Тело его дрожало под накидкой, он приглушенно кричал:

— Лжецы! Все лжецы!

Стоя у двери, регент распорядился:

— Уведите его отсюда. И поместите его в какую-нибудь хорошую спальню.

— Я думаю, что главная спальня подойдет для этого как нельзя лучше, — сказала Пелла. — Ваше высочество, эта роза как раз и лежала там на подушке. Она была положена специально для вас.

Какой-то гвардеец помог Леннарту подняться на ноги, при этом стараясь дотрагиваться только до накидки Пеллы. Юноша заплакал навзрыд, ручьи слез пробивали в толстом слое пудры на его лице синеватые дорожки. Его повели к другой двери, и Леннарт, оглянувшись, посмотрел на безмолвно стоявшего у выхода Фароса.

— Господин мой, если все это правда, то я ничего не знал об этом,

— простонал он. — Я… я только хотел вашей любви. Поверьте мне.

— Если все это правда, — отозвался тихо Фарос, — то причина будет уже не столь важна, чего я боюсь, дитя мое. Но если это ложь… — глаза его остановились на Пелле, которая стояла возле Кериса. Девушка уже потеряла боевой задор и залилась краской смущения. Но как только ее глаза встретились с глазами Фароса, Пеллицида вновь гордо выпрямилась и с вызовом посмотрела на регента.

— Скажи, ты ненавидишь меня, дитя мое? — наконец нарушил всеобщую тишину Фарос. Он словно не обращал внимания на то, что в комнате кроме них двоих еще была масса народу.

— Я ничего не знаю, — отозвалась Пелла, и это звучало вполне откровенно. — Ведь ты правишь этой страной, и ты мой супруг. Я вообще… никогда не испытывала ненависти к людям. И даже если бы я ненавидела кого-то, — поспешно сказала она, — я ни за что не сумела бы заставить себя сказать это при всех.

И она снова вспыхнула.

Регент тоже покраснел, но затем его взгляд смягчился.

— В таком случае, моя маленькая принцесса, — спокойно проговорил он, — я ловлю тебя на слове и задам тебе один вопрос наедине.

Когда Пеллицида подошла и наклонилась, чтобы поцеловать ему руку, Керис незаметно выскользнул из комнаты.

— Он должен быть где-то здесь, — сказал Антриг, озираясь по сторонам. Он сидел в массивном деревянном кресле, а Джоанна лежала у самого очага. Они давно уже были здесь в Башне Тишины. Пришли они сюда после наступления сумерек, а сейчас уже светало. Когда Джоанна, пробудившись, открыла глаза, она удивилась: Антриг уже давно проснулся, подбросил в очаг дров и теперь готовил еду из взятых в дорогу запасов, которых у них уже осталось немного. Странно, что Джоанна ничего этого не слышала, ведь бесконечные опасности научили ее осторожности, слух ее стал куда лучше улавливать малейшие шорохи, которые могли предвещать опасность. Только теперь девушка почувствовала, что окончательно отогрелась. Вчера вечером, когда они пришли сюда, она даже не могла говорить от усталости и холода.

В руинах цитадели они так ничего и не нашли. Только в глубине подземного лабиринта из тоннелей таились еще чудовища, пришельцы из другого мира, которые непонятным образом еще оставались живы. Придя сюда, они застали Башню Тишины абсолютно пустой, тут не осталось ни единого стражника. Впрочем, того им и было нужно. Крыша у Башни была отличная, не худая, стены надежно защищали от холода. И вообще сооружение это было единственным возможным убежищем на много миль вокруг.

— Все признаки указывают, что это здесь, — говорил Антриг возбужденно. — Помнишь, Джоанна, я сказал, что жизненная энергия начала перетекал в Кимил? Но ведь эта Башня как раз стоит неподалеку от Кимила. Энергия наверняка текла сюда. Теперь все становится на свои места.

Джоанна села на своем лежбище, но подниматься не желала. Закутавшись в свою накидку, она обвела взглядом помещение. Ее глаза на некоторое время остановились на раскаленной плите, на которой стоял помятый медный котелок, в нем что-то булькало. Там же был чайник, который начинал закипать. Чашка с чаем стояла и на столе, за которым сидел Виндроуз. Судя по тому, что чашка не пускала пар, можно было заключить, что Антриг уже давно поднял и пил чай. Потом Джоанна посмотрела на дверь, которая вела наверх, в помещения для пленников. Дверь была покрыта слоем паутины. Ага, сообразила девушка, Антриг так и не зашел туда. Но ведь печати на двери больше не было. Уходя, церковники забрали ее с собой. Впрочем, стены тут наверняка были пропитаны заклятьями, которые ослабляли действие всякого волшебства. К тому же у Антрига они будили не слишком приятные воспоминания.