Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов

Когда корабли неспешно сблизились на расстояние, с которого можно перекрикиваться без риска ох–рипнуть, я заорал:

— Эй там!.. Мы из королевства Гаргалот!.. Объяв–ляем это море именем короля его величества короля Фицроя Первого Ужасного нашим!.. Спустите парус, соберите ваши товары, мы их реквизируем во имя гу–манизма и либеральных ценностей.

Люди у борта слушали в недоумении, а их капитан прокричал:

— Вы что там за идиоты?.. Это море принадлежит королевствам Пиксия и Гарн.

— Отныне, — крикнул я требовательно, — только Гаргалоту!.. Спустить парус!

Капитан прокричал:

— Идиоты! Наш корабль принадлежит великому королевству Гарн! И всякий, кто посмеет даже косо по–смотреть в сторону нашего флага, будет уничтожен…

— Хорошо, — ответил я, — и это оскорбление на общий счет нанижем…

Я соединил кулаки с возникшими в них рукоятями пистолетов, напрягся в ожидании отдачи, указательные пальцы начали с равными промежутками нажимать на спусковые скобы.

Расстояние великовато, первым вскрикнул и ухва–тился за плечо расфуфыренный франт, стоящий в шаге от капитана слева, вторым вскрикнул и согнулся попо–лам глерд он него справа, тот все еще не понимал, что происходит, посмотрел на одного, на другого, и тут две пули ударили его в плечо и в живот.

Я прекратил стрельбу, крикнул:

— Сдавайтесь!

Арбалетчики то ли услышали чью–то команду, то ли по своей инициативе приложили приклады арбалетов к плечам.

Фицрой присел за бухтой толстых канатов, кто–то пригнулся за бортом, но двое закричали от боли и стра–ха, пронзенные массивными арбалетными болтами.

Я тоже было присел, но едва болты просвистели над головой, стиснул челюсти и, приподнявшись над со–седней с Фицроем бухтой, открыл стрельбу по арбалет–чикам, им еще долго перезаряжать, затем по столпив–шимся у борта людям с оружием в руках, по всему, что не удирает и не прячется.

Корабли сближаются медленно, я торопливо стре–лял и стрелял, теперь уже бью почти без промаха, и все больше людей на той стороне роняют оружие и хвата–ются за раненые места.

На палубе там наконец опустело, если не считать распластанные трупы. Борт нашего корабля наконец сухо ударился о чужой, я заорал:

— На абордаж! Это значит, убивать и грабить!.. Я пришел улучшить мир! Да здравствует цивилизация и свобода!..

Гвардейцы, широко размахнувшись, зашвырнули на чужой корабль веревки с металлическими крюками на концах, как я указывал на учениях, острые концы захватили чужой корабль за борт, и даже Фицрой бро–сился помогать тащить к себе изо всех сил добычу.

Вторая бригада уже наготове с перекидным мости–ком, и как только стукнулись бортами, отрепетирован- но перебросили широкие сходни и на захваченное суд–но ринулись радостно орущей толпой.

Я старался все замечать и ничего не упускать, ошибка может стоить жизни, но пока что все как нельзя правильно, хотя вроде бы что правильного, когда убивают и грабят, но, с другой стороны, так совершенствуется человеческое общество на пути прогресса и развития и даже улучшается генетическая генетика.

Резня была удручающе короткой, уцелевших сдав–шихся усадили вокруг мачты, всего шестеро, раненых добили и бросили за борт, слишком уж я разжег пра–ведное пламя гнева на Пиксию и Гарн, душителей и уг–нетателей Дронтарии.

Фицрой сказал виновато:

— Извини, не получилось всех перебить! Эти сразу бросили оружие и легли на палубу… Ну не могу я бить безоружных, да еще лежачих…

Я сказал с неловкостью:

— Да все понимаю, сам не успел разжечь в себе злость на полную. Только начал, и тут все кончилось.

— Что с пленными делать?

— Не знаю, — ответил я. — Сейчас решим в рабо–чем порядке.

Все шестеро не выглядят военными, да и ни к чему они на торговом корабле, и вроде бы не торговцы, но я сразу же заявил со зловещей ноткой в голосе:

— Отвечать кратко и точно, как в армии и принято. Кто такие, куда плывете, с какой целью. Вот ты, уша–стый. Отвечай!

Мужик с оттопыренными ушами вздрогнул, сказал торопливо:

— Работал младшим управляющим у глерда Кунан- тиса. Плыл в земли глерда Вернера, он поставляет нам лес, а я должен был оценить качество и запасы, а то, бывает, сырой поставляют…

— Хорошая работа, — одобрил я. — Специалист, значит. Аты, борода?.. Кто, кого, куда, зачем?

Бородач сказал в испуге:

— Я закупил оборудование для оружейной мастер–ской. В Пиксии они лучшие, но в Гарне их требуется больше.

— А почему не через Дронтарию? — спросил я. — Прямой путь?

Он пожал плечами, осторожно взглянул с чувством некоторого превосходства.

— По морю втрое дешевле. И даже быстрее, корабль идет и ночью, а коням нужен отдых…

Я кивнул молча слушавшему Фицрою.

— Учись новым экономическим отношениям. Вот что значит правильная логистика!.. Ну, а вы четверо, что собой представляете? Кроме того, что вы все такие красивые и нарядные?

Они начали рассказывать, торопясь и перебивая друг друга, еще не понимая, как угодить такому страш–ному разбойнику, намекали на свое высокое положе–ние, говорили о выкупе…

Я слушал, всматривался в лица и думал со смятени–ем, что вот так и становишься начальником, не потому, что дорос, а потому, что тебя им считают и смотрят вот так, ожидая решений.

— Вот что, мужики, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал и властно, и как бы по–отечески, — у вас есть выбор. Либо за борт, либо лагерь для пленных… У свободного человека при демократическом строе всегда должен быть выбор, как считаете?

Один спросил с недоверием:

— Лагерь для пленных? У разбойников?

— Мы культурные разбойники, — пояснил я. — Цивилизованные. Будете жить в лагере, причем, вре–менном лагере. Через год, а то и раньше вас отпустят по домам. А пока для сохранения секретности будете под охраной в таком месте, откуда лучше и не пытаться сбежать…

Он покосился на собратьев, буркнул:

— Думаю, выбирать не приходится.

— Но все же? — уточнил я.

Зловещая нотка в моем голосе прозвучала достаточно четко, мужик сказал торопливо:

— Лучше в лагерь. А сейчас мы готовы работать на судне, чтобы… ну, не за борт.

Я посмотрел ему в лицо: круглолицый, широкий, с крестьянской хитринкой в глазах, с жилистыми руками.

— Решаешь и за других?

— Они просто боятся рот открыть, — ответил он. — А так я их знаю. Не дураки, только робкие.

— Хорошо, — сказал я. — Ты над ними старший. Тебя как зовут?

— Криба Холден, высокий глерд.

— Криба Холден, — повторил я, — следи, чтобы никто ничего глупого ни–ни. У нас круговая порука, по–нял?.. Это значит, один из вас сглупит, за борт отпра–вим всех.