Светлана Литвакова - Зона особого влияния

Кругом в изобилии росли кусты и кактусы самых разных видов, открывая широкий фронт для Ларискиных исследований.

— Смотри! — Она подбежала к очередному скоплению колючек и склонилась над ними.

Я подошла ближе. Кактусов было несколько. Они росли одной кучкой, возвышаясь над землей на несколько сантиметров и были похожи на округлые мясистые розы зеленого цвета.

— Это пейот! — восторженно прошептала Лариска, любуясь довольно убогими растениями. — Сильнейший галлюциноген! Помнишь, им шаманы пользовались?

Я равнодушно пожала плечами. Меня мало интересовала подобная растительность.

Мы снова двинулись в путь и к вечеру вышли к длинной, узкой долине, зажатой между крутыми холмами. Там и решили переночевать.

Ночевка прошла спокойно. Камень браслета опять светился, что позволило мне заговорить соль и начертить магический круг, который должен был защитить нас от непредсказуемой фауны данного места. На защитном круге настояла я, поскольку встреча с ядозубом оставила в моей душе неизгладимый отпечаток.

Побросав вещи в центр круга, мы закутались в теплый мех и спокойно уснули, устав от пережитых впечатлений.

Утром меня разбудил шорох в траве. Кругом сновали мелкие ящерки. Попискивали мыши. Хорошо, что я поставила защиту, никто из этой мелкоты не пересек границу круга. Было бы неприятно проснуться оттого, что по твоему телу бегают чьи-то лапки. Я потянулась и встала.

Неподалеку охотился койот. Увидев меня, он настороженно поднял голову и понюхал воздух. Запах ему, видимо, не понравился, потому что он фыркнул и, неспешно потрусил по своим делам.

Я растолкала Лариску. Она открыла глаза и тут же сообщила:

— Я есть хочу!

Кроме воды и сухарей ничего не оказалось, но мы не расстроились. Умывшись, погрызли сухарей, запивая их родниковой водой и с новыми силами двинулись в путь.

Пройдя узкую долину, мы обогнули холмы и остановились в изумлении — в низине, окруженной высокими горами с заснеженными вершинами, располагался огромный остров, окруженный со всех сторон водой.

Посреди острова возвышался каменный город, соединенный с сушей подвесными и насыпными мостами. Вокруг острова, на другой стороне канала виднелись жилища с копошащимися рядом людьми. По всей площади низины аккуратными прямоугольниками пестрели возделываемые человеческими руками поля.

— Где-то я все это уже видела, — Лариска потерла глаза.

— Где ты могла это видеть, если мы здесь первый раз? — не поверила я.

— В учебнике истории! — вспомнила подруга. — Древний город ацтеков, который был разрушен конкистадорами! Кажется он назывался Тенотла…, нет, Теночтитлан!

— Ну у тебя и память! — восхитилась я. — В жизни не запомню такое название!

— Как же ты тогда запоминаешь заклинания?

— Ну не знаю, — смутилась я, — они как-то сами запоминаются.

— Просто твоя память, в отличие от моей, отбрасывает ненужные воспоминания, — объяснила Лариска с умным видом.

— Пусть будет так, — покорно согласилась я. — Пойдем в город?

Лариска посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Ты в своем уме? — Она покрутила пальцем у виска. — Если это ацтеки, то нас первым делом принесут в жертву, даже не спросив, как зовут!

— А что же делать? — растерялась я.

— Видишь дома вокруг острова? — она ткнула пальцем, — пойдем туда. Нужно найти кого ни будь из майеков и разузнать побольше о городе.

— А кто такие майеки? — пришлось спросить мне у этой ходячей энциклопедии.

— Майеки, — терпеливо разъяснила Лариска, — это дети рабов, рожденные свободными. В рабство к ацтекам можно попасть за долги, за преступление, продав самого себя или как дань от покоренных народов. Ацтеки не убивают рабов, а продать могут если сам раб не против такой продажи. Рабы могут заводить семью, детей, имущество. Их дети рождаются свободными и становятся или рабочими или земледельцами. Такие дети и называются майеками!

— Надо же! — удивилась я, — почти демократия.

— Демократия! — передразнила подруга. — А ты знаешь, что пленники не становятся рабами?

— Почему?

— Потому, что пленники нужны только для одной цели — жертвоприношения!

Их просто убивают в честь богов! Теперь понимаешь, почему нельзя сразу идти в город?

— Понимаю, — испуганно подтвердила я и тут же поинтересовалась, — а как приносят в жертву? Сжигают, топят или голову отрубают?

Лариска с сомнением посмотрела на меня, словно раздумывая, сказать или нет, затем решилась.

— У пленников вспарывают грудную клетку и вынимают сердце! — зловеще произнесла она, — у живых! — Взглянув на мою побледневшую физиономию, злорадно добавила, — а тела уносят домой и съедают!

— Хватит меня пугать! — разозлилась я.

— Я вовсе тебя не пугаю, — Лариска вдруг стала очень серьезной. — Это чистая правда, если речь действительно идет об ацтеках! Я в этом очень сомневаюсь, но не забывай, что мы в Зоне, а здесь может быть все, что угодно! Пошли, — она дернула меня за руку.

Мы нашли тропинку и стали осторожно спускаться вниз.

Вокруг острова были разбросаны плетеные хижины обмазанные глиной. Крыши ветхих строений были покрыты широкими листьями агавы, в изобилии произраставшей рядом. Возле жилищ бродили утки и гуси, пощипывая траву. Пчелиные домики, в шахматном порядке расположенные тут же, дополняли живописную картину.

По краям каждой хижины, на несколько десятков метров, тянулись полосы земли, удобренные слоем травы, тростника и ила. Поля одним краем вдавались в канал, что существенно облегчало полив. Там выращивали кукурузу, перец, фасоль и хлопок.

Мы наблюдали за индейцами, спрятавшись в густых кустах, обрамлявших поле с кукурузой.

— Такие поля называются чинампой, — шепотом сообщила Лариска. — Очень удобно, только удобрять надо.

— Заткнись пожалуйста, — прошипела я, — мы не на экскурсии!

Лариска обиженно засопела.

— А что вы здесь делаете? — прозвучал за спиной вопрос на чисто русском языке.

Мы оглянулись одновременно.

Позади нас стоял молодой парнишка лет шестнадцати. Жесткие, прямые волосы темного цвета спадали на голые плечи. Карие глаза с любопытством и настороженностью смотрели на нас. У него было скуластое лицо с немного широковатым носом и по-детски пухлые губы. Из одежды на нем была только набедренная повязка, одним краем спускавшаяся почти до колена.

— Ты кто? — почему-то шепотом спросила Лариска.

— Меня зовут Тлапока, — приветливо улыбнулся парень. — Я ищу птицу, которая недавно потерялась в этих кустах. Вы не видели здесь гуся?