Сергей Алексеев - Очаровательная блудница

— Это уж как получится, брат, — серьезно сказал он. — Мне нравятся инициативные отроковицы. А потом, у вас же там все общее…

Он выждал, когда полковник напишет, бегло прочитал и спрятал блокнот.

— Знаешь, как тебя местные кержаки называют? — мстительно спросил Стас. — Карась икряной. А ты говоришь — Яросвет… Ну иди икру метать!

Тот выкатил глаза, хотел что-то сказать, но с противоположной стороны неслась дюралька, а Рассохин уже был далеко. Галицын спустился под обрыв, подождал, когда лодка причалит, запрыгнул в нее и что-то прокричал вслед Стасу, но тот не расслышал.

В тот же час сняли и оцепление — обе лодки, ушедшие вверх и вниз, зашли в протоку. Все это Рассохин отмечал на ходу, потому что вновь потерял Лизу из виду и теперь скорым шагом возвращался к костру.

Никого! И в лодке нет!

— Лиза? — позвал он и сунулся к тому месту, где она что-то собирала в траве.

Там росла семейка распускающихся кукушкиных слезок. И кругом пусто, а с берегового вала просматривался весь сгоревший поселок…

Стас сразу же понял, куда она ушла, и побежал к руинам электростанции, красным останцем торчащей из березового подроста. Под ногами гремело изуродованное в огне еще крепкое кровельное железо, ловчими петлями тянулись упавшие со столбов провода, и поскольку он смотрел вперед, то все же упал, запнувшись о тяжелый фарфоровый изолятор. И когда вскочил, то увидел за кирпичными развалинами немого Демиана, стоящего по пояс среди прошлогодней травы. И сразу отлетела тревога…

Далее он шел уже шагом, аккуратно переступая через полузамытые детали от каких-то машин, гнутые рельсы и впечатанные в землю тракторные гусеницы. Немтырь оказался возле костерка один — стоял, оперевшись на палку, что-то жевал и глядел в огонь, над которым висел медный чайник. Его пестерь[38] стоял тут же открытым, а на полотенце лежало сушенное по-остяцки мясо, пучок свежей черемши и кусок калача. Он не слышал или не захотел услышать, как подошел Рассохин, ел нежадно и самозабвенно.

— Где? — спросил Стас, озираясь. — Жена твоя где?

Тот вскинул глаза, поморгал и указал палкой на старую гарь за поселком, заросшую густым осинником.

— Елизавета с ней? Ты меня слышишь? Елизавета?

Немтырь покивал головой, показал былинку черемши, ткнул ею в сторону осинника и засунул в рот.

— За черемшой ушли?

Он опять покивал и отщепил ножом волокнистое черное мясо.

Рассохин пошел в указанном направлении, выглядывая Лизу средь подроста, миновал заброшенные огороды с остатками кольев и впрямь увидел под ногами уже высокие заросли черемши. Машинально сорвал побег, съел, и показалось, между огарков елей мелькнул серый платок жены немтыря.

— Лиза? — крикнул он и прибавил шагу.

Среди черных пней колыхалась метелка прошлогоднего камыша.

Он метнулся влево, вправо, заметил торную тропку, наискось перечеркивающую гарь, — ничего подобного, лосиная тропа к реке! И пожалуй, после пожара здесь больше не ступала нога человека.

Обманул, сволочь!

Рассохин ринулся в поселок, к электростанции, наливаясь яростью: отвлек внимание, направил не в ту сторону, а сам смылся!

Ну ведь битый, стреляный волк, а провели, как пацана!

Демиан по-прежнему стоял у костерка и ужинал, и это его невозмутимое спокойствие как-то притушило гнев.

— Где Елизавета?! — Стас схватил его за куртку и резко встряхнул. — Куда ее увели? Ну?! Ты же, курва, слышишь меня!

Тот, как мешок, не делал попытки сопротивляться, чем обезоруживал и одновременно ввергал в тихое неистовство.

— Слушай, ты!.. Или скажешь, куда ушли, или я тебя кончу тут! Знаком покажи! Куда?!

Немтырь показал рукой, но теперь вверх по реке, однако по-прежнему стоически спокойно, разве что сухие глаза влажно заблестели. Рассохин вырвал у него из рук палку.

— Со мной пойдешь! Показывай! Иди вперед!

Демиан было потянулся за пестерем, но Рассохин отшвырнул его пинком.

— Налегке пойдем. Быстрей догоним.

Немтырь зашоркал броднями по траве, причем шел без оглядки, довольно уверенно, однако на краю поселка, где материковый берег понижался, стал забирать вправо и сбавил шаг.

— Быстрей! — приказал Стас и замахнулся палкой. — Бегом!

Немтырь почуял спиной, не глядя увернулся, но хода не прибавил. Возле старой, еще леспромхозовской смолокурни, невесть как уцелевшей от пожара, вдруг сел на землю и стащил бродень — время тянул, паскудник!

— Встать и бегом! — вытянул палкой по хребту. — Я кому сказал!

Было ощущение, что ударил по тяжелой боксерской груше — даже руки отсушило, а было в немтыре килограммов шестьдесят от силы, сухой, поджарый и разве что жилистый. Он как-то замедленно среагировал, чуть выгнул спину и потупился, будто от стыда.

— Ты что, не понял?! Быстро пошел!

В ответ он снял второй бродень и, размотав портянки, скрючил босые ступни.

Стас подцепил палкой за его подбородок, задрал голову.

— Ты же все слышишь? И понимаешь! Тебя оставили отвлекать меня? За нос водить? Ну?!

Немтырь неожиданно резко схватил Рассохина за ноги и рванул на себя с такой силой, что тот не удержался и рухнул на землю. В один прыжок Демиан оказался сверху, крутанулся и ловко зажал голову сгибом ноги, как клешней, из безобидного мешка вдруг превратившись в стремительную рысь. Стас был много выше ростом и весом, поэтому выгнулся, попытался сбросить его, но дыхание перехватило, перед глазами поплыли желтые пятна, и вывернуться сразу не получилось. Немтырь не душил, а лишь придавил и так удерживал, наверное, будучи уверенным в своих силах и борцовских способностях. Скинуть его, оторвать руками было невозможно, Стас лишь драл на нем куртку, а секунды бежали! Изловчившись, он сложился пополам, норовя кувыркнуться через голову, и случайно захватил ногами немтыря поперек туловища. Они опрокинулись набок, стиснутое горло на секунду высвободилось. Стас сделал вдох и одновременно поймал босую ногу противника. Опыт драк и потасовок у него был давний, мальчишеский, то есть почти никакой, но он интуитивно стал вертеть ступню вокруг оси, поскольку ничего другого уже не оставалось. И выворачивал сустав до тех пор, пока немтырь не обмяк и не обрел речь.

— Будя, ногу нарушишь…

Рассохин бросил его и вскочил. Тот же сел, опасливо ощупал ступню, пошевелил пальцами. Затем молча достал из кармана куртешки бумажку, не глядя протянул Стасу.

Это был листок из фирменной записной книжки Лизы, с логотипом глянцевого журнала.

И несколько коротких фраз скорописью: «Стас, пожалуйста, не ходи за нами. Не выслеживай и не ищи. Я тебя очень прошу. Иначе меня не приведут к маме».