Кассандра Дженкинс - Пятый Аспект. Часть 1

Помог ли Андуину кинжал, когда в лагерь ворвались орки? Бенедикт уверял, что для принца Свет — его единственное оружие, но Вариан надеялся, что клинок тоже нашел свое применения. Несмотря на свои способности, Андуин умел обращаться с оружием.

Вариан начал этот поход, чтобы вернуть королевству былое величие. Только победа в этой войне могла обеспечить обновление разрушенной Столицы и пополнение казны. И только недавно, в одну из бессонных ночей, Вариан понял, что эта война может стать последней, в которую король-гладиатор, не умевший прощать, втянул собственное королевство. Возможно, именно под началом короля-жреца мятежный Штормград обретет давно искомое спокойствие.

Измазанный чужой кровью, Вариан Ринн знал, что ему предстояло пролить ее еще больше, чтобы вызволить из плена наследника короны.

С заходом солнца, когда последние тела ордынцев были преданы земле, начала свой обратный отсчет неделя, в течение которой королю Штормграда нужно было удержать ордынский город в своей власти.

Глава 23. Избранница

Крик о помощи заставил Джайну, настороженно ступающую по сухому ковру сосновых иголок, вздрогнуть.

— Помогите!!

Они переглянулись с Чейн-Лу и, не сговариваясь, повернули в сторону крика. Бесцветное небо будто лишила лес Пандарии звуков, и теперь каждый, даже самый тихий, как хруст иголок под ногами, казался оглушающим.

Волшебница и пандарен быстро миновали поредевший лес. На границе леса и усыпанного белым песком берега Чейн-Лу остановился, как вкопанный. Бушующее море вплотную подбиралось к лесу, швыряя к его подножию тяжелые, мутные волны. Тоненькое деревце, неизвестно откуда взявшееся посреди пляжа, гнулось к влажному, ставшему серым песку, и Джайна не сразу сообразила, что это липа серебристая. Возле липы два мирмидона плечом к плечу надвигались на долговязого пандарена, который медленно, спиной пятился к спасительному лесу.

Оглушительным свистом Чейн-Лу попытался привлечь внимание шипящих мирмидонов, но лишь один из двухметровых слуг королевы Азшары перевел взгляд узких зрачков в сторону пивовара. Второй, не растерявшись, разинул змеиную пасть и метнулся к пандарену, в тот момент тоже обернувшегося на свист. Джайна едва успела спасти неудачливого пандарена. Волшебница на бегу отправила несколько коротких ледяных стрел, угодившие прямо в глотку мирмидона. Джайна сбила пандарена с ног, и оба повалились на мокрый берег.

— Леди Джайна? — испуганно прошептал пандарен.

— Хайди?!

Но времени на чтение моралей не оставалось. Первый мирмидон всерьез увлекся Чейн-Лу, и теперь гнался за ним вдоль лесополосы. Пивовар бежал тяжело, мокрый песок расползался под его лапами.

— Чейн-Лу! — крикнула Джайна. — На счет «три» ложись и, чтобы не произошло, не поднимай головы! Раз!

Кончики ее пальцев вспыхнули, как свечи, отчего Хайди восхищенно ахнул.

— Леди Джайна, — пробормотал молодой пандарен, — там…

— Два! — крикнула Джайна Чейн-Лу, которому его пивная диета явно не добавляла скорости. — Еще мгновение, Хайди.

Пламя хлынуло от кончиков пальцев волшебницы, собираясь в растущий шар. Огненный шар медленно вращался между ее ладоней, набирая силы.

— ОДИН!

Чейн-Лу рухнул, как подкошенный, пропахав в песке черным носом борозду. Верхние перепончатые лапы мирмидона сжали воздух, заинтересовавшись, он даже остановился и обернулся на крик Джайны. Как раз тогда огненный шар с тихим свистом пули угодил прямо в грудь двухметровой змеи, взорвавшись тысячью искр. Чейн-Лу вскочил, как ужаленный, когда несколько искр подпалили его белые пятна на спине.

— Я ведь лег, как мы и договаривались! — потирая подпаленные места, жалобно отозвался пивовар.

— Прости, Чейн-Лу. Просто моя магия… Она изменилась, — пробормотала Джайна, оглядывая собственные ладони, словно в них могла быть разгадка внутренних сил.

Вероятно, Хранительница Тирисфаля подарила ей не только жизненные силы. Доступная Джайне магия расширилась, возросла, навсегда изменилась, смешавшись с магией Эгвин, способной расправиться с самим Саргерасом.

Хруст деревьев вернул волшебницу к реальности. Хайди, вырвав с корнем липу серебристую, теперь размахивал ею, словно горящей веткой перед волком. Мирмидон, еще не совсем пришедший в себя после замораживающей стрелы, не мог сосредоточиться на мелькающем черно-белом пятне и неуверенно отмахивался от ветвей.

— Это потрясающе, леди Джайна! — воскликнул Хайди. — Вы умеете отнимать жизни!

Никогда не видевший смерти, не знающий, каково это убивать других, Хайди не мог не смотреть на Джайну без восторга. Молодой пандарен ударил мирмидона стволом липы, сначала едва коснувшись его, но затем, осмелев, нанес сокрушительный удар. Деревце хрустнуло, разломившись пополам. Мирмидон покачнулся, схватившись за кровоточащую макушку.

— Не надо, — покачал головой приблизившийся Чейн-Лу. — Не привыкай вершить смерть над слабыми и беззащитными.

Хайди выпустил из рук разломанное деревце, с интересом наблюдая, как жизнь медленно покидает тело мирмидона.

— Я видел смерти животных в лесу, — задумчиво сказал он. — Но это… Это по-другому. Тот другой, леди Джайна, он погиб от ваших рук. Что вы чувствовали?

Джайна явно не разделяла его лихорадочного восторга, и не хотела становиться той, кто приведет пандаренов к тому образу жизни, от которого они сбежали тысячелетия назад.

— Убийство не наделяет тебя властью и не возвышает, Хайди. Это была самозащита. Если бы они не хотели причинить тебе вред, я бы… не отнимала их жизни.

— Не надо говорить со мной, как с ребенком, — насупился Хайди.

— Но ведь ты поступил как ребенок. Сбежал из дому, вопреки родительским просьбам. Тебе вряд ли удалось бы найти более неподходящий момент для поисков серебристого меда.

Хайди буравил взглядом песок под ногами, но все же украдкой поглядывал на Чейн-Лу. Наконец, любопытство взяло вверх над его чувством вины.

— А вы кто? — спросил он пивовара на обратном пути в селение. — Я вас никогда не видел.

— Я Чейн-Лу…

— Чейн-Лу пивовар, — прервала его Джайна, не дав пивовару рассказать о своем отшельничестве. — Кейган-Лу его старший брат.

Старший сын Хейдива задумался.

— Пожалуй, я хотел бы стать пивоваром, — сказал он. — Вы берете учеников, Чейн-Лу?

Пандарен смутился. Отшельники, какими мастерами своего дела они не были, не имели права брать учеников. Чейн-Лу еще не знал, что Джайна твердо решила положить конец этой традиции.

— Кажется, твое отсутствие, Хайди, не прошло незамеченным, — вновь спасла пивовара от ответа Джайна.