Людмила Астахова - Армия Судьбы

– Хочешь узнать одну страшную тайну? – спросил он.

– Хочу.

И он прижался губами к ее уху и прошептал то, о чем молчат даже под самой страшной пыткой, в пьяном угаре, в темном омуте безумия, в жару и бреду чумы, под угрозой смерти, перед смертью и после нее. Он назвал ей свое Истинное Имя. Стирая навсегда последнюю границу между ними.

А потом Джасс снова открылись разные тайны. Его отчаянная нежность, его деликатность, его трепетная забота, его неуязвимая покорность. Их волосы, темные и светлые, перемешались, пальцы переплелись, тела расплавились, как чистое золото в тигле у искусного ювелира.

Пард, размашисто шагавший впереди всех, вдруг словно споткнулся о невидимую преграду. Его развернуло на месте, он остановился как вкопанный. Больше всего ему хотелось раскинуть руки в стороны и заслонить от глаз лангеров… два нагих тела на песке. Голова женщины на груди у мужчины, и не разобрать, где чья рука или нога.

– Пард, ты чего? – спросил было Сийгин и тоже остановился.

– Это… – начал было Ярим, но Унанки так посмотрел на принца, что тот замолк на полуслове.

– Я так и знал, – проворчал оньгъе себе под нос. – Что теперь прикажешь делать? – Он поглядел почему-то на красного от смущения Тора, словно целомудренный тангар сам толкнул эльфа в объятия женщины-хатами.

– Боюсь, что сделать ничего и нельзя. Они с самого первого мига были друг для друга…

Голос у Малагана совершенно невозмутим.

– Так и нечего торчать тут и смотреть на чужую любовь, – одернул лангеров Унанки. – Отойдем подальше, разведем костерок, а там, глядишь, наши голубки проспятся и сами явятся на запах обеда. Оставь им одежду, Пард. Я, конечно, с удовольствием еще разок полюбуюсь на прелести Джасс, но, думаю, Ирье рад этому не будет.

– Это еще почему? – удивился Сийгин.

– Ревнив наш командир потому что, – пояснил эльф, ухмыляясь во весь свой немалый рот. – Ревнив, как… как тангар или даже хуже. Ты уж извини, Тор. Я его давно знаю.

– Поди ж ты… – поразился до глубины души Мэд.

Ириен слышал сквозь сон разговор лангеров, но шевелиться ему не хотелось совсем, да и Джасс спала так глубоко и сладко… ее рука лежала у него на животе… и он слишком давно мечтал об этом, чтобы по собственной воле прервать блаженство…

Они не вернулись в Чефал, памятуя о том, как переменчива бывает королевская воля и как быстро иссякает благодарность венценосцев. Забота сандабарской королевы вполне могла обернуться плахой или виселицей, если вдруг ее величество решит, что лангеры не оправдали ее ожиданий. Кто знает?

Ланга двинулась вдоль береговой линии, не в силах расстаться с теплым и ласковым в это время года морем. Семь мужчин и одна женщина легкомысленно шагали по влажному песку без всякой цели, останавливаясь, только чтобы наловить крабов или рыбы, налопаться до отвала и завалиться спать. Единственное, чего не хватало всем, кроме, разумеется, эльфов, это доброй выпивки. Хотя бы браги или захудалого пива. Пард согласился бы даже на мерзкий алмалайский эль, который на вкус чуть хуже кошачьей мочи.

И без того загорелые, лангеры одеждой себя не обременяли, прокоптились насквозь. Купались без всякого стыда – голышом, а во время дневного перехода мужчины ограничивались только исподними штанами. Джасс прикрывала грудь куцым платком. А на ехидный вопрос Мэда о причине столько острого приступа скромности бывшая хатамитка ответила, что придерживается того убеждения, что сиськи могут быть черными только от рождения, а ежели они белые, то так тому и быть. Насколько же они белые может судить только Альс. Малаган не упустил случая и поинтересовался у обладателя столь ценной информации об истинном положении дел и получил в ответ довольно болезненный пинок под зад, но не обиделся. А чего обижаться? Сам напросился. В принципе лангеры были только рады за Альса. Новые чувства смягчили его настолько, насколько это в принципе возможно. Нет, он не стал менее хмурым и не забыл, как ругаться, а сторонний наблюдатель не нашел бы существенных перемен. Но то сторонний, а лангерам достало увидеть его расслабленное лицо во сне. Молодое, почти красивое, тонкое и совершенно счастливое. Словно слышал Ириен Альс во сне шум ветра в древних соснах или стук дождя по крыльцу родного дома. Джиэс-Унанки закрыл глаза узкой ладонью, чтоб скрыть их подозрительный влажный блеск.

– Если ЭТО из-за нее, – он кивнул на Джасс, свернувшуюся под боком у Альса, – то я готов простить ей даже то, что она – человек, – сказал он сдавленно и ушел поближе к прибою.

Лангеры понимающе переглянулись. Когда-то же эльф должен быть счастлив? Если сможет.

Глава 7

ДЕМОНЫ ГОРОДА ХАННАТ

Демоны бывают разные. И как показывает практика, с коренными обитателями ада управиться гораздо проще, чем с теми, которые живут внутри нас.

Пустыня зовет, ветер поет, и на широких крыльях его прилетает к людям златоглазая Смерть… Ты помнишь об этом, девочка-жрица? Ты слышишь песню и зов ветров? О, да ты ничего не сумела забыть…

Целую вечность горячие ветра перемалывают песчаные дюны пустыни Цукк в мельчайшую пыль, буро-серую, легкую, почти невесомую. Она нежно шелестит под ногами путников и время от времени танцует завихрениями крошечных смерчиков. И одинокая гордая пустыня терпеливо ждет, когда с отрогов маргарских гор сорвется ветер, чтобы подхватить в свои могучие объятия целые горы песка и пыли и обрушить их на морское побережье, уничтожая на своем пути все живое. Мелкие песчинки забивают горло жертвы, нестерпимый жар сжигает кожу и глаза. Страшная и мучительная и, самое главное, неизбежная смерть. Если караванщики на своем пути вдруг натыкаются на высохшие мумии людей и животных» то сомнений не возникает: несчастные попали в песчаную бурю. Остается только молить Великую Пеструю Мать, чтоб их самих миновала подобная участь. Молиться истово, всем сердцем, и подгонять лошадей и верблюдов.

Горячий вихрь уже успел схватить первую пригоршню песка, а пустыня Цукк – вскрикнуть от радостного предвкушения, когда огромный смерч поднял в воздух целую дюну. Закружил в смертельном танце и обрушил вниз, чтобы снова вознести к рассветному небу столб своей ненависти к жизни.

И она вращалась безвольным листком в воздушном водовороте, беззвучно раскрывая рот, пытаясь кричать, но песчаная пыль стремительно стекала в глотку… и не было никакого спасения…

Джасс всхлипнула во сне и проснулась. Край солнечного диска показался над линией горизонта, указывая дорогу из мира ночных кошмаров.

– Что? – спросил Альс.

Его сон по-звериному легок и чуток. Эльф просыпался от малейшего шороха.