Ольга Золотухина - Танцующая на углях

Кендра уже нетерпеливо постукивала пальцами по столу, когда вошла наша торжественная процессия. Под бдительным руководством Сфинкса слуги споро сервировали стол, и ужин, наконец, начался. В меня почему-то кусок не лез, хотя я всегда отличалась завидным аппетитом и способностью есть практически в любой обстановке. Что ж, едва попав в замок, я вовсе не ожидала, что Сет отправил нас сюда только из любви ко мне... но слишком уж нетипично всё это началось, нахлынуло, как настоящая волна!.. Я угрюмо ковырялась в любимой жареной форели, пока не бросила её и не принялась один за другим съедать финики, так и не отведав ни кусочка...

- Истинная леди должна есть вдоволь, чтобы выглядеть цветущей и привлекать своими формами мужчин, - ни с того ни с сего заметила хозяйка, довольно выразительно взглянув на меня, и отложила длинную двузубую вилку.

- Ты, наверное, не имеешь от них отбоя, - равнодушно ответила я и, кинув на Романа взгляд, поднялась из-за стола: - Я могу быть свободна? - поинтересовалась я и, не собираясь дожидаться ответа, сделала шаг в сторону, однако меня остановил неожиданный в тишине голос одного из рыцарей, внезапно поднявший голову от своей тарелки с огромным жирным куском мяса:

- Постойте, не покидайте нас, покуда не изведали всей сладости голоса нашей хозяйки! Вам было бы непростительно пропустить такое! Готов поклясться на мече, вы не слышали в жизни ничего подобного! Голос её подобен самому опьяняющему вину, что держат в погребах нашего короля Лоуренса! - Кендра, пребывавшая не в лучшем виде от моего "оскорбления", которым её унизила "грязная ведьма", явно оживилась и даже разрумянилась немного сквозь потрясающую бледность. Кстати сказать, не только она одна восприняла идею своего рыцаря с восторгом, головы подняли все, а в мигом раскрывшихся широко глазах таксиста из уголка в угол полетели искорки. Я вернулась на место только поэтому: такое оживление в его душе я видела нечасто, и то когда он смотрел на меня... в отдельные ситуации... а тут... кажется, он не был в восторге от того, в какие условия неожиданно попал? Или я ошибаюсь?

- Если вы настаиваете, лорды, то дама всегда готова подчиниться, особенно если эта просьба исходит от мужа и господина этой дамы, - и Кендра бросила на Романа такой взор, что я поняла, почему сегодня днём он не поднял меня на руки, несмотря на полное отсутствие предрассудков.

- Прощим-прощим, милети! Я прошто от ваш в окне корю, кокта вы поёте! - разразился аплодисментами эмоциональный элемент "Красной книги". Причём умудрился хлопать не только всеми четырьмя лапами, но и хвостом, в результате чего запутался сам в себе и полетел под стол, откуда после непродолжительной возни и отправлении туда Марселлы. Снова полились звуки приветствия, не смолкавшие даже тогда, когда кошка за шкирку выволакивала его на свет свечей и факелов.

Кендра (до того наш слух ещё услаждали различные мелодии местных музыкантов, хотя, признаюсь, слушать их было не очень приятно после моего знакомства с современной музыкой и искренней приверженности к моей обожаемой египетской "вязи") подошла к слугам, взяла лютню у одного из них и присела в кресло без спинки, с подушкой на сидении. Мне в голову почему-то пришла мысль произвести эксперимент над моим провожатым, я незаметно (все взоры были устремлены на миледи) пересела поближе к Роману и, визуально наметив его под столом, хорошенько наподдала носком ноги его по голени. Если бы он никак не прореагировал, это ещё не настолько удивило бы меня, как то, чем одарил он меня после моего эксперимента; нет, это не был взгляд, я не могла его так назвать, это были две иглы, две змеи, пронзившие меня насквозь на мгновение и снова вернувшиеся в логово! Весело тут, а я не хотела ехать!..

- Что вам сыграть? - настроив лютню, как бы робко спросила Кендра, и со всех сторон на неё полетели выкрики-пожелания, которые для меня слились в один сплошной звук, который я не разобрала. Хотя нет, я всё-таки смогла понять одно слово (потому что его кричал явно отличающийся от остальных звуков голос моего дорогого Сфинкса, он просил спеть "Роксану", которую я довольно легко смогла разгадать даже в его произношении). Наконец, необычайная певица решилась на что-то, было видно, как ей приятно слышать все эти уговоры, даже на меня снова свысока стала смотреть, как было да моего "ужасного ответа". Я приготовилась узнать, что же таится за словами рыцаря... и тут она запела...

Я не слышала в жизни ничего подобного! Наверное, это моментально отразилось на моём лице, потому что хозяйка замка мстительно усмехнулась, не прерывая чудесных звуков, равным которым ещё не было создано природой. Понятно теперь, что так привлекло в ней Романа. Он ведь не женился, видно, ждал кого-то вроде меня, не такого как все, кажется, его тоже тянет на экзотику. Нет, я вовсе не завидую, я-то опомнилась достаточно быстро, с присущей мне трезвостью и мимолётностью чувств, когда я сначала не могу прийти в себя, но зато очень быстро остываю и обретаю способность смотреть на вещи не в розовом цвете. Всегда нравилась себе за это качество, не надо подвергаться излишней чувствительности... А вот остальные, похоже, пребывали в полной эйфории, раз не замечали того, что оказались под влиянием сильного гипноза. Я из-под ресниц наблюдала за тем, как замирают в разных позах жители замка и ревностно следуют малейшему движению руки этой средневековой "сирены". Лично я вижу подобную структуру существ впервые. Мой прототип в славянской мифологии, Лада, говорила мне о подобных полуженщинах, в обилии водившихся в водоёмах славянских просторов. Лично мне на них смотреть не очень хотелось, наверное, просто было лень, а, может, и по другой причине, хотя вот теперь я об этом сожалею, наблюдая за этой прелестницей. Так мне и надо, говорила ведь Сешат, что надо быть любознательной, а вот теперь я гляжу на Кендру и не знаю, чем бы таким её...

- ... гляди же, моя любовь, мы снова будем вместе, ты уже близко, я тебя ощущаю кожей, сердце! - внезапно резко сменила мотив девица, что осталось совершенно незамеченным со стороны общественности (я не в счёт, меня тут нет, по крайней мере, мысленно); изменилась не только направленность её пения, но и всё вокруг, вплоть до её одежды. Вместо роскошного бархата на ней оказалось не менее потрясающее, нет, не платье, что вроде обрывков водорослей вперемешку с солнечными бликами и морской зеленью, волосы, лицо, босые ступни - всё явно указывало на род её занятий вне замковых забот. Наши удобные кресла превратились в коряги, оплетённые мхом и чем-то ещё, тоже зелёным и сине-голубым, рябившим в глазах. Да и всё остальное тоже покрылось этим противным цветом, потолок, и без того терявшийся где-то в тёмной высоте, вовсе стал неразличим в поросли болотных деревьев, местность меж кочек, занимаемых нашими "креслами", заполнилась болотной жижей и так далее по полной программе... Одним словом, как говорится, "всё стало вокруг голубым и зелёным", как же точно когда-то сказал неизвестный мне господин из времени таксиста. Тому, кстати говоря, в данный момент вообще было глубоко всё равно, если бы он сам зарос мхом и водорослями, он бы и не заметил, ещё бы, перед ним было зрелище, заслуживавшее большего внимания - его собственная полуголая жена! Сфинкс продолжал оптимистично висеть в воздухе, не отрывая от хозяйки восхищённого взора. Сто ж, он и при меньших потрясениях замирал, так что это было ему вполне простительно. А при известном воображении его можно было принять за огромного комара, которых, говорят, полно в подобного вида местностях. Уж я-то знаю, ибо вот уже восемь лет живу на самом красивом болоте мира - в Питере. В общем, восторгам моим не было предела, а голосистая красавица меж тем продолжала агитацию невидимого и неизвестного пока общественности объекта, естественно, не обращая на слишком резвую богиню внимания, даже не обидно!..