Александр Смолин - Противостояние

Дочь Архиля не стала им рассказывать про свою ужасную встречу с черным магом. Это место хоть и напоминало о минувших событиях, но было лучше самой пещеры.

Ночью Дарэт с Лето отправился в дозор. Им даже удалось подстрелить двух роктарийских лучников на башенке, влезть на стену из частокола и подслушать разговор ящеров. Разумеется, что они не смогли понять ни слова. Тогда генералу пришлось воззвать к Магнэлиусу. Старик знал все языки Предела, правда временами путал слова. Из разговора стало ясно, что Саргон еще планирует остаться до лета. Его войско напугано. В любой момент стену могут сжечь бриарии вместе со всем лесом. Им нужно либо идти на прорыв, либо пытаться договориться с агнийцами. Ночь для прорыва являлась наилучшим временем, но без приказа царя никто не отваживался дезертировать. Во всяком случае, пока…

Барлак сидел с Ашей у костра, пытаясь заговорить, чтобы развеять тоску. Но дикарка упорно молчала. Она обняла руками колени и непрерывно смотрела на пламя. Девушка вспоминала старые времена, когда ее отец был жив, а в племени все относились к ней как к принцессе. Каждый воин гунт или берсерк мечтал положить жизнь к ее ногам. А где она была сейчас? В отряде чужеземцев. Где ей доверяли только готовку и совершенно не ценили. Единственное что держало девушку, так это воля Творца.

Аша молчала.

— Ну ладно тебе, хватит дуться! — уговаривал Барлак. — Ну прости меня если я тебя обидел. Понимаешь, ты ж мне как младшая сестра, вот и подтруниваю над тобой.

— Я дочь вождя свирепого охотничьего племени гунтов! А ты лишь жалкий оборотень, который только и может, что целыми днями пускать пену изо рта и еще больно кусать! — Аша вскочила с места и скрылась среди кустов. Ей нужно было побыть наедине со своими мыслями.

— Когда ты злишься, то нравишься мне еще больше… — с досадой вздохнул Тиоридарий и почесал затылок. Нужно было идти искать дрова. Огонь начинал гаснуть.

На следующую ночь отряд Дарэта стал свидетелем потрясающей картины. Туча огненных стрел вздымалась в темное небо и опускалась на Мертвый лес. Наместник Звездара Эрулай привел целую армию лучников и мечников к стенам Древесного форта. В лесу начался пожар. Тогда Саргон принял решение отойти на север и укрыться в долине Ревон. Мертвый лес был пограничной территорией между землей дгардов и бриариев, поэтому наместник желал спихнуть проблему более сильному народу.

— Пускай дгарды сами с ними разбираются, — говорил он.

Роктары могли бы попытаться прорваться к перешейку ныне известному как ущелье Призраков, но там была большая бриарийская застава. Войска могли разбить их на голову. Ящерам пришлось отступить в долину, а армия Эрулая из сорока пяти тысяч воинов заняла оборону перед лесом. Они разбили большой палаточный городок. Все деревья сгорел дотла. План наместника удался, а история невезучего леса на этом закончилась.

Теперь Саргон оказался зажатым в самом центе Предела. Мечта превратилась в могилу. Даже ста пятидесятитысячное войско не смогло ему помочь. В армии стали поговаривать о слабости царя в военном деле. Он устраивал казни, чтобы хоть как-то держать порядок, но роктары еще больше начинали сомневаться в нем. Он мог в одиночном бою победить нескольких соперников, и в этом ему не было равных. Но на поле боя нужна была не только грубая сила — еще были нужны мозги.

Несчастных кобольдов ящеры увели с собой. Их дом сгорел. Громкотоп бежал с частью своих роскандов. Теперь им предстояло найти новый дом.

После отступления роктарийской армии на север у Дарэта отпала надобность следить за царем. Он внимательно исследовал выгоревший лес и наткнулся на уцелевший мост Волчонка. Сооружению повезло тем, что возле него не росли деревья, поэтому огонь его не настиг. Генерал дотронулся до деревянной арки. В его голове тут же потекли безудержные мысли о прошлом. Он буквально видел бесформенных призраков.

Вот он кричит парням, что выбора нет, и вступает первым на «дорожку смерти».

— Это полное безумие! — не соглашается Волчонок.

— Вспомните, чему нас учили в ордене! Переносите вес. Станьте легкими как перо! — Призрак Ветродува успешно перебрался на ту сторону и повернулся прямо на Дарэта. На самом деле дух смотрел на друзей, но Повелитель Орлов четко видел свои глаза. — Вот видите! — призрак приподнял руку, — не так уж и страшно…

На мгновение образы исчезли, а потом по мосту побежал дух Кима. Призрачная дорожка оборвалась, и доски с грохотом полетели вниз. Асфелиер повис на веревке, а призраки Дарэта и Волчонка затянули его вверх.

Генерал пришел в себя, когда его окликнул Барлак.

— Ах Ким, Ким… что же ты натворил, — еле слышно пробормотал Ветродув.

— Они сделали свой выбор, — помял его за плечо Оборотень.

— Знаю… — Дарэт больше ничего не сказал по этому поводу, а лишь велел собираться в Лиморию. Ему предстоял долгий путь в родные края. Парень уже начинал скучать по лиморскому воздуху. В стране Сияющих Озер он провел добрых девять месяцев. Пришла пора откланяться и вернуться «домой».

ГЛАВА 19 ИГРЫ С ПЕЧАТЬЮ

Тем временем в Столице Мрака Ким Темный Убийца скучал без дела вот уже вторую неделю. Колдун с демоницей никаких поручений не давали. Из города высовываться запрещали. Таким образом, они держали врага в неведении.

Больше года прошло с того времени как он последний раз видел Дарэта. Знакомые лица бывших друзей стали потихоньку исчезать из памяти, зато вокруг кроме Сохи и еще толп одержимых были сплошные агнийские морды. Порою от них Асфелиеру становилось плохо до тошноты. Тогда он прятался в укромном месте, чтобы прочистить желудок. Многие легионеры попросту воняли серой. Запахи в столице были архинеприятными.

Ночами на Кима нападала особая хандра. Он вспоминал свой триумф на поле и бесславное поражение, последовавшее за ним. Но против кого он сражался? Против людей, таких же как и он сам, на стороне монстров. Как знать, немного погодя орден бы дал и ему звание. Ведь когда Дарэт стал генералом, Волчонок получил титул командующего, но теперь не было дороги назад. Слишком уж много всего натворил… слишком уж много!

Нэсса стала замечать в глазах своего любимого раба меланхолию.

— Где тот воинственный запал, что был раньше в твоих очах? — спрашивала она.

Но Ким лишь тяжело вздыхал. Он бесконечно корил себя за то, что натворил и проклинал. Лучше бы он сейчас бился с Дарэтом плечом к плечу, на что Нэсса отвечала, что будь он с Дарэтом, то находился бы в его тени. «Пусть так! — думал Ким. — Пусть так, лишь бы не видеть этих отвратительных рож!». Из всех агнийцев только Нэсса была прекрасна, но остальные же походили на монстров с уродливыми лицами. «Огненные выродки!» — шептал он себе под нос. Вначале Киму нравились дары Иссфера, но чем больше он находился среди них, тем больше жалел о своем решении. «Ради чего я воюю? — задавался вопросом Темный Убийца. — Чтобы мир достался этим безумцам?» У них не было ни культуры, ни тяги к красивому. Все что они желали — это пожирать, разрушать, истреблять и уничтожать. Ради развлечения легионеры ломали прекрасные памятники Харангарда, и им было плевать на то, что до них они простояли долгие века. «Каким станет мир, если агнийцы победят? — рассуждал он. Найдется ли ему место в таком вот обществе?» От этого Ким еще больше впадал в тоску. Однажды он не выдержал и высказал Нэссе все, что он о них думает: «Какой же я глупец!!! — кричал он. — У вас же нет ничего святого!!!». Тогда демоница заставила его душу страдать в огненных муках. Она горела от боли. Ким дико кричал и катался по полу. Вот она цена величия! Среди ослабленных людей он может и возвысился, но для приспешников Моркогдона, он был всего лишь очередным рабом. В отличие от Сохи, Ким не мог смириться с таким положением.