Олег Говда - Выбор

Глава двадцать девятая

'А мы бежим, бежим, бежим, бежим, бежим, бежим, а он нам светит…'

Дурацкий припев из какой-то старой песенки въелся в мозг и крутился там, как закольцованный файл. Хотя, надо отметить, очень даже к месту и — по сути.

Впереди вилась вполне сносная, в том плане, что без колдобин и рытвин, затвердевшая до каменного состояния, грунтовая дорога, и шагать по ней было одно удовольствие. Никто впереди не пылит, никакого встречного движения, даже под ноги глядеть не надо. Барух и тот уверенно цокает копытцами, задумчиво прядая ушами и помахивая кисточкой хвоста. Благо для ног и мечта любого путешественника. Если не оглядываться…

Потому что иначе оторопь берет, ну и… любопытство, конечно.

Битый час мы с Торусом бодренько топаем вперед и вверх по пологому, как график роста зарплаты, склону, а стоит оглянуться — и полсотни шагов не отошли от места прежней стоянки. Плюнешь, мысленно кляня магию и прочие… нехорошие излишества, оглянешься еще через полчаса — все по-прежнему. Ну и глупые мысли, как же без них, всякие возникают. К примеру, а что если вернуться назад? Хорошо Торус вовремя предупредил. Сразу, как только заметил любопытство в моих глазах…

— Игорь, ты только не вздумай вернуться, — сказал со всей возможной серьезностью.

— И что? Не получится? Теперь и в обратную сторону дорога растянулась?

— Получится. Еще как получится. У озера окажешься почти мгновенно. А вот обратно, мне тебя здесь долго дожидаться придется. Вернее, ровно столько, сколько теперь пройдем. Причем, заметь, хоть быстрым шагом, хоть бегом — результат один.

— Угу. Значит, тут имеется не пространственная деформация, а временная.

— Чего?

— Неважно. Это я о своем, о комбайнах. Но если так, то в зачет только какое-то определенное время идти должно.

— Я тебя не…

— Подумалось просто. Ночью идти, ведь тоже нет смысла, верно?

— Да, — уважительно посмотрел на меня Торус. — Ночь надо переждать в определенном месте. Иначе утром опять вначале пути окажешься. Но, как ты узнал? Это один из древнейших секретов землепроходцев, что от отца к сыну передается.

— Так и я, — пришлось улыбнуться, чтоб не пугать мужика. — Тоже, как бы из тех же преданий. Нет?

— Да, — ошеломленный столь очевидной истиной, прошептал Торус. — Теперь, без сомнений. Именно тебя мы и ждали. Я счастлив, что…

— Погоди радоваться, — отмахнулся я скромно. — Лекарство иной раз хуже болезни бывает. Как бы я тут все и всех навеки не вылечил.

— Даже смерть лучше такой жизни.

'Так почему же вы живете до сих пор?!' — чуть не ляпнул я сгоряча. Но успел опомниться вовремя, так как понял. Не смерти они страшатся, а того — что Темн может сделать с их мертвыми телами и душами. Самоубийцам, ведь, и в моих родных краях на небеса пропуск не выписывают.

— Ладно, не вешай нос, поживем еще. Не знаю, как ты, а я уж точно умирать не планирую. К твоему сведению, я только женился. Можно сказать, медовый месяц без моего непосредственного участия сквозь пальцы утекает. И вариант с переводом молодой супруги в категорию юной вдовы меня ну совершенно не греет…

Пошутил, а самого тоска накрыла. Да такая жуткая, что хоть волком вой. Чуть-чуть не хватило времени, чтоб дожала, и я бы со всех ног бросился бежать обратно.

— Не надо воспоминаний, — схватил меня за руку землепроходец. — Это тоже защита действует.

— Понял уже…

— Когда до привала дойдем, там поговорим. Если захочешь. Вот, держи, — Торус протянул мне небольшую горсть семян робу.

— Зачем?

— Положи в карман и пересчитывай на ощупь. Помогает отвлечься…

— Спасибо. У меня, правда, и своих баранов в голове хватает, но — на ощупь, в самом деле, значительно удобнее. И еще петь хорошо. Громко. Ты не возражаешь? А то я службу не в хоре Александрова проходил.

— Я думаю, в сравнении с теми песнями, что иной раз Барух выводит, твой голос меня не испугает, — отшутился тот.

— Ну, гляди. Мое дело предупредить…

Я честно выдержал паузу, но так как Торус, похоже, не собирался забирать свои слова обратно, громко запел первое, что пришло в голову из соответствующего данной эпохе:

— Зеленою весной,под старою соснойс любимою Ванюша прощается.Кольчугою звенити нежно говорит:'Не плачь, не плачь, Маруся-красавица'!..

Глава тридцатая

Первым приближение Змия ощутил Али Джагар. Слепой провидец встал, дал знак остальным замолчать и развернулся лицом на север, к Проходу.

— Летит?

— Да.

Остальные тоже вскочили и вперили глаза в небо. Но прошло еще несколько томительных минут ожидания, прежде чем Владивой, Медведь и Мышата смогли различить в далекой синеве крохотную темную точку. Правда, после этого, она стала так стремительно нарастать, что уже казалось странным, как ее раньше никто не заметил.

'Ждешь?' — раздался в голове Владивоя гулкий бас.

'Ждем…'

'Я уже близко'

'Видим тебя, Страж'

Серое пятнышко превратилось в пятно, потом стало еще больше и уже обрело характерные очертания большой птицы, что не трепыхается в воздухе, как иная пичужка, а парит плавно и величаво. При этом стремительно передвигаясь вроде даже излишне скупыми, но зато, очень мощными взмахами огромных крыльев.

Змий рос буквально на глазах. Вроде, всего ничего прошло с того мига, как люди поднялись ему на встречу, пытаясь увидеть Змия еще вдалеке, а он вот, уже совсем близко. Так что можно разглядывать чудовище во всей ужасной красе. И хоть рыцари Зелен-Лога не раз выходили победителями в схватках со Змиями, а, все же — глядя на такую мощь, начинаешь чувствовать себя ничтожной козявкой. Букашкой, которую по недосмотру Создателя, бросили выживать в этот огромный, ужасный и жестокий мир.

Змий сперва заложил широкий круг над заимкой Али Джагара, выбирая место для посадки. Но что-то ему не понравилось, и Страж опустился на землю неподалеку от буерака.

'Сюда идите…'

— К себе зовет, — объяснил остальным Владивой, и спросил у Змия: — А что так?

'Тесно у вас там. Порушу еще чего ненароком, а вы, потом, опять нас во всем обвинять станете. А здесь — привольно. Хоть сиди, хоть лежи, хоть на спине валяйся. Шучу… Ну, так какое там у вас дело, людишки?'

— Хорошо, мы подойдем сами. Только вот что, уважаемый Страж… Гм, как бы это сказать. Обруч Ханджара, который позволяет нам с тобой общаться, у меня. А объяснить, что и как — лучше получится у мудрецов. Это вот эти двое, убеленные сединами, старцы. Может, мне лучше кому-то из них передать обруч?