Баркер Клайв - Пятый доминион

- Чарли! - крикнула она.

Ответа не последовало. Когда лай смолк, она поняла, что все вокруг погрузилось в тишину - замолчали даже птицы.

И вновь она позвала Чарли, и в ответ кто-то вошел внутрь. Но это был не Чарли. Этот массивный человек с бородой был ей неизвестен, но ее тело испытало при виде его шок узнавания, словно он был давно утраченным другом, который наконец объявился. Она, наверное, подумала бы, что сходит с ума, если бы то, что она почувствовала, не отразилось и на его лице. Он посмотрел на нее сузившимися глазами, слегка склонив голову набок.

- Вы Юдит?

- Да. А кто вы?

- Оскар Годольфин.

Она облегченно вздохнула.

- Ооо... слава Богу, - сказала она. - Вы напугали меня. Я подумала... не знаю уж, что я подумала. Собака попыталась вас укусить?

- Забудьте про собаку, - сказал он, шагнув внутрь часовни. - Мы когда-нибудь встречались раньше?

- Не думаю, - сказала она. - Где Чарли? С ним все в порядке?

Годольфин продолжал приближаться к ней, не замедляя шагов.

- Это спутывает все карты, - сказал он.

- Что это?

- То, что я... знаю вас. То, что вы - это именно вы, и никто другой. Это спутывает все карты.

- Не понимаю, почему, - сказала она. - Я хотела познакомиться с вами и несколько раз просила Чарли представить меня вам, но он отнесся к этому без особого энтузиазма... ~ Она продолжала болтать как для того, чтобы защититься от его слов, так и просто для того, чтобы что-то говорить. Она чувствовала, что стоит ей замолчать, и она полностью забудет, кто она, и превратится в его собственность, окажется в его власти. - ... Я очень рада, что нам наконец-то удалось встретиться. - Он подошел к ней так близко, что мог бы коснуться ее рукой. Она протянула руку, чтобы обменяться с ним рукопожатием. - Очень, очень приятно, - сказала она.

Снаружи собака вновь начала лаять, и на этот раз вслед за лаем раздался чей-то крик.

- О, Господи, он кого-то укусил, - сказала Юдит и направилась к двери.

Оскар взял ее за руку, не слишком сильно, но повелительно, и она остановилась. Она оглянулась на него, и все смехотворные клише романтической литературы внезапно обрели реальность и стали смертельно серьезными. Сердце действительно выпрыгнуло у нее из груди; щеки и вправду превратились в маяки; земля на самом деле стала уходить у нее из-под ног. Никакой радости она от этого не испытала. Она оказалась во власти тошнотворной беспомощности, которую ей никак не удавалось преодолеть. Единственным утешением - и не особенно существенным - служило то, что ее партнер по этому танцу страсти казался почти столь же удрученным их взаимным притяжением, как и она сама.

Собачий лай резко оборвался, и она услышала, как Чарли выкрикнул ее имя. Взгляд Оскара метнулся к двери. Она посмотрела в том же направлении и увидела Эстабрука, задыхающегося на пороге с большой дубиной в руках. Позади него находилось мерзейшее существо, наполовину обгоревшее, с вдавленным вовнутрь лицом (она поняла, что это работа Чарли, так как к дубине пристали кусочки почерневшей плоти), слепо размахивающее руками в надежде нашарить Чарли.

Она вскрикнула, и Чарли шагнул в сторону в тот самый момент, когда тварь бросилась в атаку. Она потеряла равновесие на ступеньке и упала. Одной рукой, пальцы на которой были сожжены до кости, она нашарила косяк, но Чарли обрушил свое оружие на ее изуродованную голову. Осколки черепа полетели в разные стороны, серебристая кровь полилась на ступеньки, а рука твари разжалась и упала на порог.

Она услышала, как Оскар тихонько застонал.

- Ты, ебаный карась! - сказал Чарли. Он тяжело дышал и был весь в поту, но в его глазах был такой целеустремленный блеск, который ей никогда раньше не приходилось видеть. - Отпусти ее, - сказал он.

Она ощутила, как Годольфин разжал руку, и пожалела об этом. То чувство, которое она испытывала к Эстабруку, было лишь предвосхищением того, что она почувствовала сейчас. Словно она любила его в память о человеке, которого никогда не встречала. А теперь, когда это наконец произошло, когда она услышала настоящий голос, а не его эхо, Эстабрук показался ей всего лишь жалкой подделкой, несмотря на весь свой героизм.

Откуда возникло в ней это чувство, она не знала, но оно обладало силой инстинкта, и она не собиралась ему противостоять. Она уставилась на Оскара. Нельзя сказать, чтобы он производил уж такое неотразимое впечатление. Он слишком много весил, слишком щегольски одевался и, без сомнения, слишком много о себе понимал. Не такого человека подыскала бы она для себя, если бы у нее был выбор. Но по причине, которую она пока не могла себе объяснить, в этом выборе ей было отказано. Какое-то побуждение, более глубокое, чем ее сознательные желания, подчинило себе ее волю. Страх за безопасность Чарли, да и за свою собственную безопасность, неожиданно показался ей очень далеким, почти ничего не значащим.

- Не обращай на него внимания, - сказал Чарли. - Он не причинит тебе никакого вреда.

Она бросила на него взгляд. Рядом со своим утонченным братом, подверженным тикам и нервной дрожи, он выглядел просто бесчувственным чурбаном. И как она могла его любить?

- Подойди сюда, - сказал он, поманив ее.

Она не двинулась с места, пока Оскар не сказал ей:

- Иди.

Она направилась к Чарли, но не потому, что ей хотелось, а потому, что так велел ей Оскар.

В этот момент еще одна тень упала на порог. Строго одетый Молодой человек с крашеными светлыми волосами появился в Дверях. Черты его лица были настолько правильны, что казались пошлыми.

- Оставайся там, Дауд... - сказал Оскар. - Мы тут с Чарли сами разберемся.

Дауд посмотрел на тело на пороге, а потом вновь перевел взгляд на Оскара, сочтя нужным предостеречь его:

- Он опасен.

- Я все про него знаю, - сказал Оскар. - Юдит, не пойдешь ли ты прогуляться вместе с Даудом?

- Не приближайся к этому мозгоебу, - сказал ей Чарли. - Он убил Лысого. А снаружи разгуливает еще одна такая тварь.

- Их называют пустынниками, Чарльз, - сказал Оскар. - И они не причинят ей никакого вреда. С ее прекрасной головы и волос не упадет. Юдит! Посмотри на меня. - Она повиновалась. - Тебе не угрожает никакая опасность. Понимаешь? Тебя никто не обидит.

Она поняла и поверила ему. Не глядя на Чарли, она подошла к двери. Убийца собаки отодвинулся в сторону, протянув ей руку, чтобы помочь перешагнуть через труп пустынника, но она не воспользовалась предложенной помощью и вышла на солнце с заслуживающим осуждения ощущением легкости в сердце и в ногах. Она пошла вперед, оставив часовню за спиной, и Дауд последовал за ней. Она почувствовала его взгляд.

- Юдит... - сказал он, словно удивившись.