Кейт Форсит - Запретная земля

— Как насчет музыки, Дайд? — спросил Лахлан.

Молодой циркач оторвался от своего кубка.

— Да, почему бы и нет?

Коннор побежал за его гитарой, и все, наполнив свои кубки, откинулись назад, приготовившись наслаждаться пением. На этот раз Дайд не стал петь одну из своих развеселых песенок или шутливых баллад, призванных развеселить слушателей. Он начал мягко перебирать струны гитары, и огонь свечей мерцал на его смуглом лице с прямым носом, чувственно изогнутыми губами и темными глазами, в которых сейчас плескалась тоска.

Потом он запел очень старую и очень грустную мелодию. В его печальном голосе звенело такое искреннее чувство, что многие еле сдерживали слезы, вспоминая далеких возлюбленных. Лахлан взял Изолт за руку, а Эльфрида положила голову на плечо Айена. Глаза у нее блестели от слез.

Давно мы расстались с тобою, любовь моя,

Но теперь снова повстречались, любимая, ляг же со мной.

Со мной, со мной, любимая, ляг же со мной.

Все, что я пережил, любимая,

Вмиг исчезло в твоих объятиях, любимая, ляг же со мной.

Со мной, со мной, любимая, ляг же со мной.

Долго ты была далеко, любимая, ляг же со мной.

Скажи, что ты всегда будешь моей,

Скажи, что никогда не предашь меня,

И я всегда буду любить одну тебя, любимая, ляг же со мной.

Со мной, со мной, любимая, ляг же со мной,

Долго ты была далеко, любимая, ляг же со мной,

Если бы мы никогда не расставались, любимая,

Счастью моему не было бы предела, любимая, ляг же со мной.

Со мной, со мной, любимая, ляг же со мной,

Долго ты была далеко, любимая, ляг же со мной.

Его голос умолк, и последние аккорды музыки отзвучали.

Потом долгую тишину разорвали бурные аплодисменты. Дайд без улыбки поклонился и вернулся на свое место.

— Ох, Дайд, какой же ты все-таки актер! — воскликнула Финн. — Ты так печально пел, что можно подумать, тебя действительно терзают муки неразделенной любви. — Она закатила глаза, прижав руку к сердцу.

Дайд взглянул на нее, залившись краской. Потом внезапно развернулся и, неестественно выпрямившись, вышел из шатра в сумерки.

— Пылающие яйца дракона, да что с ним такое? — спросила ошарашенная Финн.

Джей поколебался, потом склонился к ней, сказав очень тихо:

— Зря ты его дразнишь, Финн.

— Да в чем, в конце концов, дело?

Брангин повернулась к ним с мечтательным лицом.

— Он влюблен, да?

Джей кивнул.

— Да, и очень давно. Он говорит, что полюбил ее с первого взгляда, когда они оба были совсем детьми.

— Но почему… Разве она не любит его?

Джей покачал головой.

— Думаю, она даже не знает об этом.

— Но, жареные крысы, это же курам на смех, — ответила Финн. — Дайд самый красивый мужчина из всех, кого я видела, быстрый, умный и забавный. И он сражается как лев, а поет как соловей, и к тому же лучший друг Ри. Чего ей еще нужно?

Джей бросил на нее быстрый взгляд, полный беспокойства и раздражения.

— Любовь — непостижимая вещь, Финн. Как молния — никогда не знаешь, кого она поразит. Кто может сказать, почему один человек любит другого? — От волнения у него чуть не сорвался голос, и Брангин, нахмурившись, взглянула на него.

Но Финн ничего не заметила, сказав:

— Ну, значит, эта девчонка просто курица! Кто она такая? Мы ее знаем?

Джей не ответил, но Брангин сказала:

— Сегодня, я заметила, когда говорили об Изабо Рыжей, у него стал такой вид, такое тоскливое выражение в глазах, что мне показалось..

Джей смущенно заерзал, его худые щеки пошли красными пятнами.

— Изабо? — воскликнула Финн. — Ну конечно! Когда мы были в Лукерсирее, он вечно танцевал с ней и пел ей любовные песни, и все время увивался за ней. Как я не догадалась? — Она вздохнула. — Изабо Рыжая. Как романтично.

Но Брангин была шокирована.

— Разве она не сестра самой Банри? Неудивительно, что у него такой несчастный вид. Их союз просто невозможен.

— Это еще почему? — спросила Финн.

— Я уверена, что Ри запланировал для нее великолепный брак, который пойдет на пользу государству. Ри ни за что не позволил бы своей свояченице, Ник-Фэйген, выйти замуж за простого циркача.

Джей молчал, задумчиво глядя в свое вино. Финн немедленно бросилась на защиту Дайда.

— Но почему? Дайд лучший друг Лахлана, я часто слышала, как он сам это говорил. А Изабо не какая-нибудь жеманная пустоголовая кукла, чтобы выйти за богатого лорда только потому, что это выгодно Лахлану! Она могущественная ведьма, вы же слышали, они только сегодня об этом говорили. Она всегда сама выбирала свой путь!

— Пусть так, но людей из знатных родов осталось слишком мало, чтобы позволить ей самой распоряжаться своей судьбой, — не уступала Брангин. — У Изабо Ник-Фэйген есть долг перед своей семьей, как и у нас с тобой, Финн. Мы не можем выйти замуж за первого встречного и жить для себя.

Краска бросилась Финн в лицо.

— Пылающие яйца дракона, это еще почему? — осведомилась она, вскакивая на ноги. — Почему мы должны приносить себя в жертву из-за того, что наши предки были колдунами Первого Шабаша? Я не просила, чтобы меня родили банприоннсы. Нет уж, я не позволю выдать меня замуж за какого-нибудь старого жирного индюка, просто потому, что он богат!

В сопровождении Гоблин, гордо шествующей вслед за ней с высоко поднятым хвостом, Финн выскочила в темноту, оставив Джея и Брангин смотреть ей вслед.

— Бедная Финн, — вздохнула Брангин. — Она не понимает, что положение банприоннсы налагает свои обязанности и ответственность, а не только дает привилегии. Со временем она поймет.

— Неужели у Финн такие родители? — с тревогой в голосе спросил Джей. — Неужели они действительно попытаются выдать ее замуж в политических целях?

— Ну разумеется, — пожала плечами Брангин. — Нет, они очень добрые и любящие родители, и очень терпимые к причудам Финн. Но она наследница престола Рураха. Последние десять лет были очень нелегкими в нашем краю. Шантан и Рурах лишились большой части своего благосостояния. Выгодный брак может существенно исправить положение вещей, точно так же как установление новых возможностей в торговле и заключение политических договоров. Мак-Рурахи будут очень тщательно рассматривать всех возможных претендентов на ее руку.

Повисло долгое молчание, потом Джей спросил:

— И с тобой все будет так же, Бранг?

— О, разумеется, — ответила она. — Я же Ник-Шан. От меня зависит жизнь моего народа. Как только я достигну совершеннолетия, управление страной перейдет в мои руки. Я должна сделать достойную партию. Мой муж должен быть достаточно сильным и богатым, чтобы помочь мне достойно править своей страной. Я всегда это знала.