Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ) - Валерия Панина
– Карс, лопни на мне юбка! И ты здесь! – ласково прихватывая Карса за шкирку, обрадовалась Ванилька. – Я тебя, подлеца, еще за ту крысу прибить хотела! Это надо же такое удумать, учудить и вытворить! Утром трактир прибирать стали, а под вашим столом крыса дохлая, здоровее кошки!
– На память хотел взять, о кадетской юности, да потерял. Не сохранился ли у вас скелет этой крысы, драгоценная госпожа Ванилла?
Огромный зал Военного университета не смог бы вместить несколько поколений выпускников и приглашенных. Торжества высочайшим повелением решено было провести в королевском дворце. Перед началом Редьярд сказал речь, и после этой небольшой заминки грянул праздник. В свете магических светильников искрилось вино, блестели глаза и драгоценности дам, сияли эполеты, сапоги и ордена.
Три выпускницы Военного университета, встретившись за месяц до знаменательного события, сломали все головы и сгрызли все ногти, пытаясь решить простой вопрос – что надеть? Мундир или платье? Хотелось одновременно подчеркнуть принадлежность к офицерскому званию и собственную женственность. Штаны или юбка? Эполеты или фермуар?
Мастер Артазель, к которому Росинта пошла заказать платье (а как же? Даже если придется идти в форме, платье от мастера Артазеля еще никому не помешало!), предложил изящный во всех смыслах вариант. Он сшил женскую парадную форму и исходатайствовал у Его Величества разрешение официального ее ношения выпускницами. Появление в ней ее обладательниц произвело фурор в обществе. Белый цвет, узкая юбка в пол, высокий разрез, при движении расходившийся причудливыми складками, облегающий мундир с золотым шитьем и эполетами, с квадратным вырезом, и самый шик, самый верх всего – золотое же колье, стилизованное под символы королевского дома. Специальным королевским указом ношение такового дозволялось только выпускницам Военного университета. Впоследствии летописцы и историографы королевства, объясняя наплыв девушек в Военный университет, именно введение таковой формы называют первопричиной.
Сквозь череду представлений и вереницу танцев, гул светских речей и искренний смех, Редьярд с удовольствием и долей ревности смотрел, как почести воздают королю, а уважение и истинную преданность выказывают Аркею.
Глава тридцать седьмая, война на пороге.
Аркей читал короткую шифровку рю Диаманта гораздо дольше, чем требовалось, что бы понять несколько строк.
– Лисс! – Кройстон, неизменно дежуривший у двери, тут же вошел, ожидая приказаний. – Оповести всех, что немедленно созывается Королевский совет. К отцу я пойду сам.
Суть вестей была такова. Кочевники Дикоземья последний год все чаще и чаще беспокоили приграничье Гаракена. Войну ждали и к ней готовились. Готовились в Гаракене. Вести пришли из Крей-Тон. Кочевники на гребных ладьях пересекли пролив и подобно полчищам саранчи обрушились на Крей. Богатые прибрежные селения разграблялись, горели дома, уничтожались посевы. Столице опасность угрожала не только с суши, но и с моря. Часть судов вошла в гавань. Дикари забрасывали крейские корабли сосудами с черной жидкостью, от чего те вспыхивали мгновенно. Зрелище пылающих как костры судов, мечущиеся в попытках спастись люди, вселяли ужас и панику. Крейская армия, отлично обученная, имеющая боевой опыт позиционной войны, оказалась мало дееспособной в условиях коротких стычек, бесконечных погонь за мелкими маневренными отрядами после стремительных ночных налетов, жалящих и разящих.
– Если Крей-Тон падет, судьба Крей-Лиммаля предрешена, – спокойно констатировал Аркей, заканчивая доклад на совете. – Считаю, что нам стоит обсудить, должна ли Ласурия предложить свою помощь. Граф рю Диамант сообщает, что принц Кирин готов принять любую помощь на любых условиях.
– Помощь асурхату? Для чего? Мы даже не союзники? – протянул рю Вилль, трогая радужник в ухе.
– Где гарантия, что кочевники не придут сюда? Почему они не напали на Гаракен? Какова их истинная цель? – Аркей как будто говорил сам с собой. – Если войны не избежать, пусть это будет война по ту сторону границы.
– Вступать в войну Ласурия не будет. Крей огромен, его армия измотает врага. До нашей границы кочевники не дойдут. Синие горы – лучший замок на нашей двери, – Редьярд был не только уверен, он был даже снисходителен.
– Ваше Величество, сейчас, принимая решение, мы можем допустить ошибку, исправить которую будет почти невозможно, – Аркей говорил мягко и настойчиво.
– Я сказал – нет! – рявкнул король, поворачиваясь к сыну. – Совет завершен. Все свободны.
Аркей, не смотря на грозный тон и огненный взгляд отца, остался. Как не странно, Колей остался тоже. Еще более странным было само присутствие младшего принца на Совете. Вот уж истинно, к войне.
– Что? Что?! – прикладываясь к грудастой эльфийке без посредничества стакана, взъярился король. – Говори уже, раз остался!
– Отец, выслушай меня и постарайся размышлять здраво, – начал старший.
– Я покамест в твердом уме! – окончательно выходя из себя и захлопывая дверь, заорал венценосец. – Мальчишка! Выгоню!
– Отец, и все же. Выслушай.
Портал открылся в ставший родным двор лесной усадьбы Фаррелов. Росинта шагнула на траву, подталкивая в спину дочек. С крыльца сбежала легким шагом совершенно не изменившаяся за эти годы Лавена, обняла внучек, протянула руки и забрала у матери Анрэя.
– Росинта, дети! Случилось что? – спросила встревоженно, замечая вдруг и бледность невестки, и непривычную серьезность девочек.
– Война, мама! – горько выговорила Рыся. – Война!
Невозмутимая Лавена все-таки усадила всех за стол, налила взвара, подала теплых пирогов.
– Лавена, я вернусь в Крей-Тон, к Ардену. Дети останутся с вами. Надеюсь, пока...
– Для чего, Росинта? – свекровь взялась тонкими пальцами за Рысин подборок, заставляя смотреть в глаза. – Ты – фарга! Твое место здесь, с детьми. Беречь детей – вот что ты должна!
– Ты не понимаешь. Как же ты не понимаешь! – Рыся вскочила, уронила тяжелый массивный стул. Задремавший было на руках у Лавены малыш вздрогнул, завозился. – Король уже отказал Крее в помощи. Это значит, что они остались одни и война скоро будет здесь. Здесь, Лавена! Посольство эвакуируют. Арден остался в Крее, драться за кровника. Я буду с ним. Прости...
Поцеловала детей, поклонилась Лавене, пошла к двери, прямая, напряженная.
– Росинта, постой! – Лавена бережно уложила внука на диван, догнала сноху, повернула. – Иди спокойно, дочка. За детей не беспокойтесь. Себя берегите, главное.
Фарги обнялись, Лавена взяла лицо Рыси в ладони, поцеловала в рыжий пробор. Постояла у закрывшегося портала, шепча извечную материнскую молитву. Вздохнула глубоко, надела улыбку и пошла к внукам.
Глава тридцать восьмая, в осаде.
В тот же день, когда Росинта отдала детей свекрови и вернулась
