Александр Лукьянов - Раб сердец

Основной силой варьягов была конница, не уступавшая знаменитой роханской. Варьяги помимо прочего платили Чёрному Владыке дань лошадьми. Именно они вывели знаменитых вороных коней для девяти кольценосцев.

Надо сказать, что Чёрный Волшебник очень ценил варьяжских всадников и — в отличие от чертей — старался не расходовать их силы без особой на то необходимости. Так, в Войне Кольца они лишь после смерти предводителя кольценосцев были брошены в последний отчаянный бой.

Единства среди варьягов никогда не было, никому из их вождей Чёрный Властелин не выделил кольца. А после низвержения Чёрной власти варьяги вообще впали в непрекращающиеся междоусобицы.

Два варьяжских вождя Судай-Дам Хас эс'Хас Айнани и Мур а'Мераху Кайкас Даф-и-Фи заявили, что никогда не подчинятся власти водяных и леших. Каждый из них сумел сплотить своё племя, не допустил его разорения. При них были построены бесплатные обучалища, подготовильни и уничтожена безграмотность, каждой семье выстроили новое жильё. Разбои были искоренены, воровство жестоко каралось. Лешие и водяные объявили обоих вождей жестокими тиранами, врагами свободы и народоправия.

Владения непокорных были подвергнуты нападениям орлов с воздуха. Подкупленные кхандские лешелюбы выдали Судай-дама водяным и он был повешен. Мур а'Мера затоптала пьяная толпа.

— Вот как, значит… — задумчиво протянул Зор Меньшой. — Желаете добровольцами в Рать, стало быть… Считаете, что ваше место в рядах бойцов… Сталь, так сказать, и натиск, битвы и подвиги…

Лапчик и Веснушка торопливо закивали.

— Я училась. — торопливо сказала Веснушка. — Буду сестрой милосердия. Могу перевяязывать раны, ухаживать за выздоравливающими. Еду готовлю неплохо…

— А я занимался стрельбой. — гордо заявил Лапчик. — лук, самострел. На тридцати шагах кладу стрелу в красный кружок. Метание дрота и ножа тоже…

— А! — уважительно произнёс Зор. — Ну, коли в красный…

— И потом, — добавила Веснушка, — мы же учились у самого Брана! Вместе с Мстой, кстати!

— Да-да… А родители о ваших намерениях знают?

— Мы совершеннолетние. — после некоторого замешательства сообщил Лапчик.

— Безусловно. Иначе бы и разговора не было. Не знают предки, как понимаю… Угу… да вы садитесь, чего столбами вытянулись. Я-то вот почти всё время сижу: с той поры, как пытками лешелюбы ноги выкрутили, так и норовлю зад к скамье прижать. В шестом обучалище сейчас трудитесь, да, ребятки?

Лапчик и Веснушка кивнули.

— Отзывы о вас — самые хвалебные. — голос Зора начал плавно перетекать в медовые оттенки. — Малышня ходит за вами гужом, слушает с разинутыми ртами. Лапчик и Веснушка для них — самые что ни на есть образцы для подражания. В словах папы и мамы усомнятся, а Веснушке и Лапчику верят безоговорочно.

Юноша и девушка зарделись от смущения.

— Нет ни одного учителя в шестом обучалище Чистограда, — вкрадчиво ворковал Зор, — который не отзвался бы о вас с величайшею похвалой.

Веснушка и Лапчик насторожились. Что-то было не так, но что именно?

— И каждый учитель утверждает самым решительным образом — заменить молодых некем!

Ловушка захлопнулась. Лапчик и Веснушка в растерянности моргали.

— Поймите, ребята. — Зор говорил теперь с обезоруживающей задушевностью. — Пасть в бою — проще простого. Думаете, я не переживаю по поводу того, что Бран — на поле битвы, а я — здесь? Считаете, что я не чувствую собственной ущербности, не ненавижу искалеченные пытками пальцы, не способные держать меч? Э-эх…

Оглянитесь, милые мои. Ради чего бьются наши братья? Ради чего жертвуют жизнями? Для того лишь, чтобы здесь в Чистограде родилась новая Рунь. Здесь, а не там идёт главная битва за будущее, неужто не соображаете?

— Нет, ну оно, всё конечно, так… — неуверенно промямлил Лапчик. — Однако…

— Как хорошо, что вы меня поняли. — сердечно молвил Зор. — А теперь давайте поговорим о том, что требуется шестому обучалищу. Клянусь — сделаю всё возможное. Итак…

Он взял лист бумаги и карандаш.

Смерть, разрушение, мрачные картины похорон и поминок, топот лошадиных копыт и лап варгов, измученный вид поредевшего населения. Вот какой стала Рунь. Страна встретила весну мрачным запахом горелого мяса и свистом ветра в печных трубах, торчащих на пожарищах.

Некому было хоронить павших, вынести с поля битвы раненых. Рунцы бежали из городов и деревень, собирались на дорогах в нестройные толпы, мешая движению и вражеских войск и Рати Братства.

Смерч гибели и разрушения преследовал беженцев. «Доблестные защитники света и свободы» из закатных войск не разбирали ни правого, ни виноватого. Для них все были «порождениями зла и тьмы». Закованные в броню каменьградцы в броне, конные роханцы в кольчугах, арнорцы в островерхих шапках, воины из Серебристой Гавани и Форноста, люди, разные на вид, но одержимые святым стремлением «очищать мир от зла», врывались в селения и буднично «истребляли тьму»: рубили, резали, стаскивали тела жертв в избы и сжигали, «дабы не распространять заразу». Устав, отдыхали, трапезничали и шли дальше. Обозники деловито сгребали добычу, скрупулёзно учитывали её и отправляли укутанные парусиной повозки на закат.

Одичавшие собаки стаями пробивались в ту сторону, где восходит солнце. Там был Бран, заключавший нерушимые договоры со зверями, твм было Братство, соблюдавшее эти договоры, там отыскались бы хозяева, которые понимали собачью душу, которым можно было преданно служить и которые нашли бы для пса миску с едой.

Серебристая гавань (Мифлонд на языке водяных) к описываемой поре переживала не лучшие времена. Ещё пятнадцать лет назад она находилась под владычеством одного из князей леших — Сэрдана Корабела. Отсюда он успешно провожал в плавание к Земле Обетованной, к Валинору последние ладьи с лешими, бежавшими из Нашего Мира на закат, после чего и сам уплыл восвояси в направлении заката.

И вот уже полтора десятилетия население Гавани, сплошь состоявшее из отъявленных лешелюбов, существовало исключительно на присылаемые из-за моря продовольственные и одёжно-обувные подачки. Горожане только и делали, что целыми днями рассуждали о великом прошлом Гавани и об её светлом будущем, о всемирном значении и предназначении. Горланили в пивных, стуча кружками:

Ещё Гавань не погибла,Пока мы живём!

Именно в Мифлонд вчера вечером въехали пятнадцать внушительного вида возов, каждый из которых тащила четвёрка сытых арнорских волов. Возы представляли собой окованные клёпаным железом коробы на мощных колёсах.