Александр Данковский - Папа волшебницы

— Ты прав, — заговорил наконец Реттен после затяжной, на измор собеседника, паузы. — Они для меня действительно, как ты деликатно выражаешься, заноза в заднице. Где ты эту фразу подцепил? Так вот, формально они — форпост империи на этих пустошах. Получают оттуда продукты, одежду, солдат и прочие ресурсы. И в случае серьезного конфликта вполне могут рассчитывать на ее помощь. А мне, как ты понимаешь, рассчитывать не на кого. Поэтому я их до поры до времени терплю под боком. Иногда пощипываю, как и положено доброму соседу. Они толком не знают, что за сила за мной стоит, поэтому боятся соваться. Пару раз получили по носу — вот и боятся.

Князь снова затеялся держать мхатовскую паузу, и на сей раз Сайни ему подыграл:

— Но фактически они частью империи не являются?

— Нет. Лет пятнадцать назад их умники из колдунов решили основать тут форпост. И постепенно пришли к мысли, что чем они более обособятся от центра, тем лучше. Мол, не будут им промывать мозги по поводу величия и могучия императора, не будут требовать исполнения дурацких планов и подчинения идиотским приказам… В общем, так и случилось. В конце концов, посылать в эдакую даль проверяющего — дело дорогое и хлопотное. Да он может и не дойти — если не сюда, так обратно. В Стаксу[9] это быстро поняли. Но, как видно, здешние деятели время от времени отправляют на родину какие-то важные сведения. Потому что караваны с едой и амуницией к ним ходят регулярно, четыре раза в год.

— Их-то вы, в основном, и щиплете?

— А почему же не пощипать? В конце концов, они наши исконные враги, и сокращая их поголовье, я оказываю услугу родине.

— Из которой бежали 18 лет назад?

— Скоро уже 19. И не бежал, а вынужден был удалиться.

— Мы отклонились от темы.

— Ты же сам и отклонил. Но я не против. Слушай дальше. Голова у тебя, сам знаешь, хорошая (хоть и не по назначению ты ее используешь, под чужие стрелы подставляя). Так что, поди, сообразил уже, что смарисские умники и я шли примерно параллельным курсом. Есть земля, на которую никто не претендует и скрывающая в себе немало диковинок. Есть желающие на ней осесть подальше от столиц, политиков, генералов и прочих надоедливых типов… Вот только взять верх над этой землей пока не удалось ни мне, ни им. Она имя свое — Ничейная — очень даже заслужила. На небольшом участке окопаться можно. И то… Пытались эти ребята городки на реке строить. Так что ты думаешь — первым же разливом смывало. И они ведь не дураки, проверяли, надежно ли место, не угрожают ли ему паводки. Оказывалось, что пока там города нет, место вполне надежное. Лес растет, почва твердая… А как город поставили — так место сразу надежным быть перестает. То разлив посреди лета случится — и река новое русло пророет, аккурат через свежее поселение. То землетрясение…

— Здесь? На равнине?

— Представь себе. Слабенькое такое, но достаточное, чтобы естественная дамба, подпиравшая озеро лет эдак двести, вдруг расселась. Мне вот повезло, на каменном останце сел. Да еще там, где раньше школа магическая была. Непростое это место, ох и непростое…

— И много старых секретов добыть удалось?

— Опять от темы уводишь?

— Напротив. Думаю, что наши недруги тоже в "непростом месте" окопались. Вот и выясняю, что за места такие и чем могут новых хозяев порадовать.

— И мог бы соврать, но не стану, — Князь озорно сверкнул глазами из-под кустистых пегих бровей, контрастировавших с невзрачным ежиком на голове. — Найти удалось не так много, как хотелось бы. А в найденном еще поди разберись. Сколько лет прошло. И язык тот почти забыт, и назначение многих предметов — полная загадка.

— Но кое-что к делу приспособить удалось?

— Не без этого, мой дорогой, не без этого. Я ведь, хотя в нирситете вашем не обучался, кое-что в магии понимаю.

— Понимаете, — ответил Сайни так, словно сделал над собой усилие, чтобы не ввязываться в какой-то спор. Наверное, тема Университета была тоже больная, как и "королевская".

— Понимаю, — повторил Князь. — А вот сделать ничего не могу. Даже огороды вырастить — и то проблема. Не растет тут обычный овощ, хоть тресни. А попробуешь землю вскопать дальше полулимы от дома — происходит то же, что с городками этих неудачников. То зверье лезет — и ладно бы по земле, но под землей, камни выворачивая с человечью голову! То сорняк такой, что поли не поли — не выведешь… Даже эльфы мои руками разводят, а уж они всякую растительную душу чуют. В общем, едим то, что лес да река дают. А дают они, между прочим, много чего. Да вот не угодно ли откушать?

Слышал ли он что-то, нам неслышное, время ли точно рассчитал или слуг выдрессировал, да только при этих его словах открылась дверь, и здоровенный, по самые глаза заросший бородой мужик (между прочим, весьма похожий на памятного мне по лесу разбойника) втащил громадное деревянное блюдо, на котором лежала запеченная целая рыбина вполне ресторанного вида. Яблочка в зубастой широченной, как лопата, пасти не было, но все остальное было путем — всякие там пучки зелени и прочие украшательные излишества.

Мужик поставил ношу на стол-сундук в углу, аккуратно сдвинув в сторону раковины для мозгокопания.

Князь потянул носом (запах и вправду был преотменный, а у меня уж брюхо подвело от всех этих треволнений), азартно потер руки, так что костяшки затрещали, и пошел к столу.

Между прочим, блюдо было одно, тарелок к нему явно не полагалось. То есть, ежели мы хотели присоединиться к трапезе, нужно было подойти к опасному хозяину вплотную. Он прекрасно понимал, о чем мы с Сайни думаем. И даже подлил масла в огонь.

— А вот пока не поедите со мной, ничего больше не скажу. Я, в конце концов, обижен, что вы, как гости, не отдаете должное моей кухне, — Князь явно кривлялся, изображая эдакого старичка-помещика. Ну чисто гоголевский персонаж. Причем актер он был, вроде бы, скверный, играл ненатурально, но вот в голосе было что-то такое, что на миг заставило меня поверить: передо мной добродушный, в общем-то, хотя несколько вздорный дедок, хлебосольный, щедрый и любящий покомандовать домашними слугами, которые, впрочем, уже давно его не боятся хозяина. Наваждение длилось всего пару секунд, а потом схлынуло. Но послевкусие оставило, как после хорошего фильма с историей этого самого дедка в качестве сюжета. Это что ж он такое с мозгами делает?

Сайни аккуратно разрядил арбалет, вытащил из-за голенища не слишком длинный, но широкий и тяжелый нож (видел я, как он им кустарник рубил — страшное дело), стелющейся "боевой" походкой подошел к столу, замер на миг — в два взмаха отпластал себе здоровенный ломоть рыбы. Поднял его на кончике ножа и стал есть.