Анна Тьма - Тропы воздуха (Крылатый, вторая книга)

Гитара ещё звучала, когда замолчал голос. А я сидел и слушал. Слушал, забывая обо всём в этом чудесном перезвоне. И в этот момент ясно осознал -- я сделаю всё, чтобы мои друзья и родичи остались живы. Всё возможное и за гранью возможного, чтобы дедушка увидел правнуков. Они бы ему понравились, мои сумасшедшие дети, на которых жаловались все, кто только мог. По сравнению с ними, так я просто ангел во плоти. Во всяком случае, я всегда всё проворачивал тихо и без такого грандиозного размаха.

-- Иди-ка ты спать, брат, -- Ван хлопнул меня по крылу, вызвав быстро подавленную волну раздражения. Не люблю, когда прикасаются к крыльям. -- Утро вечера мудренее.

-- И похмельней, -- хмыкнул я себе под нос. Добавил чуть погромче: -- Позже. Уж больно ночь хороша...

-- Твоя правда, -- согласился светлый. И, вздохнув, проворчал: -- Скорее бы уже нога зажила. Я же с катушек съеду -- так долго без неба.

Да уж, действительно, для лейтэра нужны две здоровые ноги. Иначе встать на него невозможно. И в воздух он не поднимется. Решившись на подвиг и усмехнувшись, я предложил:

-- Со мной полетать хочешь?

Брат покосился в мою сторону, каверзно поинтересовался:

-- Что, рассчитываешь, что я откажусь? Не дождёшься! Хочу, конечно!

-- Да я не сомневался в твоём ответе, Апокалипсис.

Поднявшись, я крепко схватил протянутую руку брата, окутал его "полем левитации", уменьшая вес тела, и взлетел, с силой оттолкнувшись от крыши. Ван, не сдержавшись, пропел что-то радостное и невнятное. Крылья сами поймали хороший восходящий поток, и мы поднимались всё выше...

Когда первые лучи осветили перистые облака в вышине, куда я не рисковал соваться, пришло понимание, что мы промотались по небу всю ночь и не заметили этого. Руки устали таскать за собой весьма довольный полётом светлый груз, устали крылья, болели спина и плечи.

-- Вниз, -- безапелляционно заявил я.

Хитро прищурившись, эльф мгновенно сбросил "поле левитации", вывернулся из моих рук и в свободном падении понёсся к земле! Сложив крылья, я рванул следом, мысленно обещая ему хорошую затрещину и пару пинков. Поймать этого придурка ушастого удалось метрах в десяти над землёй. Выворачивая из суставов крылья и крепко держа в охапке светлого, я сумел затормозить, но навернулся, едва коснувшись земли, и мы дружно покатились по песку! Благо приземлились всё же во дворике домика лесников.

Кое-как приняв сидячее положение, я поглядел на сидящего в паре метров от меня и ощупывающего себя брата. Убедившись, что всё на месте, светлый радостно заржал и выдал:

-- А хорошо полетали!

Не удержавшись, я как следует ударил брата крылом и сказал всё, что думаю об ушастых кретинах и о приземлениях подобным образом. Ван, поначалу вжавший голову в плечи и попытавшийся рефлекторно прикрыться, вскинулся.

-- Слышь, малой, прекращай на меня бочку катить!

Зависнув на пару минут, я снова с силой ударил Вана крылом, так, чтобы больно стало. Поднявшись, холодно поглядел на него снизу вверх.

-- "Малой" я был в прошлой жизни, брат. -- Склонился к нему, уперев ладони в чуть согнутые колени, и сообщил: -- А бочку на тебя катить я ещё даже не начал.

Выпрямившись, я отвернулся и направился прочь. Нужно привести себя в порядок, раз уж всё равно утро, а поспать не удалось. Да и голод о себе опять напомнил зверским спазмом в желудке и приступом раздражения.

Умывшись и завязав шнурком волосы в хвост, я наведался на кухню. Роса со вчерашнего вечера оставила на завтрак кусок запечённого с картошкой мяса. В животе урчало от голода, но сначала всё же пришлось чуть ли ни силком тащить на кухню не менее голодного брата. Он не спорил, только взглянул мрачно и потёр руку с красными полосами следов от моих перьев. Н-да, надо в следующий раз рассчитывать силу...

Впрочем, завтрак определённо приподнял настроение обоим, даже компот показался не особенно мерзким на вкус. Завершив трапезу, я потянулся, чувствуя ноющую боль во всём теле.

-- Ладно, Апокалипсис, я пойду разомнусь, а ты иди отоспись маленько.

-- С чего бы это я спать должен? -- спросил Ван и отчаянно, но безуспешно попытался подавить зевок.

-- Потому, что иначе ты идёшь посуду мыть, -- сообщил я.

-- Что-то мне и правда спать хочется... -- оценив перспективу, протянул Ван и быстро похромал с кухни.

Другого, брат, я от тебя и не ждал! Закончив с посудой, осторожно заглянул к раненому Яру. Лесник спал. Жара у него не наблюдалось, наскоро проверив раны, я наложил повторную "заживалку" и тихо ретировался на улицу -- разминаться. Спать мне и самому очень хотелось, но пока что не до сна. После сорока минут активного махания тяжёлым мечом, единственным оставшимся чувством была усталость. Последние движения стандартной разминки сделанным уже через силу. Фламберг опустился на песок -- организм активно протестовал против вообще каких-либо ещё телодвижений.

-- Может, тебе помочь?

Роса стояла на пороге и смотрела из-под ресниц на меня. Припухшие после сна глаза, бледновата от усталости и вчерашнего стресса, уже пожелтевшие синяки на запястьях и скуле. Быстро она восстанавливается.

-- Чем ты можешь помочь мне? -- усмехнулся я, убрав клинок в личное пространство. -- Давай лучше я подлечу твои ушибы.

-- Сами пройдут, -- светловолосая женщина, напоминавшая мне богиню-охотницу, потёрла скулу. -- Ты лучше присядь, опять ведь всю ночь не спал.

-- Я не дневной житель, моё время -- ночь. Мне можно не спать, -- сообщил я, проходя к беседке и садясь на скамью.

-- Но не так же долго! -- попыталась укорить меня Роса.

Желание отвечать на последнюю реплику испарилось, когда умелые руки опустились мне на плечи и начали разминать закаменевшие мышцы. Больно, но эта боль граничила с блаженством.

-- Замурчу или засну -- стукни меня, -- попросил я, прикрывая глаза и впадая в блаженную полудрёму.

И всё-таки я уснул. Прямо в беседке, за столом, уронив голову на руки. И мирно продрых несколько часов...

В итоге полдня опять пролетело мимо меня. То есть, не мимо, дрых я всего до обеда и проснулся от запахов готовящейся еды, из-за которых свело желудок. Потом почти час потратил на раны охотника, и ещё часок на злого с недосыпу братца. Кроме того нашлась ещё куча мелких дел, которыми стоило заняться.

Только когда солнце перевалило далеко за полдень и решительно поползло в сторону заката, я снова ушёл к озеру. Золотые блики солнца ложились на пастельно-голубую воду. Давно ли доводилось мне вот так просто стоять и смотреть на такие картины, затаив дыхание и боясь спугнуть чудо? Не помню...

Чем-то оно меня привлекало. Озеро это. Привычно вскинув крылья, я сел у самой воды, касаясь её рукой и продолжая любоваться красотой воды и неба. И тут под руку среди камешков и песка попалось что-то металлическое. Вынув это "что-то" из воды, почувствовал как сердце в груди пропустило удар...