Валентина Герман - Принцесса демонов (СИ)

Аманда не ответила ему. Не видела смысла спорить. Вместо этого, опустившись у стены рядом с Акко, прикрыла глаза и спросила тихо:

- Вы верите в существование души, мистер Ханнинг? И как вы думаете, что происходит с душами тех, над кем вы проводите ритуалы? Вы возвращаете мёртвых обратно к жизни. Это не наука и не медицина. Это противно законам природы и воле богов. Так где же оказываются их души?..

Я не вмешивался в их натянутую беседу, однако не мог не согласиться с рассуждениями Аманды. Было что-то жутко нечеловеческое в каждом из этих ходячих трупов, возвращённых к жизни - вроде бы и живых, но в действительности только на время обманувших смерть. Они двигались, говорили и непрерывно умирали, каждую минуту становясь ещё на шаг ближе к тому, чтобы рассыпаться в прах. Их будто задержали где-то в междумирье, между жизнью и смертью, не в одном конце тоннеля и не в другом.

- Душа, мисс Кейтон, это совокупность свойств нашего разума. Если разум жив, значит, и душа ваша на месте. Иначе почему людей, тронувшихся рассудком, называют также и душевнобольными?

Аманда неопределённо повела плечами.

- Не знаю. Я лишь надеюсь, что когда мы избавим их от яда, они смогут вновь стать самими собой.

Нетрудно было понять, о ком именно думала в тот момент Аманда и за чью душу молилась внутри.

Спустя какое-то время её мысли, по-видимому, обратились к ещё одному дорогому ей существу, которого она всеми силами стремилась защитить.

- Как всё-таки беременность смогла избавить меня от яда? - спросила она так, будто ни на секунду не сомневалась в причине своего исцеления.

- На этот вопрос я тоже мечтаю узнать ответ, - с нездоровым энтузиазмом отозвался Ханнинг. - Как только мы выберемся отсюда, я обязательно возьму образцы вашей крови для изучения. У нас есть всего несколько месяцев вашего исключительного положения, чтобы найти разгадку, но если удастся сделать это, уверен, я найду способ создать наконец поистине чистую кровь...

Он говорил так, словно и впрямь верил, что после сегодняшней ночи ничего не изменится. Он полагал, будто спокойно вернётся в свои лаборатории, небрежно замаскированные под смесь религиозного культа с обществом избранных, и продолжит делать своё дело во имя заблуждений, которые одни, безо всякого яда, травят разумы и души фанатиков, подобных ему. Вот только позволят ли ему безнаказанно продолжить те, кто поневоле стал его жертвами? Позволю ли я, когда жизни самых дорогих и близких стоят на кону?

- ...в этом и проблема, и одновременно непостижимая красота, - между тем увлечённо продолжал Ханнинг, не подозревая о моих размышлениях. - Удивительные механизмы, которые мы не в силах объяснить, парадоксальная противоположность эффектов от состава... Я уверен, здесь кроются важнейшие истины о человеческой природе, о нашем предназначении и месте в этом мире. И я верю, что мы способны превзойти собственную эволюцию и превратить её в революцию, стоит только найти правильный рычаг и надавить на него. Вы, мисс Кейтон, считаете меня безумцем и злодеем, но я-то знаю: будущие поколения возведут меня в ранг гения.

- Время покажет, - ответила Аманда, явно оставаясь при своём мнении.

Ханнинг снисходительно улыбнулся и не ответил, оставаясь при своём.

Час тянулся нестерпимо долго, но наконец он миновал. Ханнинг поднялся, чтобы приступить ко второй попытке чудотворного исцеления, однако у стола замер, разглядывая содержимое своего чемоданчика так, будто видел его впервые.

- Что там?.. - слегка обеспокоенные, мы поспешили следом.

- Кровь расслоилась, - ответил Ханнинг, правда не удивлённо, а, скорее, задумчиво.

- Это... ненормально? - с тревогой в голосе спросила Аманда, бросая короткий напуганный взгляд на меня. Однако Ханнинг не выглядел озадаченным, или напряжённым, или готовым вот-вот раскрыть наш обман.

- Напротив, - отозвался он отрешённо. - Клетки крови оседают вниз, сверху остаётся плазма с растворёнными в ней... веществами... - голос его затих на полуслове, и продолжать туманные разъяснения Ханнинг не стал, целиком погрузившись в себя.

- Ну, и что не так-то?.. - не выдержав, поторопил я его спустя полминуты.

- Всё так. Всё даже очень интересно. Я полагаю, если природа противоядия позволяет ему переноситься плазмой крови, это существенно повысит наши шансы, - с этим Ханнинг взял наполненный кровью шприц, оставшийся лежать в чемоданчике после первой неудачной попытки, и небрежно опорожнил его в свободную пробирку. - Если не вдаваться в подробности, которых вы всё равно не поймёте, могу сказать одно: использование плазмы существенно снизит риск осложнений. Если мои догадки оправдаются, то я почти могу поручиться за исход операции. Нет, конечно, ещё лучше было бы использовать сыворотку, однако здесь просто нет такой технической возможности...

Не могу сказать, что после столь понятных объяснений меня вдруг постигло какое-то озарение. Скорее, я чувствовал себя как никогда беспомощным, словно благородная девица, случайно забредшая в городские трущобы. Мы были вынуждены доверить жизнь Аннабель недавнему врагу и фанатичному безумцу, не в силах ни контролировать, ни даже осмыслить его действий. Во всей этой ситуации мы полагались лишь на то, что судьба Ханнинга сейчас зависела от успешности эксперимента ничуть не меньше, чем наша.

Стараясь не потревожить пробирку, на дне которой теперь скопилась тёмно-красная гуща, Ханнинг поочерёдно опустил в верхний слой две иглы и набрал в шприцы едва заметное количество мутновато-жёлтой жидкости. Тут же снял иглы, бережно сложил их в чистую колбочку и сменил теми, что уже использовал во время первой попытки.

- К сожалению, у меня не так много инструмента в запасе, - прокомментировал он свои действия, хотя никто и не требовал от него отчёта. - Придётся крысам довольствоваться малым. Мы ведь не хотим занести вашей сестре какое-нибудь бешенство, не так ли?

В ответ на эту реплику у меня невольно родилось замечание насчёт бешенства, и так имевшегося у Аннабель в избытке, однако озвучивать при Аманде неуместную шутку я не стал. А потом вспомнил, как Аманда всегда отзывалась о своей близняшке, и подумал, что с настоящей-то Аннабель я и вовсе никогда не был знаком.

Ханнинг повернул усыплённую крыску, прощупал её позвоночник. Раз, другой, потом зафиксировал нужную точку и осторожно, но вместе с тем уверенно вонзил в тельце самый кончик тонкой иглы. Медленно надавил на поршень, резко извлёк иглу, придавливая место укола тампоном, тотчас взялся за второй шприц. Ещё одна инъекция, и противоядие в крови.

Ханнинг отложил инструмент и выжидательно замер, неотрывно наблюдая за недвижимым телом.