Карл Саган - Контакт

Нет, решил он, его идея может найти идеальное воплощение одним лишь путем: находясь в полном здравии, человек направляется к звездам… без возврата. Такой вариант позволяет избежать болезней и старости. Уже во внешних областях Солнечной системы температура тела упадет до нескольких градусов выше абсолютного нуля. Дальнейшего охлаждения не потребуется. Обеспечен вечный уход. И свобода.

Но наконец логика подсказала ему и последний шаг. Если до межзвездных холодов лететь несколько лет, то и торопиться не стоит. С заморозкой можно подождать, пока не вылетишь из Солнечной системы. Нет нужды чересчур полагаться на криогенную технику.

По официальным данным, прежде чем отправиться на орбиту, Хадден принял предохранительные меры против любой возможной хвори, даже подвергся ультразвуковому дроблению камней в почках и желчном пузыре. Но смерть настигла его и там. Анафилактический шок. Поклонница завезла в космос пчелу среди фрезий. В холодном трюме «Нарнии» насекомое оцепенело, и, по совести, его не в чем было винить. Крошечное раздавленное тельце переслали судебным медикам и энтомологам. Миллиардера погубила пчела: этот факт не остался без внимания газетных передовиц и воскресных проповедей.

На самом же деле все было обманом. Не было ни пчелы, ни жала, ни смерти. Хадден чувствовал себя превосходно. Но чуть ли не с первым ударом часов, возвещавшим наступление Нового года, – через девять часов после включения Машины – возле «Мафусаила» заработали двигатели внушительного вспомогательного корабля. Ракета быстро достигла скорости удаления от системы Земля-Луна. Хадден назвал свой корабль «Гильгамеш».

Всю свою жизнь Хадден копил богатство и думал о времени… Больше денег – больше власти, но хочется, чтобы их становилось еще больше. Власть и время взаимосвязаны: ведь смерть уравнивает всех людей. Поэтому древние цари и возводили себе памятники. Но сооружения рушились, свершения царей забывались, как и их имена. И что самое интересное, все они оказались мертвы, подобно дверному косяку. Нет, его способ куда элегантнее, красивее и сулит надежду. Он отыскал себе калитку в стене времени.

Если бы Хадден широко разрекламировал свои намерения, возникли бы определенные сложности. Каким может быть легальный статус Хаддена, если тело его покоится в десяти миллиардах километров от Земли при температуре четыре градуса Кельвина? Кто будет управлять его корпорациями? В одном из параграфов объемистого завещания он оставил наследникам новую корпорацию «Бессмертие Инк», занимающуюся криогенной и ракетной техникой. Он спихнул и эту заботу.

На «Гильгамеше» не было радио. Он знать не желал, что там случилось с Пятеркой. И того, что творится на этой планете, всех ее новостей, бодрых или вселяющих озабоченность… Более никакой бессмысленной суматохи и шума. Лишь одиночество, возвышенные думы и… молчание. В случае неожиданных неприятностей криогенные контуры «Гильгамеша» можно включить простым нажатием кнопки. А пока… он берет с собой целую библиотеку… любимые книги, музыку, видеоленты. Он не будет ощущать одиночества: ведь общество ему никогда не было нужно.

Ямагиси собирался отправиться вместе с ним, но в конце концов изменил свое решение – боялся, что долго не выдержит без привычных удобств и прислуги; подобное путешествие не сулило никаких удовольствий. Тем более прислугу негде было разместить. Однообразная пища и отсутствие развлечений могли вызвать лишь уныние. Но сам Хадден верил в свою мечту. Что ему удовольствия и удобства?

Через два года его летающий саркофаг попадет в гравитационную потенциальную яму Юпитера, и великан, словно из пращи, выбросит кораблик в межзвездные просторы. Целый день за его окном будет зрелище куда более величественное, чем на «Мафусаиле», – кипящие разноцветные облака Юпитера, самой большой из планет. Если бы приходилось выбирать, руководствуясь одним только внешним видом, Хадден предпочел бы Сатурн с его кольцами. Но до Сатурна с Земли надо было лететь четыре года – рискованно, учитывая все факторы. Если ищешь бессмертия, нужно соблюдать осторожность.

При таких скоростях до ближайшей звезды он будет лететь десять тысяч лет. Недолго, если твое тело заморожено почти до абсолютного нуля. И однажды – Хадден был в этом уверен – «Гильгамеш» окажется возле чужого солнца. А может быть, его погребальную ладью перехватят еще в мрачных глубинах пространства, сверхзоркие и мудрые существа поднимут на борт саркофаг и сразу поймут, что следует делать. Никто из людей не предпринимал подобного начинания. Ни у кого из жителей Земли не было возможности для этого.

И уверенный в том, что конец его жизни превратится в начало, Хадден закрыл глаза и на пробу сложил на груди руки… а двигатели вновь коротко полыхнули, отдавая последнюю энергию, и вороненый корабль отправился в дальнее странствие к звездам.

Это случится через тысячи лет, думал он. Бог знает, что тогда станет с Землей. Теперь это не его дело. Да и никогда не было его делом. Пусть проходят тысячелетия, он будет спать в глубоком холоде космоса, а его саркофаг – нестись к звездам. Что рядом с ним Александр Великий, что Цинь Ши-хуанди, что фараоны? Он обставил всех. Он предусмотрел и собственное воскресение.

23. Перепрограммирование

Ибо мы возвестили… не хитросплетенным басням последуя, но бывши очевидцами.

Гляди и запомни. Зорче гляди в самую глубь синевы небесной, в беспредельность, которой молятся люди. И говори, кричи, вымаливай чуда. Ответит? Что же услышишь в ответ? Небо – не вам. Вы более не оттуда.

Телефонные линии починили, дороги расчистили и тщательно отобранные представители прессы были допущены к установке. Горстку репортеров и фотографов сквозь совпадающую выемку во всех бензелях и воздушный шлюз провели внутрь додекаэдра. Записали короткую беседу: репортеры, заняв места в креслах, поведали миру о первой безуспешной попытке запуска Машины. Элли и ее коллег разрешили снять издали, чтобы всем было ясно, что с ними все в порядке, но интервьюировать их было запрещено. Работы по проекту приостановлены, анализируются перспективы их продолжения. Вновь открылся тоннель от Хонсю до Хоккайдо, но тоннель от Земли до Веги теперь закрыт. Проверять не стали, но Элли полагала, что, когда Пятерка оставит Хоккайдо, бензеля попытаются раскрутить вновь. Впрочем, она верила тому, что ей сказали: второй раз Машина не заработает. Тоннели под космосом не для землян. И пусть люди на здоровье проминают пространственно-временной континуум: что толку – никто не станет цепляться за образовавшийся выступ. Дали поглядеть одним глазком, думала она, и бросили спасаться и выживать. Если только мы способны на это.

В конце концов членам Пятерки разрешили поговорить друг с другом. Элли попрощалась со всеми. Никто не винил ее.

– Конечно, запись производится на магнитных доменах, – напомнил ей ВГ, – а при запуске на бензелях образовалось сильное переменное электрическое поле. Изменяющиеся во времени электрические поля создают магнитное поле в соответствии с уравнением Максвелла. По-моему, тут и погибли все ваши кадры. Вашей вины здесь нет.

Ход допросов весьма озадачил ВГ. Его ни в чем не обвиняли, но высказали предположение относительно его участия в некотором антисоветском заговоре, куда его вовлекли западные ученые.

– Говорю вам, Элли, неясно мне только одно – возможно ли отыскать разум в Политбюро.

– И в Белом доме. Едва ли президент может позволить Китцу так просто свернуть все работы. Она же по уши увязла в проекте.

– Этой планетой правят безумцы. Представьте себе, на что только им не приходилось идти, чтобы достичь нынешнего положения. У них нет никаких перспектив. Несколько лет, ну от силы один-два десятка. Они вовсе не думают о том, что будет после них.

Элли думала о Лебеде А.

– Но они вовсе не убеждены в том, что мы лжем. Просто не могут доказать этого. Поэтому нам придется доказывать свою правоту. В глубине души они не перестают гадать – неужели все это правда? Некоторые из них даже хотели бы поверить. Но это рискованно. Необходимы доказательства. Возможно, мы сумеем кое-что сделать. Например, усовершенствовать теорию гравитации. Или найти астрономическое подтверждение своим словам – в центре Галактики и Лебеде А. Ведь никто не собирается прекращать астрономические наблюдения. Еще мы можем заняться исследованиями додекаэдра, если нам разрешат. Элли, мы заставим их изменить свое мнение.

Трудно убедить безумцев, думала она.

– Я не понимаю, каким путем правительства могут уверить свои народы в том, что все это обман, – проговорила Элли.

– Неужели? В чем только они не убеждали людей. Убедили же нас столько лет тратить все свое состояние только на то, чтобы всех жителей Земли можно было убить в любой момент… когда правительства решат, что наконец настала пора. По-моему, не сложно заставить людей поверить в любую глупость. Нет, Элли, убеждать они умеют. Просто объявят, что Машина-то включилась, а вот мы свихнулись.