Алексей Чтец - Аннстис. Клан возрожденных (Новая жизнь. Клан возрожденных)

— Господин ба… — Я сформировал в руке сгусток черного пламени, не правильного по своей сути, чужого и враждебного всему живому. Созданное из моей темной сути, оно не отбрасывало свет, не источало тепло, зато своими языками тянулось к источнику тепла и души, сидящему напротив меня.

— Выбирай, — Гленд побледнел, его руки затряслись, голос дал петуха и он упал на колени.

— Господин, прошу, жизнь…

— Правильный выбор. — Маленькая искорка черного пламени отделилась от огня в моей ладони и удобно устроилась в душе демонолога, рожденный убивать и порабощать сам стал рабом того, кого прежде боялся и ненавидел. Гленд не соврал, с добровольцами действительно легче, до его формального согласия я мог либо убить его и сожрать душу, либо отпустить…

— Поднимайся, слуга, тебя ожидает много работы!

Отступление. Турус, первый жрец храма пресветлой

— Да прибудет с вами свет, — встреченный во дворе храма паладин выполнил церемониальный поклон.

— Да не оставит тебя благосклонность богини, — я, как и полагается настоящему жрецу, ответил приветствием на приветствие.

— Господин Турус, вас желает видеть Анст барон де Ганзак. — Чуть склонив голову, с почтением обратился ко мне оберегающий храм паладин. Они единственные в храме кому известно, кто я на самом деле, и кто без лишних колебаний выполнит любой мой приказ, даже если это будет казнь дворянина за преступление против веры.

— Не стоит заставлять перворожденного ждать, проводите его в покои настоятеля, я приму его его там.

Едва жрец и инквизитор в одном лице успел поудобнее устроиться в жестком деревянном кресле, стоящем перед заваленным бумагами и свитками столом, как после вежливого стука в помещение вошел эльф.

— Здравствуй, Турус. — В меру учтивым уверенным голосом дворянина начал он, — вижу, ты вполне освоился на новом месте, но, к сожалению, я пришел не затем, чтобы поздравить, скорее напротив. Баронство переживает отнюдь не самые лучшие времена, а потому я вынужден просить о помощи, в надежде, что ты еще не забыл нашей дружбы. — Последнее слово было сказано с такой интонацией, что я против воли вспомнил, при покровительстве кого я переступил порог храма и кто активно способствовал моему сегодняшнему статусу. Я вздохнул. Не обнаружив в баронстве следов скверны и тьмы, а в действиях баронессы скрытого умысла, мир ее праху, я очень терпеливо ждал именно этого момента.

— В чем заключается эта помощь? — Уже предчувствуя, что ничем хорошим очередная затея барона закончиться не может, покладисто осведомился я. Выходить из роли "вчерашнего странствующего монаха" было все еще рано. Ведь даже если он и не причастен к смерти верных служителей богини — это еще не значит, что барон не попытается с выгодой воспользоваться ситуацией и впоследствии вертеть жрецами, как куклами, а это проступок еще более тяжкий, нежели убийство.

— Все нормально, Турус, ты же знаешь, я не потребую ничего, что бы противоречило заветам богини. Сказать по правде, я бы предпочел обойтись без твоего участия, но у меня практически не осталось выбора. Единственная просьба — чтобы все произошедшее осталось между нами.

Спустя несколько дней, где-то в глубоких подвалах замка де Ганзак.

— Отлично, просто великолепно! — Я потирал руки от предвкушения.

За последние дни демонолог, теперь уже мой демонолог, практически не отвлекаясь на такие глупости как сон и еда, полностью, вплоть до самого последнего сантиметра покрыл самое большое помещение замка, расположенное глубоко под землей, рунными знаками и вязью заклинаний. Как ни странно раньше это была пыточная, которую удалось значительнорасширить, снеся парочку "лишних" перегородок. И без того пропитанное болью и страхом, популярное для посетителей место превратилось в просторный зал с более чем четырех метровыми потолками. Со стен сняли все лишнее вроде кандалов, цепей и прочих положенных атрибутов, с потолка сорвали блоки, через которые были перекинуты веревки для наглядного созерцания молчаливого гостя его менее упорными товарищами. А посреди зала красовалась умопомрачительная по своей сложности пентаграмма, ее написанию мой слуга посвятил последние сутки непрерывной работы.

Лучшего места призыва я не могу представить, в страхе перед смертью Гленд превзошел самого себя. Каждый знак на стене этой комнаты, каждая черточка призваны удержать явившуюся сущность, а вот пентаграмма напротив не имеет ни единого круга защиты. Я не сошел с ума, не возомнил себя сильнейшим, я не собирался никого пленять или подчинять, мне просто захотелось забрать силу тех, кого ненавидели все: от крестьян до церковников. Поддержка последних сыграет не маловажную роль, потому как сложно верить в абсолютное бессмертие порабощая и пожирая души. Интересно, какое выражение лица будет у Туруса, когда он, наконец, поймет, продажей чего я собираюсь поднимать экономику родного баронства, ведь я сохранил интригу до конца. Впору было глумливо рассмеяться, но я позволил себе только многозначительную усмешку, сейчас он все это увидит, зачем портить сюрприз?

— Ч-что ЭТО?!

Эпилог

Часть 1

К сожалению, харакири 100 % опасно для жизни…

/Доказанный факт/

Светлые герои полны добрых стремлений,

просто иногда и они приводят в ад.

/Жизнь/

— Ч-что ЭТО?! — Едва не задохнувшись от удивления протянул Турус. Еще бы, он ожидал увидеть что угодно, но только не это. Заметив жреца, выделяющегося белым пятном парадных одежд на фоне почерневших от грязи и копоти факелов стен бывшей пыточной, а ныне зала призыва, Гленд побледнел и осунулся, справедливо посчитав свою жизнь законченной, ноумирать ему было рано, сегодня у него особая, почетная роль жертвы. А тем временем, я наслаждался эмоциями, что нахлынули на этих двоих, но пара бы уже что-нибудь объяснить, пока реакция жреца не стала опасной.

— Это заработок, Турус, обычный заработок, ничего большего. Хвост, копыта, сердце, печень, кровь демонов — все по весу серебра, осталось только призвать и отобрать их у законного владельца. Так сказать, боремся с тьмой во имя золо…, света.

— Сумасшедший! Я отказываюсь в этом участвовать! — отступая на шаг от переполненной силой пентаграммы, нервно выкрикнул Турус.

— Ну, как бы тебе сказать…, ты здесь, он там, — я показал на демона, только что материализовавшегося в пентаграмме, свет-тьма, борьба и все такое… Вливайся!