Ольга Голотвина - Сокровище троллей

— А приданого мой отец не просит, — словно угадал ее мысли Хиторш. — Они с дедом потолковали и решили, что без разумной жены я совсем задурю и пропаду… нашли разумную! Видел бы он, как ты перед случайным бродяжкой хвостом вертела!

— Уйди, — ровным, мертвым голосом произнесла Айки.

Парень глянул в ее побелевшее лицо — и решил раньше времени свару не затевать. Вот после свадьбы…

— Да я ничего, — сказал он по возможности мирно. — Когда ж девке с парнями похороводиться, как не до сговора?

— Уйди, Хиторш, — так же ровно повторила Айки.

Взгляд парня опустился на девичью руку, все еще сжимающую нож.

А и впрямь уйти, что ли? Пусть посидит, подумает. Может, малость и поплачет, ее дело девичье…

Но Айки не стала плакать. Едва за Хиторшем закрылась дверь, как она метнулась к стоящему в углу сундуку и вытащила из-за него спрятанную лисью шапку.

Дура! Трусиха! Почему она сразу не кинулась за Дождиком? Почему не нагнала, не отдала шапку? Может быть, тогда набралась бы храбрости и сказала, что он забыл на постоялом дворе кое-что еще…

Но и сейчас не поздно. Да, он ушел далеко, но Айки знает — куда! С Безымянкой своей прощаться! Кто знает, сколько он там просидит, на берегу? Может, Айки его догнать успеет?

А не успеет — пойдет Дождика искать! Да, по всему белу свету! Да, с его шапкой за пазухой!

— Само поместье — ну, пахотные земли, — лежит в стороне от моря, скалы деревню берегут от штормов. А господский дом еще в старину был поставлен на побережье. Не самое удобное место. Когда накатывает шторм — не погуляешь. Но мне в детстве нравилось лежать в постели и слушать, как ветер бьется о ставни. Я знал, что он не ворвется в комнату, и не боялся. Даже нарочно его дразнил: давай, мол, сильнее… Дом хоть и старый, но прочный. Прадед строил на века.

Челивис грустно улыбнулся. Сейчас он сам верил в то, о чем рассказывал.

Маринга слушала дружески и сочувственно, но не забывала окидывать цепким взглядом берег и редкие сосны.

А для Челивиса разговор с девушкой был важнее поисков клада. Нет, не потому, что он потерял веру в сокровище. Наоборот, теперь-то он в него всерьез поверил. Но игрок привык истолковывать все вокруг как знаки милости или немилости лисы-удачи. Сейчас, что называется, поперло: исчезновение Дабунша, дружба Маринги, находка рысьей морды на скале… Конечно, он отыщет сокровище! Предчувствие у него!

— Вокруг дома — веранда. С нее берега не видно, скал не видно — только море. Я мальчишкой там любил играть, будто это капитанский мостик, а я командую кораблем.

— А мы с Аймарой играли на настоящем капитанском мостике, — тихонько засмеялась девушка. — И дрались: кому быть капитаном?.. А мой господин не скучает по дому?

— Есть немного, — грустно усмехнулся Челивис. — Уходил — не горевал. Хотелось повидать чужие земли. А теперь — да, вспоминаю…

Челивис сглотнул слюну.

Не было у него никакого дома. Ни сейчас, ни в детстве. Но приходится же отвечать дорожным знакомым и партнерам по игре на вопросы о родных местах и прошлом. Вот игрок, чтоб не запутаться, и придумал поместье у моря. А потом уже для себя сочинял подробности: стены из камня, обшитые сосновыми досками, гобелены в трапезной, вырезанные на всех дверях лица воинов в шлемах — чтоб отгоняли злых духов…

Порой бродяге и самому казалось, что дом ждет его где-то. Стоит на морском побережье, отражает атаки ветра. А внутри, за массивной входной дверью, ждет усталого странника свет, тепло, добрые глаза оленей на гобеленах…

Врать о доме было привычно… но почему-то сейчас слова чуть горчили в горле.

«Ушла! Мерзавка! Сучка! Убежала следом за своим бродягой!»

Лицо Хиторша сделалось таким жутким, что Недотепка взвизгнула, прервав свой простодушный рассказ про уход Айки.

Вроде бы Хиторшу радоваться надо. Может, из-за девкиных выкрутасов свадьба сорвется? Он парень молодой, ему рано в хомут лезть. На воле погулять охота.

Но если невеста от жениха удирает — это не свобода, это позорище. Над таким женихом не то что вся деревня — белки на ветках хохотать будут. А отец еще и вожжами поучит дурня за то, что недоглядел за просватанной девчонкой.

А почему — недоглядел? Как раз доглядел! Вовремя спохватился! Вот сейчас и догонит, пока недалеко ушла.

Думал это Хиторш уже на ходу. Никого не предупредил, не спросился у Кринаша — ринулся в погоню. Твердо ступал по цепочке следов Айки, сминая, затаптывая оттиски ее ножек.

Свадьбы не будет, это и козе понятно. А только расстроит свадьбу сам Хиторш. Притащит дорогую невесту за косу в Топоры: смотрите, мужики да бабы, кого мне в жены хотели подсунуть! А не вышло, в Семействе Аджунер дураков не рожают!

Тут физиономию Хиторша разорвала мерзкая ухмылка.

А пока он будет волочь девку в деревню, можно будет ей растолковать, какого удовольствия она себя лишила. Кто же ему, Хиторшу, сможет помешать? Кто за Айки заступится?

— Кричали?

— Вроде да, впереди…

Двое мужчин и девушка тревожно замолчали, вслушиваясь в шум ветра в сосновых ветвях.

Громче, отчетливее донеслось до них:

— Тону-у! Люди добрые!.. Спаси-ите! Тону-у!

Литисай, Аймара и Джайчи кинулись бежать по берегу, где еще недавно мирно осматривали подножье высившихся над рекой скал, ища неведомый Приют Филина.

Но они разом позабыли про клад, едва за маленькой каменной косой показалась сизая гладь реки, проломленный лед и человеческая фигура, повисшая на краю льдины.

— Эгей, держись! Мы сейчас! — крикнул Литисай, спускаясь на прибрежный лед.

Бедняга не отозвался. Он застыл на льдине спиной к подоспевшим спасителям. Видны были только плечи, обтянутые тулупом, и овчинная шапка. Не двигался, не кричал — видно, понял, что помощь близка, и берег силы.

Кучер Джайчи уже разматывал веревку, которую перед уходом в лес обмотал вокруг пояса — на всякий случай.

— Зачем он туда пополз? — удивилась Аймара, глядя на полосу, тянущуюся от берега до пролома.

Взволнованный Литисай только сейчас вспомнил о присутствии девушки. И рявкнул безо всяких «не угодно ли госпоже» и прочих учтивых оборотов:

— Быстро на берег! На камни! И ждать нас там!

Аймара еще не слышала от вежливого сотника командирского тона — и растерялась. Возможно, она бы нашла достойный ответ, но бывший боцман подхватил так же свирепо:

— И без споров! И на лед не слезать! Не то уши оборву, а капитан еще добавит!

Аймара поняла, что с этими грубиянами ей не сладить. Она пообещала себе потолковать с ними попозже и с достоинством поднялась по валунам наверх — туда, где сквозь широкую расселину на берег хлынула толпа невысоких елочек.