Ирина Сыромятникова - Меч Лун

— Но ведь маги проверяли всех прибывающих! — от волнения у Мастера Лезвий сел голос. — Как это может быть?

— Если бы нашим противником был Предавший Свет, вполне оформившийся колдун, он был бы мгновенно обнаружен. В этом я не хочу даже сомневаться, — Смотритель сокрушенно вздохнул, — Но, похоже, мы имеем дело с каким-то второсортным волшебником, даже не гильдийцем. Его аура слишком слаба для надежного анализа, он не пользуется особым доверием и не допускается к защитным системам, возможно, помогает Тьме из страха или по принуждению, но все это не делает его менее опасным. Даже самое слабое заклинание, произнесенное в нужный момент, чудовищно разрушительно, что мы сегодня и могли наблюдать. И в связи с этим, Жак, что там все-таки произошло?

Страж не стал пытаться встать с подушек, дыхание давалось ему с трудом, говорить он мог только очень коротко.

— С начала — было как всегда, — все невольно затаили дыхание, прислушиваясь к хриплому шепоту, — Были двое. Подошли. Предложили выпить, не раз. Спросили про башню: «Кто живет? Кого прячут маги?». Быстро ушли.

Смотритель удивленно поднял бровь:

— Они пытались споить Стража?

— Жак ни разу после Сент-Араны не надевал форму, — многозначительно буркнул Ирвин.

— И как они выглядели? — живо поинтересовалась Изабель.

— Вот, пытаюсь вспомнить, — Жак болезненно поморщился, — и не могу.

Брови девушки удивленно поползли вверх — Страж славился своей наблюдательностью.

— Он вообще ничего не должен был помнить, — вмешался Ирвин, — его пытались околдовать. Подготовка Стража помешала заклятию, вот им и пришлось идти на крайние меры.

— То есть, ты хочешь сказать: все это, — Станис махнул в сторону места давешних беспорядков, — сделано, чтобы по-тихому замочить Жака?

— Да. И заметь — у них ничего не получилось. Все очень непрофессионально, я бы даже сказал — по-любительски.

— Но врагов, вероятно, несколько, — вздохнул Смотритель.

— И у нас пока нет никакой возможности их распознать, — добавил Ирвин.

— Как это — никакой? — возмутилась Изабель. — Кегары определят предателей с одного взгляда!

— Девочка моя, — покачал головой маг, — в крепости шесть тысяч человек, не считая Стражей и солдат. Мы не можем предъявить кегарам каждого.

— И потом — свидетельство зверей окажется неубедительным против, вполне возможно, всеми уважаемого человека, — заметил мэтр Сэмуэл. — Это не выход.

— А если сократить число? — неожиданно вмешался Натан.

— Как? — хмыкнул Ирвин.

— Ну… — оборотень стушевался.

Но на лице Смотрителя отразился живейший интерес.

— Да! Сократить! — Мэтр Сэмуэл с воодушевлением запустил пятерню в бороду. — У них здесь кто-то есть — тот, кто рассказал о гостях, живущих в башне, возможно, даже не маг. Надо его выманить. — Взгляд мага устремился в даль. — Дадим им пару дней успокоиться, объявим, что Жак умер, не приходя в сознание. Потом устроим встречу с якобы лордом Икторном. «Перед лицом общей опасности…, оказываем доверие…» — и все такое. Они обязательно пошлют кого-нибудь, тут-то и пригодятся кегары, может, Жак кого узнает. Надо же с чего-то начинать! — Смотритель с интересом оглядел Натана. — А вы очень сообразительны, молодой человек!

Оборотень зарделся от удовольствия.

Станис скептически поморщился:

— Не особенно надейтесь!

На подготовку магам потребовалось больше недели. Ирвин усиленно изображал горе и скорбь о безвременно ушедшем соратнике, Жак выздоравливал со свойственной Стражам стремительностью; Смотритель распускал через своих агентов смутные слухи и шепотки, блуждающие по Цитадели в доброй сотне разновидностей с единственной целью — дойти до ушей вражеского слуги.

— Не в коем случае нельзя перестараться, — твердил мэтр Сэмуэл, — Они не должны заподозрить подвох.

— Они не распознают подвох, даже если придут со свечкой, — усмехался Ирвин, — Учитывая уровень этих доморощенных Слуг Зла, опасаться нам надо именно их некомпетентности — дураки непредсказуемы.

В Цитадели маги набирали группу добровольных помощников, связанную, как намекали слухи, с тщательно оберегаемой гильдийской тайной. Сначала их должно было быть две сотни, потом сотня, а в конце — только четыре десятка. Маги пристально наблюдали за кандидатами, но ни один не возбуждал подозрений. Требовалась решительная проверка.

— Все! — объявил однажды мэтр Сэмуэл, — Не рискуя ошибиться, больше ужимать группу мы не можем.

Подготовка велась в строжайшей тайне, только Стражи и старшие маги знали смысл происходящего. Одновременно происходило множество мелких, не связанных на первый взгляд событий: был затеян осмотр состояния кровли замка, многие Стражи, по преимуществу, неприметной наружности, получили увольнительные и незаметно покинули Цитадель. День главного представления был назначен.

— Мы не можем следить за каждым, — объяснял Смотритель, — это нас раскроет. Сеть наблюдателей расставлена — предатель должен выдать себя сам. Если вы сумеете дать малейший намек, способный направить поиски — я буду счастлив!

Жак кивнул, Изабель обняла за шеи своих кошек:

— Не сомневайтесь! Мы их обнаружим.

Натан немного нервно одернул великолепный камзол цветов дома Икторнов и вздохнул.

Станис потрепал шаренца по плечу:

— Расслабься, малыш! Они никогда не видели Дэвида и вряд ли отличат одного вельможу от другого. Главное — будь естественным.

Оборотень решительно кивнул.

Этот день должен был ничем не выделяться среди прочих — Цитадель жила своей обычной жизнью, число стражников не изменилось, караулы сменялись в давно заведенном порядке.

В большом зале Северной башни собирались зрители и члены труппы. Бывших циркачей не надо было учить выступлениям — свои роли они усвоили отлично.

Жак и Изабелла устроились за ширмами, девушка крепко держала за ошейники своих зверей, кегары прониклись чувством момента и вели себя на удивление смирно.

— Они что-то чувствуют, — отметила укротительница, наблюдая, как мечутся черные кончики кошачьих хвостов.

— Или их возбуждает необычность обстановки, — пожал плечами Ирвин, — Наблюдай внимательно и (во имя Силы!) не звука. Начинаем!

Зал быстро заполнился людьми, все сорок по тем или иным причинам часто посещали Цитадель, но в Гильдии не состояли. Повара, прачки, горничные, истопники, посыльные, доставляющие донесения от дозорных на стенах и от офицеров ункертского гарнизона. Писари и портные, мясник и архивариус — достойные люди, желающие по мере сил помочь обороне Обители. Никто не смел обвинять их, но все было сделано для того, чтобы предатель сейчас оказался здесь.