Далекие странники (ЛП) - Сяо Тяньтянь "Прист"

Как только Гу Сян с Цао Вэйнином благополучно улизнули, Чжоу Цзышу подскочил к Чжан Чэнлину, схватил его за загривок и размахнулся учеником, как огромной дубиной. Кружась в воздухе, Чжан Чэнлин ногами ударил в грудь Хуан Даоженя, отбросив того на десять шагов назад. Чжоу Цзышу с облегчением избавился от кулька с орехами, впихнув его мальчишке, и окликнул Вэнь Кэсина:

— Ты настолько увлёкся, что не желаешь уходить? Поторопись!

Вэнь Кэсин рассмеялся и отделился от толпы.

— Исполинами синими горы, изумрудными водами реки, будет день, ещё свидимся![307] Господа, вынуждены вас покинуть, — бросил он напоследок и полетел прочь плечом к плечу с Чжоу Цзышу, который придерживал Чжан Чэнлина. 

Оба мужчины великолепно владели цингуном. Стоило им подняться в воздух — и любая погоня становилась бессмысленной. Почти сразу они оставили преследователей глотать пыль далеко позади, но приземлились, лишь оказавшись на значительном расстоянии от города. 

Поставив Чжан Чэнлина на землю, Чжоу Цзышу снял маску и принялся поправлять одежду. Краем глаза он заметил, что мальчишка смотрит на него блестящим глазами, словно домашний питомец, ожидающий похвалы. Руки Чжоу Цзышу замерли. Его прошлые методы воспитания заключались в том, чтобы всегда наказывать шиди за промахи — иначе он не усвоит урок, и никогда не хвалить за успехи — иначе он возгордится. Но когда Чжоу Цзышу увидел наивное лицо Чжан Чэнлина, его сердце немного смягчилось. После минутного размышления шифу наконец-то придумал утешение:

— Твой цингун небезнадёжен.

Но как только Чжан Чэнлин просиял от радости, его учитель насупился и строго прикрикнул:

— Нечем тут кичиться! Тебе недостаёт мужества. Чуть что, сразу начинаешь плакать и вопить. Позор!

Не успев толком расцвести, Чжан Чэнлин мгновенно увял. Но тут тёплая рука легла ему на затылок, и Вэнь Кэсин ласково подсказал:

— Не слушай его! Дело в том, что настоящая кожа твоего шифу тоньше бумаги. Когда он снимает маску, становится жутко застенчивым, и…

Прежде чем Вэнь Кэсин успел договорить, Чжоу Цзышу обернулся и с притворной улыбкой вкрадчиво спросил:

— Лао Вэнь, ты что-то сказал?

Вэнь Кэсин отозвался абсолютно другим тоном:

— Я как раз объяснял, что перед лицом опасности ты спокоен и неколебим как скала. Вот уж кого не назовёшь тонкокожим! Да что там, твою шкуру и колом не пробить, ты решительно не ведаешь, что такое стыд. Хоть в глаза плюй!

Неожиданно Чжоу Цзышу протянул руку и прижал ладонь к щеке Вэнь Кэсина. Тот замер, как громом поражённый, а Чжоу Цзышу молча приблизился почти вплотную, устремив на него пристальный немигающий взгляд. Чжан Чэнлин обалдело уставился на них, силясь понять, чем вообще занимаются старшие?

Так они стояли довольно долго. Наконец Чжоу Цзышу едва заметно улыбнулся и отпустил Вэнь Кэсина, легонько щёлкнув его по мочке уха. 

— Ну вот, наконец-то ты покраснел! — усмехнулся Чжоу Цзышу. 

Вэнь Кэсин растерянно дёрнулся вперёд, двинув левой рукой и ногой одновременно. Чжоу Цзышу было расхохотался от души, как вдруг внезапно смолк. Вэнь Кэсин и Чжан Чэнлин проследили за его взглядом и увидели человека в белых одеждах, который стоял неподалёку, бесстрастно наблюдая за ними.

Примечание к части

∾ «Встревоженным лебедем» — «быстра и стремительна, словно встревоженный лебедь» — образное описание грации движений.

∾ «Если кое-кто решит взять в жёны…» — «河东狮», или «Львица с северного берега реки» — взято из анекдота о знаменитом учёном Су Дунпо.

∾ Точка Даньчжун — 膻中, акупунктурная точка посередине груди на уровне четвертого межреберья.

∾ «Облёт девяти дворцов» — реально существующая техника. Для тренировки в квадрат 3 на 3 втыкается 9 шестов, которые нужно непрерывно обходить в определенном порядке, при этом нанося удары по шестам.

∾ Мемориальная арка — Гу Сян говорит, что собирается воздвигнуть пайфанг (牌坊, или мемориальную арку) для Мо Хуайкуна. Это звучит одновременно и хвастливо, так как мемориальные арки - дорогое удовольствие, и нелепо, так как пайфанги обычно не возводят в честь кого-то.

∾ «Исполинами синими горы…» — «Исполинами синими горы, изумрудными водами реки» — строки из поэмы Бо Цзюйи (772—846) «Вечная печаль» (пер. команды younettranslate). В контексте поэмы она означает печаль от разлуки, но Вэнь Кэсин, конечно, издевается. В обиходе фраза используется при прощании и дополняется словами «ещё свидимся».

Том 2. Глава 44. Шучжун

Заметив Е Байи, Вэнь Кэсин помрачнел. А увидев, насколько внимательно тот всматривается в лицо Чжоу Цзышу, насупился ещё сильнее. Чжоу Цзышу лишь слегка удивился и сложил руки в малом поклоне:[308]

— Старший Е.

Е Байи разглядывал его ещё какое-то время, прежде чем заговорил:

— Ты ли это? Наконец-то выглядишь приличным человеком! Зачем цеплять на себя ужасные маски и одежды? Старая мудрость гласит: «Гордись своим именем и стой на своём».[309] Внешность даруется небесами и родителями. Тебе знакома фраза: «Будь честен, как яркий день»?[310]

Чжоу Цзышу поднял голову к лазурному куполу, превозмогая желание расплющить Е Байи в лепёшку. Спустя несколько размеренных вдохов Чжоу Цзышу опустил взгляд, скромно улыбнулся и произнёс обычно неприсущим ему смиренным тоном: 

— Старший вправе упрекать меня.

Е Байи принял его ответ с кивком, как само собой разумеющееся, и повелел:

— Следуйте за мной. 

Вэнь Кэсин уже убедился, что бескомпромиссность старого монстра не поддаётся логическому объяснению, и холодно хмыкнул: 

— Я что-то упустил? Мы теперь заодно?

Апатичное лицо Е Байи не выразило ни единой эмоции. Ни досады, ни веселья.

— Разве ты не хочешь понять, что произошло тридцать лет назад? — спросил он, немного помолчав. — Тебе не нужна правда о Жун Сюане, его жене Юэ Фэн и Кристальной броне?

Вэнь Кэсин было развернулся, чтобы уйти, но резко остановился. Так как он опустил голову, выражение лица тяжело было различить. Молчание затянулось, все застыли на месте. Наконец, Вэнь Кэсин медленно повернулся и скептически уточнил:

— Зачем мне… хотеть понять, что случилось с Жун Сюанем и его женой?

Е Байи тяжело вздохнул: 

— Когда достигнешь моего возраста, убедишься, что разгадывать желания людей не так уж сложно.

Поучающее наставление Е Байи с высоты прожитых лет ещё больше рассердило Вэнь Кэсина. Чжоу Цзышу понимающе переглянулся с ним и спросил:

— Достопочтенный старший, вы узнали что-то важное?

Губы Е Байи скривились, хотя по его жёсткому лицу невозможно было отличить искреннюю улыбку от лицемерной гримасы. 

— Откуда мне знать что-нибудь важное? Я всего лишь старый дурак, многие годы проживший в уединении! Сидя на горе Чанмин, ответов не найдёшь, — он развернулся к ним спиной и пошёл вперёд, — но я нашёл человека, который может поделиться правдой о тех событиях. 

— Не отставай! — велел ученику Чжоу Цзышу и без промедления направился за Е Байи. 

Вэнь Кэсин тоже был заинтригован:

— Что же это за человек, скажите на милость? 

Не соизволив оглянуться, Е Байи сжато бросил в ответ:

— Лун Цюэ, хозяин поместья Марионеток. 

— По слухам, поместье находится в Шучжуне[311] и надёжно сокрыто среди глухих гор, — обеспокоенно предупредил Чжоу Цзышу. — Его хозяин, Лун Цюэ, — мастер ловушек, владеющий техникой Цимэнь Дунцзя и искусством «исчезающей двери». Не исключено, что поместье перемещается. Я неоднократно посылал людей на его поиски. Каждый новый картограф исправлял расположение поместья и клялся, что карта точна. Но, отправившись туда, мои разведчики обнаруживали лишь голые камни. 

— Это потому что ты бездарен, — ответил Е Байи. — Как говорится, «собачья пасть не исторгнет слоновую кость».[312]

Чжоу Цзышу закрыл глаза, сделал глубокий вдох, разжал кулаки, снова сжал и, не говоря ни слова, стал прожигать взглядом затылок Е Байи. Чем дольше он смотрел, тем сильнее чувствовал, что форма черепа старого монстра идеально подходит для избиения. Чжан Чэнлин осторожно потянул шифу за накидку и пару раз открыл-закрыл рот, не решаясь подать голос. Чжоу Цзышу сердито посмотрел на него, выдернул край одежды из сжатых пальцев и раздражённо отругал мальчишку: