Джим Батчер - Грязная игра

— Думаете, вы единственный парень в мире, кто может добиться своего без сверхъестественных причиндалов? — спросил я его.

Он замахал рукой, разгоняя дым перед лицом, и мягко произнёс:

— Будем надеяться, что система пожаротушения не включает…

Взревела пожарная тревога, и на всём этаже включились разбрызгиватели, заливая всё вокруг холодной и слегка затхлой водой.

— …разбрызгиватели, — со вздохом закончил фразу Никодимус.

В здание торопливо вошла Ханна Эшер и одарила меня презрительным взглядом:

— Фейрверки? Серьёзно?

— Оглушить и отвлечь, помнишь? — окликнул я её, когда она уже спускалась по лестнице. — Я — король шума и отвлечения!

— Я не только должна прожечь стену насквозь, — пробормотала она, — я ещё должна сделать это под потоком воды.

— Давай, бесись. Это поможет приглушить избыток магической энергии, — сказал я немного раздражённо.

Эшер обернулась ко мне и указала на разбрызгиватели:

— Ты это специально сделал?

— Ага, точно. Иногда мне становится скучно, и я останавливаюсь и думаю.

Она подняла небольшой баллончик:

— Как мне нарисовать круг на полу, если он покрыт слоем воды? Ты об этом подумал?

— Дейрдре! — позвал Никодимус.

Дейрдре спешно просеменила до середины лестницы, и её волосы с лязгом метнулись в сторону Эшер и шлёпнулись на пол вокруг неё. Плоские ленты волос развернулись поперёк и заскребли по мраморным плитам, словно резиновые щётки, отгоняя стоячую воду прочь.

С Эшер, похоже, едва не случился сердечный приступ, пока Дейрдре это проделывала. Она бросила свирепый взгляд на динарианку, но всё же взяла баллончик и начала распылять на пол слой чего-то вроде жидкого пластика или резины. Вокруг неё образовался большой круг, переходящий в круг на стене, поднимающийся на пару дюймов выше её головы. Получилось кривобоко, но технически круг не должен быть идеален, чтобы сдержать магию. Просто это было намного более эффективно, не говоря уже о профессионализме.

Эшер, чертовски привлекательная в своей намокшей одежде (и, чёрт побери, как я мог сваливать свою реакцию на Зимнюю мантию, когда она была в плену стали?), вновь обошла круг и убедилась, что слой пластика достаточно толстый, особенно на стыке пола и стены. Затем кивнула, наклонилась и повернула запястья так, что несколько капель крови упали с наручников на круг. За мгновение из круга поднялся экран невидимой энергии, она быстро открыла свои наручники и бросила на пол у ног. Эшер прищурилась, прикоснулась пальцем к стене внутри круга и тихо прошептала какое-то слово.

Внезапный яростный свет вырвался из её пальца. Капли воды, падая на её руку и стену, превращались в шипящий пар. Она начала медленно двигать пальцем, и прямо на глазах мрамор, гипсокартон, бетон и металл под ним начали трещать, чернеть и расступаться. Светящиеся пылинки и искры густым потоком летели на её руку, чернели и падали на пол, прожигая дыры в рукаве, но, судя по всему, оставляя её плоть нетронутой.

Я поднял брови. В смысле, думаю, я, конечно же, могу превратить свой палец в дуговую сварку, но не факт, что при этом моя рука не превратится в головешку. Для такого уровня владения стихиями требуется талант совершенно иного порядка и величины — талант, которым, по моему опыту, обладали очень немногие чародеи.

Вот это да! Когда Эшер сказала, что большей частью работает с огнём, она не шутила.

Пока Эшер была занята своим делом, Вязальщик вошёл в банк вместе со своими головорезами, осмотрелся и начал расставлять группы на ключевых оборонительных позициях. Анна Вальмон в это время тихонько скользнула по полу, встала рядом и посмотрела на терновые наручники на моём запястье.

— Смотреть не могу на такие штуки, — сообщила она. — Должно быть, больно.

Я проглотил ехидный ответ. Она не этого от меня ждала, когда встала рядом.

— Ага, довольно сильно.

Она нервно повертела в руках свои инструменты и облизала губы:

— Как скоро, думаешь, сможешь их снять?

— Понятия не имею, — ответил я. — Наверное, зависит от Эшер.

Внизу подавшийся металл громко треснул и заскрипел, Эшер прорычала: «Вот тебе, сучка!» — и с деловым видом стала надевать кандалы обратно.

Ей потребовалось меньше трёх минут, чтобы вырезать в укреплённой стене отверстие достаточное, чтобы пролез человек приличных размеров.

Эшер стёрла часть круга ногой, и избыточная энергия заклинания растворилась в воздухе и немедленно была поглощена падающей водой. Затем она положила руку на вырезанный кусок и начала толкать.

Перед ней возник Грей и сказал:

— Лучше пустите меня вперёд, мисс Эшер.

Он упёрся плечом и без видимых усилий толкнул вырезанный кусок стены, тот выпал наружу со знатным бумом… и тут же с другой стороны коридора на него словно эхом отозвался хриплый грохот дробовика.

Сбитый с ног Грей упал на пол, где стал центром быстро расширяющейся лужи крови.

Эшер издала сдавленный крик и в отчаянии распласталась в стороне от пролома, под укрытием безопасной части лестничной клетки.

Ружьё грохнуло ещё дважды, и Дейрдре бросилась в пролом. Ружьё выстрелило ещё раз, затем закричал мужчина.

И настала тишина.

Я беззвучно зарычал и бросился вниз по лестнице, чтобы проверить Эшер, а затем заглянул в дыру в стене. Дейрдре, как настороженная кошка, сидела на корточках, её волосы медленно колыхались вокруг прядями водорослей в ласковых водяных струях. Четвёртый охранник лежал на полу перед ней определённо мёртвый, его ослабевшая рука всё ещё держала ружьё.

— Грей! — позвал Никодимус напряжённым голосом.

Конечно, он беспокоился о Грее. Ведь Грей ещё должен был обойти для него сканер сетчатки.

Эшер трясло, но на ней не было ни царапины. Я быстро сжал её плечо и повернулся к Грею, пытаясь вспомнить всё, что знал об оказании первой помощи и наложении жгутов.

Но беспокоился я зря. Не успел я повернуться к Грею, как он уже начал садиться. Его волосы были растрёпаны, но, помимо этого и окровавленной одежды, он выглядел полностью здоровым. На его лице читалось раздражение:

— Проклятье, как больно!

— Плакса, — прокомментировал я. — Всего лишь небольшой заряд картечи прямо в грудь.

Я подал ему руку.

Грей с мгновение недоуменно пялился на неё, словно ему нужно было время, чтобы вспомнить, что этот жест означает. Затем он ухватился за неё, и я поднял его на ноги. Он покачнулся разок, потряс головой и встал ровно.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Сердце задето, — объяснил он кровь на полу. — Я буду в порядке через минуту.

— Ничего себе! — восхищенно сказал я. — Продолжает тикать даже после хорошей взбучки.